История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II

Коллектив авторов

Ее истоки можно найти уже в идее «врастания в социализм», впервые в общей форме сформулированной Бухариным в ноябре 1922 г. В феврале 1924 г. Бухарин развил эту идею. Однако ее концептуальное изложение принадлежит Сталину, выдвинувшему в конце 1924 г. в своей работе «Октябрьская революция и тактика русских коммунистов» соответствующий политический курс.

Историческая справка

Резкое расхождение данной теории со всей марксистской традицией вынудило Сталина при ее мотивировке прибегнуть к прямой фальсификации. В основу своей «научной» аргументации он положил ряд превратно истолкованных ленинских цитат, вырванных из контекста соответствующих работ. В ссылках на Ленина он был гораздо более безапелляционен, чем Бухарин; последний тоже использовал авторитет умершего вождя для обоснования своих концептуальных построений, но при этом оговаривался: «В[ладимир] И[льич] этого точно не формулировал». Сталин опирался всего на три цитаты из трех произведений Ленина: «О лозунге Соединенных Штатов Европы» (1915 г.), публичного выступления на пленуме Московского Совета 20 ноября 1922 г. и «О кооперации» (январь 1923 г.). Из первой работы он позаимствовал мысль о том, что при неравномерности экономического и политического развития в условиях капитализма «возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране». Из второй – то место, где Ленин, указывая, что «социализм уже теперь не есть вопрос отдаленного будущего», выражал уверенность в превращении за несколько лет «России нэповской» в Россию социалистическую. Из третьей взял положение о государственной собственности на крупные средства производства, диктатуре пролетариата и союзе этого пролетариата со многими миллионами мелких и мельчайших крестьян как о всем необходимом и достаточном для построения полного социалистического общества. Действительно, каждая из цитат в отдельности и все они вместе создают впечатление, что Сталин, сформулировав лозунг победы социализма в СССР, лишь обобщил ленинские идеи. На самом же деле Ленин не имел к концепции Сталина ни малейшего отношения. Он оставался предан идее зависимости победы социализма в отдельной стране от перспектив мировой революции всю свою жизнь, вплоть до тех пор, пока окончательно не потерял работоспособность. Именно этой проблеме были посвящены заключительные страницы его последней работы «Лучше меньше, да лучше». В статье же «О лозунге Соединенных Штатов Европы», равно как и в написанной год спустя «Военной программе пролетарской революции» (она также использовалась сталинистами для обоснования их теории), под словами «победа социализма» (в одной стране) и «победивший социализм» Ленин имел в виду только победу в одной стране социалистической революции, а не социализма как системы. И здесь он ничуть не был оригинален: данное положение, как уже отмечалось, впервые в российской социал-демократии было высказано не кем иным, как Троцким, за несколько лет до Ленина. Что же касается его речи на пленуме Моссовета, а также заметок «О кооперации», то в них он просто сознательно концентрировал все внимание на внутренних проблемах СССР, оставив в стороне международную тему не потому, что считал ее второстепенной, а так как в те конкретные моменты хотел привлечь внимание аудитории именно к вопросам хозяйственного и культурного строительства. Однако и в том и в другом случае он дал на сей счет соответствующие объяснения, о чем ни Бухарин, ни Сталин не вспоминали! «В отношении внешней политики… нам ничего менять не приходится, – сказал он, в частности, в Моссовете. – …В этом отношении у нас не было, так сказать, если употребить старое выражение, никаких пересадок, ни на другие поезда, ни на другие упряжки». Изменилась политика внутренняя. За полтора года до того был введен НЭП. Вот почему Ленин весь дальнейший рассказ посвятил характеристике направлений хозяйственного развития страны. То же, что построение социализма в СССР в конечном счете зависит от результата мировой революции, им не пересматривалось. Так же он поступил и диктуя записки о кооперации. Посвятив всю статью анализу внутренних тенденций социалистического преобразования Советского Союза и особо выделив вопросы о власти, собственности, союзе пролетариата с крестьянством и о той роли, которую должна сыграть в социалистической трансформации кооперация, невозможная без «целой культурной революции», он в то же время специально заметил: «Я готов сказать, что центр тяжести для нас переносится на культурничество, если бы не международные отношения, не обязанность бороться за нашу позицию в международном масштабе. Но если оставить это в стороне и ограничиться внутренними экономическими отношениями, то у нас действительно теперь центр тяжести работы сводится к культурничеству». Что касается соответствующих положений работы «О кооперации», то здесь нельзя не принять во внимание и те объяснения, которые дал этим положениям Троцкий, полемизируя со Сталиным. «Владимир Ильич, – говорил он на XV конференции ВКП(б) в ноябре 1926 г., – …перечисляет условия государственные, условия собственности и организационные формы кооперации. Только!.. Но, товарищи, ведь мы знаем и другое определение социализма у Ильича, которое говорит, что социализм, это – советская власть плюс электрификация. Так вот, прочтенная мною цитата отменяет электрификацию или нет? Нет, не отменяет. Все остальное, что Ильич говорил о построении социализма [то есть и тезис о зависимости этого построения от результатов мировой революции]…этой цитатой дополняется». Но все это не смущало Сталина. Авторитет Ленина был ему нужен, а потому, выдвинув соответствующий курс, он провозгласил в Заключительном слове по докладу «О социал-демократическом уклоне в нашей партии» 3 ноября 1926 г.: «Именно Ленин, а не кто-либо другой, открыл истину о возможности победы социализма в одной стране».

