История русской армии. Том третий
Шрифт:
Однако, несмотря на понесенные поражения, бухарский эмир все еще не верил, что русские навсегда заняли местности за рекой Сырдарьей, принадлежавшие раньше Бухаре. Окружающие его сановники скрывали истинное положение дел, а потому уверенность эмира в своих силах была так велика, что, ведя переговоры с русскими в целях лишь выиграть время, он вместе с тем собирал войска, поощряя в то же время нападения киргизских шаек на новые русские границы.
Вследствие такого положения генерал Романовский с отрядом в 14 рот, пять сотен, 20 орудий и восемь ракетных станков двинулся к урочищу Ирджару, где сосредоточились 38-тысячное ополчение бухарцев и 5000 сарбазов при 21 орудии.
Генерал-майор
Появление русского отряда 8 мая было для бухарцев большой неожиданностью, и, атакованные отрядами полковника Абрамова и Пистолькорса, бухарцы тотчас отступили, потеряв до 1000 убитыми, шесть орудий и весь артиллерийский парк.
Дав небольшой отдых войскам, генерал Романовский решил направиться к кокандской крепости Ходжент, куда и подошел 18 мая. Расположенный на реке Сырдарье Ходжент представлял собой очень сильную крепость с многочисленным гарнизоном, взять которую штурмом без подготовки было невозможно; вследствие этого 20 мая была назначена бомбардировка города, продолжавшаяся с перерывами до 24 мая. В тот день был начат штурм ходжентских стен двумя колоннами под начальством капитана Михайловского и ротмистра Баранова; хотя при этом штурмовые лестницы, к несчастью, оказались ниже стен, но все-таки, несмотря на это и на страшное сопротивление кокандцев, рота поручика Шорохова поднялась на них, сбросив и переколов защитников.
В то же время ротмистр Баранов со своими ротами под градом пуль, картечи, камней и бросаемых со стен бревен поднялся на стены и выломал ворота. И снова, как и при штурме Ташкента, в передних рядах штурмовой колонны шел с крестом в руках протоиерей Малов, ободряя людей своим примером. Разбив ворота второй внутренней стены, войска вошли в город, встретив на улице большое сопротивление и выбивая кокандцев из каждого дома.
Лишь к вечеру затихла стрельба, а на другой день явились депутаты с изъявлением полной покорности. При защите Ходжента кокандцы потеряли до 3500 человек убитыми, трупы которых хоронили потом целую неделю, мы же — 137 убитыми и ранеными. Почти тотчас после взятия Ходжента с целью рассеять скопища бухарцев, собравшихся в Ура-Тюбе и представлявших большую опасность при движении отряда к Джизаку, генерал Крыжановский подошел к этому городу и после бомбардировки взял его штурмом на рассвете 20 июля.
Сильный артиллерийский и ружейный огонь бухарцев со стен крепости не остановил штурмующие колонны, шедшие под командой Глуховского, Шауфуса и Баранова; так же, как и при взятии Ходжента, они, заняв крепость, наткнулись внутри на колонну бухарских войск, с которыми выдержали жестокую рукопашную схватку. Трофеями были четыре знамени, 16 орудий и 16 вьючных пушек. Потери неприятеля достигли 2000 человек, а наши — 10 офицеров и 217 нижних чинов убитыми и ранеными.
Со взятием Ура-Тюбе в руках бухарского эмира оставался еще один пункт — Джизак, владея которым, он еще мог надеяться удержать за собой долину реки Сырдарьи благодаря расположению этой крепости при выходе из ущелья на единственной дороге в Самарканд и Бухару. Ввиду неполучения к этому времени от эмира ответа на предложенные условия генерал Романовский направил свои войска к Джизаку, к которому они подошли 12 октября.
Крепость эта, окруженная тремя параллельными стенами, считалась особенно сильной, а потому штурм ее без подготовки являлся предприятием слишком рискованным, в особенности приняв во внимание, что гарнизон в ней доходил до 11 тысяч человек. После рекогносцировки и постройки батареи с 16 октября начали бомбардировку Джизака, все приемы и обороты которого указывали на присутствие в ней большого числа бухарских регулярных войск, делавших неоднократно вылазки.
