История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции
Шрифт:
Как и предсказывает неомальтузианская теория, революция, порожденная недостатком пропитания, голодом и войной, в конечном счете привела к власти этатистскую диктатуру.
«Голод – отец этатизма, – писал Питирим Сорокин, – война – его мать… Учета влияния этих двух факторов достаточно, чтобы понять и объяснить основной ход всей нашей революции, причин ее подъема и падения. Вместо поверхностных, пустых, часто запутанных „теорий“, сочиняемых тьмой мало знающих и еще менее понимающих публицистов и обывателей для объяснения нашей революции (и по существу ничего не объясняющих, несмотря на все их словесное многомудрие), эта теория ясно и четко вскрывает причины, ход и падение кривой нашего революционного этатизма» [2309] .
2309
Сорокин П. А. Голод как фактор. М., 2003. С. 420. Прим. 10.
Главной движущей силой Февральской революции было «Сжатие в народных массах». Согласно теории,
Необходимо отметить, что анализ революции 1917 года в рамках демографически-структурной теории подразумевает, что мы рассматриваем события в контексте закономерностей традиционного общества (которые изучает эта теория). Как отмечалось выше, такой подход объясняется тем, что Россия начала XXвека была еще в основном доиндустриальным, традиционным обществом, и подавляющее большинство населения страны составляло крестьянство. Выдающийся историк и проницательный политик П. Н. Милюков сделал чрезвычайно глубокий вывод из событий, непосредственным свидетелем которых он являлся. «То, что поражает в современных событиях постороннего зрителя, – писал П. Н. Милюков, – что впервые является для него разгадкой векового молчания „сфинкса“, русского народа, то давно было известно социологу и исследователю русской исторической эволюции. Ленин и Троцкий для него возглавляют движение гораздо более близкое к Пугачеву, к Разину, к Болотникову – к 18-му и 17-му векам нашей истории, – чем к последним словам европейского анархо-синдикализма» [2310] .
2310
Милюков П. Н. История второй русской революции… С. 17.
Характерно, что с этим выводом соглашается и Л. Д. Троцкий, подчеркивающий, что «если бы аграрный вопрос, как наследие варварства русской истории, был разрешен буржуазией, русский пролетариат ни в коем случае не смог бы прийти к власти в 1917 году», что Советы пришли к власти благодаря «сближению и взаимопроникновению двух факторов совершенно разной исторической природы: крестьянской войны… и пролетарского восстания…». [2311]
К этому мнению в той или иной форме присоединяются многие российские историки. [2312] Так, например, В. П. Данилов пишет, что в России имела место «крестьянская революция, на фоне (на основе) которой развертывались все другие социальные и политические революции, включая Октябрьскую 1917 года». [2313] «И именно на гребне мощного крестьянского движения большевики сумели взять власть…» – отмечает В. В. Кабанов. [2314] «Вовсе не случайно две революции в России совершились под знаменем аграрного переворота», – подчеркивают В. Л. Дьячков, С. А. Есиков, В. В. Канищев и Л. Г. Протасов. [2315]
2311
Троцкий Л. Д. Указ. соч. Т. 1. С. 76.
2312
См., например: Искандеров А. А. Указ. соч. С. 590; Ахиезер А. С. Россия: критика исторического опыта. T. II. М., 1991. С. 40; Кара-Мурза С. Советская цивилизация. Кн. 1. М., 2002.
2313
Данилов В. П. Аграрные реформы и аграрная революция в России // Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. М., 1992. С. 313.
2314
Кабанов В. В. Пути и бездорожье аграрного развития России в XX веке // Вопросы истории. 1993. № 2. С. 37.
2315
Дьячков В. А., Есиков С. А. Канищев В. В., Протасов Л. Г. Указ. соч. С. 150.
Этот подход – акцентирование крестьянского характера революции – является достаточно традиционным для западной историографии, [2316] он согласуется и с современными концепциями российской истории этого периода как истории развивающегося общества, сопоставляющими революцию 1917 года с крестьянскими революциями XX века, такими, как революции в Мексике, Китае, Вьетнаме, Индонезии, Алжире, на Кубе. [2317] Т. Шанин сравнивает ситуацию в России с современной ситуацией в перенаселенных развивающихся странах. [2318] «Действительно, – соглашается М. И. Роднов, – в российской истории начала XXвека проявились компоненты системного кризиса, присущего „третьему миру“ второй половины XXстолетия (перенаселенность, распад традиционной экономики, недостаточность индустриализации, разрушение экологической среды, массовая бедность, процветание немногих экспортных отраслей хозяйства, разложение традиционной морали, рост общей политической нестабильности и др.)». [2319]
2316
Мур Б. Революции угнетенных: свидетельство защиты // Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры… С. 308; Pares B. The Fall of Russian Monarchy. London, 1933. P. 39; Корчагова М. Н. Проблемы аграрной истории Октябрьской революции и гражданской войны в анлоязычной литературе // Отечественная история 1993. № 4 / 5. С. 206–207.