Сталин в брошюре «Об основах ленинизма» (апрель 1924 г., лекция в Свердловском университете) еще отрицал возможность построения социализма в отдельно взятой стране. Генсек утверждал: «Можно ли… добиться окончательной победы социализма в одной стране, без совместных усилий пролетариата нескольких передовых стран? Нет, невозможно. <…> Революция победившей страны должна рассматривать себя не как самодовлеющую величину, а как подспорье, как средство для ускорения победы пролетариата в других странах». Тогда принципиального различия во взглядах между Сталиным и Троцким не было. Были лишь претензии на верховную власть, на ленинское наследство. Свою теорию, заимствованную у Бухарина, Сталин объявил только в конце 1924-го – в 1925 г.

Эта теория, ставшая основой нового направления – сталинизма, отражала устремления партийно-государственной номенклатуры, которая абстрактным идеалам мировой революции предпочитала реальное укрепление своего господствующего положения в завоеванной большевиками России. Реализуя эту теорию, можно было и далее искусно манипулировать массами, увлекая их светлой идеей «близкого и вполне достижимого социального счастья» и подчиняя, тем самым, своему диктату. А то, что эта политика вела общество к деградации и одичанию, ибо самоизоляция от мира равносильна медленному самоубийству, в расчет не принималось. Счастье людей большевиков никогда не волновало.

Замечание главного редактора:

Власть большевицкой номенклатуры в захваченной ею России не могла быть постоянной и неизменной величиной в системе координат мировой политики. Властное положение номенклатуре никто не мог гарантировать или сделать его незыблемым. Номенклатура не могла выбирать: мировая революция или безбедное властвование ¹/₆ частью суши, потому что власть большевицкой номенклатуры существовала в стране, окруженной «свободным миром». Для того чтобы власть номенклатуры стала гарантированной, требовалось уничтожить этот «свободный мир» или отгородиться от него сателлитами, хотя бы в пределах европейского континента. Сталинизм – это принцип: сначала обосноваться в России, потом подчинить окружающую Россию периферию в Европе и Азии, и только потом – весь мир. Партийно-государственный аппарат на пути к повальной большевизации капиталистических государств («мировой революции») во второй половине 1920-х гг. предпочел «основательную» тактику Сталина эмоциональной тактике Троцкого. Специфика сталинской власти, сложившейся окончательно в годы первой пятилетки, заключалась в том, что это был режим, постоянно нуждавшийся в экспансии. В любом виде. В любом варианте. В любых пропорциях. Сталин умер в 1953-м, но черта, привитая Лениным и им советскому правящему классу, осталась. Вне экспансии, вне агрессивных устремлений коммунистический режим не мог существовать. Как только он отказался от своих намерений в период второй «разрядки» (1985–1987 гг.), советская власть не протянула и трёх лет.

Смещение Троцкого привело к тому, что в отсутствие общего врага амбициозные Зиновьев и Сталин начали борьбу за власть друг с другом. Зиновьева поддержал Каменев, Сталина – другие члены партийного руководства, в том числе такие крупные деятели, как редактор «Правды» Николай Бухарин, председатель Совнаркома Алексей Рыков и секретарь ЦК и Оргбюро ЦК ВКП(б) Вячеслав Молотов. Троцкий в изменившейся расстановке сил вначале склонялся к союзу со Сталиным. Сталин даже поддержал в пику Зиновьеву и Каменеву переизбрание Троцкого в ЦК и Политбюро. Очутившись в изоляции, Зиновьев и Каменев решили примкнуть к «левой оппозиции», т. е. к Троцкому, оторвав его от Сталина. У них это получилось. В 1925 г. Троцкий, Зиновьев и Каменев отчетливо выявили практическую идентичность своего подхода к вопросу о возможности построения социализма в одной стране. Все три лидера «левой оппозиции» такую возможность отрицали, по существу повторяя общие постулаты большевизма о необходимости мировой революции.