Произведя обвалы стен и бреши, наши войска стали готовиться к штурму. Но так как замечено было, что к рассвету, когда обыкновенно русские начинали штурм, у бухарцев усиливался огонь, то решили изменить время и штурмовать в полдень. 18 октября две колонны капитана Михайловского и подполковника Григорьева благодаря внезапности быстро заняли стены, поднявшись на них по лестницам.
Бухарцы, по-видимому, совершенно не ожидавшие штурма днем, были застигнуты врасплох и столпились массами между внутренними двумя стенами; несмотря на отчаянное сопротивление и сильный, но беспорядочный огонь, крепость уже через час была в наших руках. Бухарцы потеряли при штурме Джизака до 6000 убитыми и ранеными, в то время как наши потери выразились в 98 человек. Трофеями были 43 орудия, 15 знамен и множество оружия. Большая часть джизакского гарнизона сдалась в плен, но часть их успела, выбравшись из крепости, бежать по направлению к Самарканду.
Но и это страшное поражение не образумило эмира, и на русские войска, стоявшие у Джизака, снова начались нападения, а сам эмир вновь стал собирать войска, высылая небольшие партии к Джизаку и призывая население к войне с неверными.
Нападения на новую русскую линию вскоре настолько участились, что, не видя возможности склонить эмира к прекращению военных действий, вновь назначенный в это время Туркестанский генерал-губернатор генерал фон Кауфман решил покончить с Бухарой, вызывающее поведение которой требовало, для укрепления русского положения в Средней Азии, нанесения полного поражения бухарским войскам. Ввиду этого русский отряд в составе 19,5 роты, пяти сотен и 10 орудий, выйдя из Джизака, направился к Самарканду, считавшемуся не столько столицей Бухарского ханства, но и священным городом в глазах всех мусульман. Эмир между тем, собрав огромную армию, около 60 тысяч человек, выслал ее к Самарканду, где бухарцы заняли находившиеся впереди города Чапан-Атинские высоты. Мусульманское духовенство призвало всех правоверных к защите священного города.
1 мая 1868 г. русские войска под командой генерала Головачева стали переходить реку Зеравшан. По грудь в воде, борясь с сильным течением, под сильным огнем бухарцев переправились роты на противоположный берег, двинулись в атаку на высоты Чапан-Ата и штыками выбили бухарцев из занятых ими позиций. Не выдержав быстрого и решительного натиска, бухарские войска стали отступать; большая часть их бросилась бежать по направлению к Самарканду, ища спасения за высокими стенами этой сильной крепости, но здесь их постигло жестокое разочарование.
Жители Самарканда, занимавшиеся торговлей и земледелием, уже давно тяготились войной, разорявшей их непосильными податями; поэтому, зная о полном спокойствии, наступившем в Ташкенте с присоединением этого города к русским владениям, и о выгодах, приобретенных мирным населением, они решили прекратить бесполезное кровопролитие; закрыв ворота Самарканда и не впустив эмирские войска, они послали в то же время депутацию к генералу Кауфману с заявлением о своем желании сдаться на милость победителей. На другой день русские войска вошли в Самарканд, жители которого открыли ворота и поднесли ключи крепости генералу Кауфману.
Но, несмотря на то что главный город ханства был во власти русских, все же нельзя было признать поражение бухарцев полным, так как эмир снова собирал свои войска в Ката-Кургане, куда присоединились к нему и части, потерпевшие неудачу под Самаркандом.
18 мая русские войска направились к Ката-Кургану; взяли его штурмом и, атаковав 2 июня массы бухарцев, занявших высоты около Зерабулака, опрокинули их быстрым и решительным натиском. Этот кровопролитный бой закончился полным поражением бухарцев, обратившихся в беспорядочное бегство; только теперь бухарский эмир, признав свое дело окончательно проигранным, вскоре подписал мирные условия.