2317
Шанин Т. Революция как момент истины… С. 29, 297; Вольф Э. Р. Крестьянские восстания // Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры… С. 293.
2318
Shanin T. Russia as a «Developing Society»… P. 188.
2319
Роднов М. И. Указ. соч. С. 255, 401, 405, 411.
Но хотя роль крестьянства в революциях XXвека была огромной, эти революции отличались от крестьянских войн Средневековья – прежде всего, наличием новых черт, связанных с происходившем в развивающихся обществах процессом модернизации. [2320] Демографический фактор работал в этих революциях не в одиночку, как в прошлом, а вместе с диффузионным фактором. Ярким проявлением роли этого фактора в феврале 1917 года было то, что в результате падения самодержавия к власти пришло вполне вестернизованное Временное правительство.
2320
Волобуев О., Шелохаев В. Указ. соч. С. 191.
В итоге, возвращаясь к вопросу о верификации трехфакторной модели на материале истории России, можно констатировать наличие в 1905–1922 годах всех признаков фазы экосоциального кризиса: голод, принимающий широкие масштабы, широкомасштабные эпидемии, в конечном итоге – гибель больших масс населения, демографическая катастрофа, государственное банкротство, потеря административной управляемости, широкомасштабные восстания и гражданские войны, брейкдаун – разрушение государства, внешние войны, разрушение или запустение многих городов, упадок ремесла, упадок торговли, очень высокие цены на хлеб, низкие цены на землю, гибель значительного числа крупных собственников и перераспределение собственности, социальные реформы, принимающие масштабы революции, порождающей этатистскую автократию.
Заключение
Подводя итоги нашего исследования и переходя к вопросу о верификации трехфакторной модели исторического процесса на российском материале, необходимо напомнить, что эта верификация подразумевала, во-первых, проверку наличия в российском демографическом цикле тех 60 характерных явлений (или признаков) классического демографического цикла, которые описаны в первой главе. Во-вторых, процесс верификации включал анализ последствий диффузионных волн, которые приходили в Россию в результате совершавшихся в других странах фундаментальных технических открытий.
Как было показано в исследовании, роль демографического фактора в российской истории достаточно адекватно описывается демографически-структурной теорией. Но с другой стороны, демографический фактор был не единственным двигателем исторического процесса и действовал в комбинации с другими факторами, среди которых наибольшее значение имели диффузионный (технологический) и географический факторы. В выводах, завершающих отдельные главы, мы по мере возможности старались показать, каким образом это взаимодействие определяет конкретное протекание исторических процессов. Здесь мы лишь кратко суммируем самые важные следствия, вытекающие из этого анализа.
Период восстановления экономики, начавшийся после Смуты, в соответствии с демографически-структурной теорией характеризовался обилием свободных земель, низким уровнем ренты и налогов, относительно высоким уровнем потребления и быстрым ростом населения. В 1646–1678 годах в границах послесмутного времени население увеличилось, по имеющимся оценкам, с 6,5 до 8,6 млн. и продолжало расти до 1700 года. Однако Смута привела к дисбалансу в численности сословий, и в соответствии с теорией многочисленное дворянство требовало перераспределения ресурсов в свою пользу; в конечном счете это привело к закрепощению крестьян по Уложению 1649 года. Закрепощение было трансформацией структуры – оно означало качественное изменение отношений в структуре «государство – народ – элита». Однако ввиду сопротивления крестьянства закрепощение на первых порах не привело к быстрому росту ренты, и положение крестьян в XVII веке оставалось относительно благоприятным. Вслед за закрепощением последовала новая трансформация структуры – создание регулярной армии в ходе реформ Алексея Михайловича и Петра I. Причина этих реформ была связана с действием технологического (диффузионного) фактора, с созданием «полковых пушек», снабженных штыком облегченных мушкетов и с освоением линейной тактики. Так же, как реформы Ивана Грозного, эта новая военная революция повлекла за собой торжество военно-бюрократического абсолютизма, резкое усиление государства, отягчение дворянской службы и увеличение налогов – масштабное перераспределение ресурсов, которое стало причиной структурного кризиса 1723–1726 годов.