История русской армии. Том второй
Шрифт:
До 8 июня отряд оставался на позиции перед Гергебилем и затем двинулся за Казикумухское Койсу. По отступлении в Ходжал-Махи граф Воронцов намерен был предпринять действия против аула Салты и с этой целью, сформировав особый отряд, 10 июня двинулся к Дюз-Мейдану и 20 июня пришел на Турчидаг. Как бы предвидя цель движения наших войск, Шамиль энергично укреплял Салты.
26 июня отряд подошел к аулу Салты, 28-го — заложены батареи, а 7-го — заложен минный колодезь и подведены минные галереи. При этом обнаружилось, что наш противник хорошо знаком с минной войной и сделал правильную контрминную галерею. 18 августа наши минеры услышали контрминера как раз по направлению галереи. Тотчас же заложен был камуфлет [119] , но неприятель его предугадал и прежде, чем мы успели забить его, горцы просверлили тонкий простенок, разделявший их от камуфлета, и выстрелами из ружей взорвали его. Весь камуфлет обратился в нашу сторону и жертвами взрыва были 1 офицер
119
Камуфлет — минный подземный заряд, взрыв которого не обнаруживается на поверхности земли. — Прим. ред.
20 августа в стенах аула были пробиты две бреши. Чтобы теснее обложить Салты и лишить возможности осажденных получать подкрепления, были заняты сады в тылу укрепления и две высоты. Понимая важное значение этих высот, горцы два дня, в течение 22 и 23 августа, отчаянно отбивали их, но безуспешно. После упорной обороны 14 сентября аул Салты был взят штурмом, а 25 августа, разрушив все постройки, отряд двинулся на Цудахар и перешел затем на зимние квартиры.
В ноябре Шамиль сделал попытку напасть на Цудахар, где в это время находился 2-й батальон Самурского полка, но подоспевший на выручку князь Аргунтинский с войсками заставил Шамиля отступить. Аргутинский преследовал неприятеля до селения Мукархлю, доказав этим зимним походом, что ни сильные морозы, ни глубокие снега не могут остановить русских и, по выражению Суворова, где проходит олень, там пройдет и русский солдат.
Вследствие агитации Шамиля в 1847 г. мюридизм распространился и утвердился в обществах, прилегавших к нашей Лезгинской кордонной линии. Руководитель партий, враждебных русским, бывший элисуйский султан Даниель-бек 1 мая явился в Джурмут с 6-тысячным ополчением, откуда двинул отряды в Мухахское ущелье и к селению Белоканам.
Сильная позиция в Мухахах была важна для нас в том отношении, что прикрывала хлебородные и спокойные энтлойские селения и по центральному положению давала возможность подать помощь в Элисуй и Белоканы. Ввиду этого начальник Лезгинской линии и Джаро-Белоканского округа генерал Шварц, узнав о приближении неприятеля, двинулся прежде всего в Мухахское ущелье, оставил там две роты, а с остальными 5 мая перешел в Закаталы, а оттуда к Белоканам, навстречу неприятелю. Встреча с горцами произошла у селения Рахети, и несмотря на сильную позицию, которую занимал неприятель, горцы были сбиты и рассеяны. 13 мая Шварц двинулся на селение Чардахлы, которое Дениель-бек сильно укреплял. К вечеру этого дня Чардахлы были взяты, и Даниель-бек бежал в горы, а 14 мая депутаты от разных селений явились в лагерь, прося пощады и помилования.
К концу 1847 г. наша деятельность в Дагестане выразилась устройством укрепленных штаб-квартир в Чир-Юрте, Ишкартах и Дешлагаре. В нагорном Дагестане с уничтожением аула Салты было основано укрепление у аула Хаджал-Махи, а занятием укрепленной позиции при Цудахаре положено начало линии по Казикумухскому Койсу. Эта линия обеспечивала прямое сообщение южного Дагестана с северным и запирала неприятелю главнейшие проходы в средний Дагестан.
На предстоявший 1848 г. предполагалось усилить занятые пункты, усовершенствовать дороги, взять Гергебиль и на его месте возвести укрепление. В зиму 1847/48 гг. власть Шамиля сильно пошатнулась, народ роптал на то, что вследствие беспрестанной борьбы с русскими поля оставались необработанными и семейства голодали. Наибы [120] ссорились между собой, обвиняя друг друга. Вследствие этих неурядиц в январе 1848 г. Шамиль собрал в Дарго наибов, главнейших старшин и духовенство и объявил им, что он слагает с себя звание имама. Это неожиданное заявление вновь подогрело остывший было энтузиазм, и представители обязались послушанием не только самому Шамилю, но и его сыну, к которому должно было перейти звание имама по смерти его отца. Шамиль объявил, что ближайшей его задачей будет затруднить нам овладение Гергебилем и затем разорить Казикумух, или верхние селения мехтулинского ханства.
120
Наиб — в Турции наместник султана, а также звание помощников судьи и муллы. — Прим. ред.
В конце июня 1848 г. к Гергебилю двинулись наши войска, всего 13 батальонов, 24 орудия, дивизион драгун, 4 сотни казаков и милиция, двумя колоннами, левая — под начальством генерал-майора Бриммера и правая, более сильная, — князя Аргутинского.
С прибытием наших войск почти со всех сторон стали стекаться к Гергебилю партии горцев, и прежде других прибыл Хаджи-Мурат с 600 человек и 2 орудиями. 24 июня с занятием садов, находящихся в тылу аула, Гергебиль был обложен, и началась правильная осада. После усиленного бомбардирования 6 июля ночью горцы оставили аул и разбежались в разные стороны.
