История религии (Том 6)
Шрифт:
Глубочайшая потребность в справедливости всегда жила в людях. Ее не знает никакое живое существо, кроме человека. Это она внушила египтянам веру в суд Осириса, индийцам - мысль о Карме, а грекам - о Дике и Немезиде; это она вдохновляла пророков на их суровую проповедь. В каждую эпоху и в каждом народе прорывается она, рождая страшные предсказания и зловещие образы на стенах храмов, звуки "реквиемов" и восстания масс. О Суде вопиют души убиенных в Апокалипсисе Иоанна, его призывают Савонарола, Ламене, Достоевский, сознававшие, что без правды нет спасения. Ее жаждет
Да, нельзя, невозможно. И пусть природа не ведает справедливости человек без нее не в состоянии дышать.
Известно, что всегда бывали люди, которым идея Судного Дня казалась недостойной веры, но это только свидетельствует об их нечувствии к мировому злу. Наша трагическая эпоха - эпоха тотальных войн, обдуманных зверств, лагерей, унижений и бесчеловечности - как никакая другая наполняет чаяние Суда реальным смыслом. "Мне отмщение и Аз воздам..."
В своем ожидании Дня Господня последователь Исайи был не одинок. Вскоре появились и другие эсхатологические пророчества, которые были проникнуты надеждой на торжество Правды. Людям казалось, что час Воздаяния близок.
Нельзя недооценивать этих предчувствий только потому, что до первого великого Суда миру оставалось еще более трех веков. "Суд же, -скажет Христос,- состоит в том, что свет пришел в мир, но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы" (Ин 3, 19). И поэтому необходимым станет последний Суд Второго Пришествия.
Но у ветхозаветных людей, в силу уже известного нам сокращения временной перспективы, оба Богоявления сливались в одно целое. Если Судия является в мир - значит, пришло время гибели Левиафана, извивающегося змея...
В этой нерасчлененной эсхатологии сплелись воедино мотивы возмездия и примирения, гимны Судному Дню и новому творению.
Хотя Иудея была в стороне от битв, кипевших на севере и на юге от нее, но и она оказалась в атмосфере тревог, надежд и смятений. Завоеватель не пришел на ее поля, однако люди во всем теперь пытались увидеть знаки близящейся Божией грозы. Таким знаком явилось общее народное бедствие.
В один злосчастный день солнце над окрестностями Иерусалима померкло его затмила шелестящая живая туча. То была саранча, которая, словно полчища демонов, несла голод и смерть. Напрасно трубили трубы, напрасно разжигались костры и рылись рвы. Прожорливые твари, оставляя за собой голую землю, летели, ползли, облепляли сады и виноградники, стены домов, проникали в жилища. Это жуткое зрелище внушало мистический ужас. Народ плакал и роптал. И тогда выступил пророк Иоиль, сын Петуэля, и призвал растерявшихся людей к покаянию.
В книге, носящей его имя, о самом пророке ничего не сказано. Молчат о нем и предания. Можно лишь предполагать, что Иоиль принадлежал к служителям Храма и проповедовал в Доме Господнем (15).
В неотвратимом нашествии саранчи пророк увидел грозный символ последних битв и Суда. В его речах как бы вновь оживают Амос, Исайя, Софония:
Трубите в рог на Сионе и бейте тревогу на святой горе Моей!
Да трепещут все жители земли, ибо приходит День Господень, Да, он уже близок, день мрака и тьмы,
День сумрачный и облачный.
Солнце превратится во тьму и луна в кровь,
Прежде нежели наступит День Господень, великий и страшный.
Иоил 2,1-2, 3,31
В пророчествах Иоиля стаи саранчи сливаются с образом страшного нашествия врагов Божиих. Не воины ли это Гога и Магога, о которых предсказывал Иезекииль?
Идет народ многочисленный и сильный, какого еще не было от века.
Перед ним была земля, как сад Эдемский, а после него унылая пустыня,
Ничто от него не спасается, вид его, как вид коней,
И скачут, как всадники.
Иоил 2,2-4
В этой безликой массе нет людей, это стадо, стая, подобная тучам алчных насекомых. Иоаннов Апокалипсис повторит слова Иоиля, изображая полки Антихрисга в виде саранчи, закованной в броню. Завоеватели всех времен обозначены этим зловещим символом. Бессмысленное, жестокое, губящее жизнь нашествие. Сатанинские силы, вырвавшиеся на свободу. Грехи мира породили этот смерч, этот разгул насилия и пожирания. Когда Иоиль писал свое пророчество, призрак мировых войн впервые навис над человечеством.
Пророк хочет, однако, чтобы люди не предавались безнадежному страху, но встретили грозную годину во всеоружии духовной готовности. Он зовет к осознанию своих грехов, своего Недостоинства перед Богом Правды. Проповедь Иоиля подобна проповеди Крестителя: "Покайтесь, ибо приблизилось Царство Божие". Посему и теперь изрек Господь:
Обратитесь ко Мне всем сердцем своим в посте, плаче и сетовании.
Рвите сердце свое, а не одежды ваши, и обратитесь к Господу Богу вашему.
Иоил 2,12-13
От самого человека зависит, чего ждать ему в День Божий. Пусть же всеобщий хаос - прелюдия к Суду - заставит людей очнуться от духовной спячки!
Не вечно будет мир таким, как сейчас. Великие перемены ждут Вселенную. Голод, который принесла саранча, сменится процветанием, духовный голод последним Откровением Господа.
Не бойся, земля, радуйся и ликуй, ибо Господь совершит великое...
И вы, сыны Сиона, радуйтесь и ликуйте о Господе Боге вашем,
Ибо Он даст вам Учителя Праведности.
Иоил 2, 21, 23
Не только пророком и избавителем будет этот Учитель Праведности (16), но он откроет новую эру Священной Истории. Впоследствии ессеи назовут Учителем Праведности одного из своих вождей в знак того, что "последние дни" близки. Иными словами, пророчество об Учителе имеет эсхатологическое значение и связано с провозвестием Дня Господня:
В тот День воды живые потекут из Иерусалима...
И Господь будет Царем над всей землею.
В тот День Господь будет един и имя Его - едино.