Историческая справка

Вячеслав Михайлович Молотов (настоящая фамилия – Скрябин) родился в слободе Кукарка Нолинского уезда Вятской губернии в мещанской семье в феврале 1890 г. Еще подростком увлекся революционными идеями и в 1906 г. во время учебы в Казанском реальном училище вступил в большевицкую партию. В 1917 г. принял активное участие в октябрьском перевороте. В годы Гражданской войны – на партийной и советской работе в Северной области, Поволжье, Нижнем Новгороде, Донецке. В 1920–1921 гг. являлся секретарем ЦК КП(б) Украины. С 1920 г. – кандидат в члены ЦК, с 1921 г. – член ЦК и кандидат в члены Политбюро, с 1926 г. – член Политбюро (с 1949 г. – Президиума) ЦК ВКП(б). В 1921–1930 гг. – секретарь ЦК и Оргбюро ЦК большевицкой партии. В 1930–1941 гг. – председатель, а затем заместитель (с 1942 г. – 1-й заместитель) председателя Совнаркома СССР. Во время советско-нацистской войны (1941–1945 гг.) – заместитель председателя Государственного Комитета Обороны. В 1939–1949 и 1953–1956 гг. – народный комиссар (с 1946 г. – министр) иностранных дел СССР. Был одним из главных вдохновителей и организаторов массового террора, отличался исключительной жестокостью, сочетавшейся с безграничным раболепием перед Сталиным. Не осмелился перечить вождю даже тогда, когда в 1949 г. по сталинскому приказу была арестована его жена, П. С. Жемчужина. Через четыре года после смерти Сталина, в 1957 г., проиграв в борьбе за власть, лишился всех постов и был отправлен в Монголию послом, а в 1960 г. – в Вену представителем СССР в Международном агентстве по атомной энергии (МАГАТЭ). В 1962 г. уволен на пенсию и исключен из партии за «активное участие в массовых репрессиях», но в 1984 г. – восстановлен в рядах КПСС. Скончался в Москве 8 ноября 1986 г. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Но теория теорией, а потерявший власть Троцкий был недоволен тем, что не партия контролирует свой аппарат, а аппарат управляет партией, и опасался, что в результате НЭПа к власти придет союз «нэпманов, кулаков и бюрократов». Он боялся возрождения благодаря НЭПу «буржуазной стихии», иными словами, русского общества, которое, окрепнув, свергнет рано или поздно большевиков. Сталин же оперся на сторонников НЭПа – «правых» Бухарина, Рыкова и Томского, – чтобы не допустить усиления Зиновьева и Каменева.

Дискуссия о том, идти ли дальше путем укрепления рыночных отношений в деревне или вернуться к политике насильственного отчуждения у крестьян «излишков» сельскохозяйственной продукции, развернулась на XIV партконференции 27–29 апреля 1925 г. Зиновьев и Каменев были за усиление налогового бремени на крестьян, Сталин и Бухарин и Калинин – за его облегчение. «Теперь главная проблема состоит в том, как увеличить производительность труда середняка: мы должны завоевать симпатии середняка». В свете тех действий, которые он предпримет через три года, эти слова звучат лицемерно и политикански. Судьбы крестьян для Сталина – только оружие в борьбе за власть, так же как и союзы с соратниками. Соратников он только терпел до поры до времени, а полагался исключительно на беспрекословных исполнителей его воли.

Борьба между Сталиным, с одной стороны, и Зиновьевым – Каменевым – с другой (по сути – борьба сталинского аппарата против ленинградской партийной организации), началась в июне 1924 г., далее шла зигзагообразно, но в 1925 г. все время нарастала. Смерть Фрунзе – сторонника Каменева и Зиновьева – следствие этой борьбы. В руках у Зиновьева была крупнейшая парторганизация, и Сталин отсрочил XIV съезд на 9 месяцев, чтобы лучше подготовиться к схватке с Зиновьевым. XIV съезд ВКП(б) состоялся в декабре 1925 г., и на него пришелся пик борьбы Зиновьева и Каменева со Сталиным. Только за месяц до съезда из уст московских эмиссаров партийная масса узнает, что, оказывается, в ВКП(б) существует «новая оппозиция». Но на самом деле у оппозиции не было никакой особой платформы: XXII Ленинградская губернская партконференция 1 декабря 1925 г. постановила: «Конференция целиком и полностью одобряет политическую и организационную линию ЦК». Крестьянский вопрос для большевицкого руководства был слишком мелок, а вопрос о возможности построения социализма в одной стране – слишком абстрактен, чтобы из-за них ломать себе голову. В действительности спор шел о другом. По словам Сталина, и здесь он говорил правду, суть «платформы» оппозиции заключалась… в «реформе Секретариата». Т. е. в борьбе против Генсека.

Каменев предложил на XIV съезде снять Сталина с поста Генсека, выполнив наказ Ленина – и это при том, что сам Каменев соучаствовал на XIII съезде РКП(б) в сокрытии «завещания» Ленина от членов партии. Троцкий весь съезд отмалчивался, не поддерживая ни Сталина, ни «новую оппозицию». А Сталин на XIV съезде объявил: «Партия нуждается в единстве, и она достигнет его с Каменевым и Зиновьевым, если они того пожелают, или без них, если они этого не захотят». В январе 1926 г. Зиновьев, Каменев и другие «оппозиционеры» были сняты с партийных постов – но Троцкий молчит, так как не может им простить собственной травли в 1923–1924 гг. В апреле 1926 г., на пленуме ЦК началось их сближение не на почве политики (совместной борьбы против сталинского диктата), а на почве экономики (повысить зарплату рабочим, обложить новым налогом 15 % кулацких хозяйств, увеличить производство в стране ширпотреба). Сталин тут же объявил, что «левые» предлагают «грабить» деревню – как будто он ее защищал.