Окончательно разрушив Гергебиль, Аргутинский решил отступить, но, желая предупредить назойливое преследование горцев, он приказал на пути отступления заложить шесть мин и один камнеметный фугас.
15 июля отряд отступил. Заметив это, находившийся на левом берегу реки Койсу неприятель бросился преследовать наши войска, но лишь только он вступил в полосу заложенных мин, как они были взорваны и значительное количество неприятеля уничтожено. С уничтожением Гергебиля неприятель лишился пункта, из которого он постоянно устремлялся на Даргинский округ и на мехтулинское ханство. Для лучшего прикрытия последних началось укрепление у селения Аймяки и разработка наиболее необходимых дорог.
К началу сентября у Шамиля собралось вновь до 12 тысяч человек и 3 орудия, и он решил напасть на укрепление Ахты.
Занимавший весьма важный пункт — селение Борч, генерал Бюрно 13 сентября отступил за гору Салават в Шинское ущелье и таким образом связь между войсками восточного Дагестана и лезгинского отряда была прервана. Неприятелю открывался путь в Нухинский уезд и представлялась полная возможность действовать вниз по реке Самуру, не опасаясь за свой тыл. Воспользовавшись этим, Шамиль с 15-тысячным скопищем обложил укрепление Ахты, геройская защита которого составляет одну из блестящих страниц в истории кавказских войн. Гарнизон укрепления состоял всего из 500 человек. Начальник гарнизон полковник Рот, давно известный своей храбростью и стойкостью, решил не сдаваться, но он был ранен в первый же день осады и начальствование над гарнизоном перешло к только что прибывшему перед тем с ротой Ширванского полка капитану Новоселову. С виду тщедушный и слабый, Новоселов явился в дни осады ахтинского укрепления примером неустрашимости, силы воли и энергии.
Расположенное на правом берегу Самура укрепление Ахты состояло из 5 фасов, соединенных между собой 5 батареями, каждая на 2 орудия. Самая сильная сторона была южная, самая слабая — северная, обращенная к Самуру. Неприятель тесным кольцом окружил укрепление и открыл сильный огонь. К вечеру второго дня осады, 15 сентября, гарнизон лишился 20 убитыми и 32 ранеными. Полковник Рот, находившийся вследствие раны в постели, собрал к себе всех офицеров и просил их не сдаваться, а взорвать укрепление на воздух и к этому подвигу подготовить людей.
Около полудня 16 сентября неприятельский снаряд попал в пороховой погреб и взорвал его. При этом взрыве погибли 1 офицер и 30 нижних чинов. Кроме того, взрыв произвел сильные разрушения в стенах и постройках укрепления. Но горцы, ошеломленные взрывом, не успели им воспользоваться, так как капитан Новоселов немедленно же завалил образовавшиеся бреши кулями муки, а на попытки горцев броситься на штурм отвечал картечью. Уже 6 суток гарнизон оставался без сна, горячей пищи и с ограниченным запасом воды. Площадь была завалена грудами убитых, для погребения которых не было ни средств, ни времени. Разрушенные казармы не вмещали в себя раненых; женщины и дети, оборванные и голодные, искали спасения между убитыми и ранеными лошадьми, сухарей было недостаточно. В этих условиях штабс-капитан Бучкиев в сопровождении двух самурских беков вызвался отправиться к князю Аргутинскому с просьбою о помощи. Осадные работы неприятеля продолжались. Гарнизон терпел страшные лишения, и люди обессилили настолько, что караульную службу частью несли женщины. Работа неприятеля близилась к концу, а о помощи не было никакого слуха. Полковник Рот отправил еще двух охотников к Аргутинскому. Офицеры решили взорвать укрепление, и солдаты, с восторгом узнав об этом решении, сознательно готовились к смерти.
Между тем князь Аргутинский шел с отрядом без отдыха, спеша на помощь осажденным. В селении Курах к нему явился штабс-капитан Бучкиев, переодетый татарином, и сообщил о тягостном положении гарнизона.
Несмотря на утомление отряда, Аргутинский немедленно двинулся прямо через горы и 18 сентября появился на отвесных возвышенностях правого берега Самура. Блеск русских штыков на горах обрадовал гарнизон укрепления Ахты, но радость была непродолжительна. Выдвинув вперед ракетный взвод, Аргутинский выстрелами отогнал горцев от укрепления, но невозможность переправиться через Самур заставила его отступить, обнадежив гарнизон, что скоро прибудет. Прошло, однако, 5 томительных дней, пока подоспел Аргутинский на выручку, и это было вовремя. Через 2 дня по уходе Аргутинского горцы, забросав наполовину ров, пошли на приступ. Осажденные бросали гранаты, брандкугеля [121] , зажигали фашинник [122] в траншеях, но ожесточение неприятеля не имело границ. Даже взрыв части укрепления, переполненной неприятелем, не остановил его. Новоселов был тяжело ранен. Силы гарнизона истощались. Так продолжалось до 22 сентября, когда осажденные заметили, что горцы с лихорадочной поспешностью отступают по направлению к селению Мескинджи. Это они спешили, чтобы задержать Аргутинского.
121
Брандкугель — зажигательное ядро, сферический снаряд, изготовляемый из легковоспламеняющихся горючих веществ. — Прим. ред.
122
Фашины — связки хвороста, употребляемые в том числе в военном деле для наполнения рвов, сооружения плотин и пр. — Прим. ред.