История русской армии. Том первый
Шрифт:
В случае перехода шведов в наступление было решено придерживаться следующего плана действий: избегая решительного боя с противником всеми силами и затягивая его в глубь бедной, постепенно опустошаемой страны, не допускать его, однако, безнаказанно переправиться через Днепр; первоначальное задерживание противника на переправах и в дефиле впереди Днепра должна была выполнить конница, но затем к активной обороне Днепра предполагалось привлечь и пехоту, причем задуманный частный бой на правом берегу должен был произойти под личным руководством царя, рассчитывающего к этому времени вернуться к армии.
Группировка шведских сил после зимней кампании 1706/07 г. была такова: у Радошковичей
Форсированный зимний поход неблагоприятно отразился на главной массе шведской армии. Пришлось дать утомленным войскам продолжительный отдых. О дальнейших крупных операциях в восточном направлении можно было помышлять лишь с наступлением летнего периода, когда армия могла найти на пути следования подножный корм для коней. В период долгой стоянки Карл XII озаботился сбором больших запасов продовольствия для всей армии. Эти запасы должны были составить подвижную базу для армии, что представляло, конечно, известные неудобства при дурном состоянии путей.
Приготовления Карла XII к походу известны были нашим начальникам. Исходя из группировки шведских сил, Шереметев и Меншиков предполагали возможным операции как в направлении на Москву, через Смоленск, так и на Петербург.
27 мая в Чашниках наши военачальники опять созвали военный совет: решено было принять более сосредоточенное расположение, с тем чтобы задержать противника на оборонительной линии рек Уллы и Березины. При этом вред двоевластия дал себя почувствовать сразу: опасения Шереметева за «псковские рубежи» повели к сосредоточению вверенной ему пехоты на северном участке линии — между Уллой и Лукомлей, откуда было удобно, в случае надобности, двинуться к Полоцку и за Двину; предположение же Меншикова о возможности прорыва шведов через р. Березину имело последствием сосредоточение почти всей конницы на участке южнее Лукомли.
Оставаясь долгое время в Сморгони и делая приготовления к походу на Россию, Карл XII собирает сведения о внутреннем состоянии Московского царства, а также принимает ряд мер для создания наиболее благоприятной политической обстановки. Внутреннее состояние России представляется шведскому королю как вполне благоприятное для осуществления решительных действий. Страна, по-видимому, переживает тяжелый внутренний кризис. Это вполне соответствует действительности. Только что был затушен башкирский бунт. На Дону еще продолжался Булавинский бунт, отвлекший 6 тысяч регулярных войск от западной границы. Постоянные волнения запорожцев и сомнительное поведение малороссийского гетмана Мазепы создавали затруднительное положение для царя на юге. Тяжкое положение России усугублялось глухим брожением, ропотом и явным злорадством при всякой неудаче тех темных сил, с которыми вступил в беспощадную борьбу царь.
Жившие в Москве иностранцы считали, что положение несчастного царя становится отчаянным. Многие из ближайших соратников Петра тоже мрачно смотрели на грядущие события. Учитывая тяжелое положение Петра, шведский король вносит первую поправку в план кампании. Он теперь полагает возможным быстро покончить с русской армией, броситься в сердце России — Москву, лишить Петра трона, раздробить политическое единство государства и низвести Россию до положения удельного княжества.
Политическая обстановка, по-видимому, тоже складывалась благоприятно для шведского короля. Россия была изолирована. В лице Августа II она потеряла последнего союзника на Западе. Карл имел ярого приверженца в лице Станислава Лещинского, собиравшего сильное ополчение. Начатые польским королем переговоры с Мазепой обещали, видимо, счастливый исход: за титул Северского князя престарелый гетман готов был предать русского царя и сделаться верным союзником Польши и Швеции. Крымский хан также склонялся оказать помощь шведам.
При столь благоприятных обстоятельствах Карл XII решает привлечь к главным силам Левенгаупта для совместных действий в направлении на Смоленск — Москву; Либекеру предписывается вторгнуться в Ингерманландию, а Станислав Лещинский должен был овладеть Киевом и, соединившись с Мазепой и татарами, направиться с юга к Москве.
В этом новом плане Карла XII нельзя не усмотреть явного преобладания соображений политического характера, весьма ненадежных и условных, над несомненными стратегическими преимуществами первоначального плана.
Между тем в начале июня разведки нашей конницы и лазутчиков обнаружили приближение шведов к р. Березине. Это обстоятельство, в связи с известием о крайней серьезности Булавинского бунта, наводило на мысль о большой вероятности наступления шведов в направлении к Могилеву или Быхову, вследствие чего на новом совете в Чашниках 12 июня было решено: 1) конницу, еще не успевшую собраться с зимних квартир, направить к р. Березине для занятия и возможного удержания пунктов вероятной переправы противника; 2) пехоту передвинуть к югу, на линию Черея — Бобр, где выжидать прояснения обстановки.
Но времени для выполнения намеченных передвижений уже не хватило.
Сосредоточив к 7 июня свою армию у Минска и приковав демонстрациями к Борисову находившихся там драгун Гольца, Карл XII двинулся усиленным маршем вправо, к Березино, и 14 июня без труда форсировал передовыми частями переправу через р. Березину; в следующие дни шведы устроили мосты, и 17 июня вся неприятельская армия была уже на левом берегу этой реки.
Дальнейшее наступление шведов на восток было, однако, сильно задержано ненастной погодой, распутицей и действиями нашей конницы, засекавшей перед неприятелем и без того скверные дороги, портившей мосты и гати…
Двигаясь со средней скоростью 8 верст в день, шведская армия только 25 июня начала переправу через р. Друт. К этому времени наша армия успела уже занять оборонительную линию р. Бабич, прикрыв путь на Могилев, Шклов и Копысь. Но желание преградить шведам доступ на всех переправах, через весьма условную по своей недоступности преграду, повело к разброске войск на 10 верст по фронту, чем не замедлил воспользоваться Карл XII.
3 июля он внезапно обрушился у с. Головчина на стоявшую в центре позиции дивизию Репнина и нанес ей отдельное поражение. Значительные потери шведов в Головчинском бою, недостаточная ориентировка короля в обстановке, а главное, утомление шведской конницы продолжительной, предшествовавшей бою борьбой с препятствиями, созданными на пути шведов к р. Бабич нашими драгунами, — все это приковало противника на некоторое время к полю сражения, благодаря чему наша армия получила возможность переправиться сравнительно спокойно на левый берег Днепра. Таким образом, попытка к осуществлению задуманного Петром Великим плана активной обороны Днепра окончилась для нас неудачей. Путь к Днепру был шведам совершенно открыт, и 7 июля передовые части армии противника вступили в Могилев.