История русской риторики. Хрестоматия
Шрифт:
5. Насколько богат и выразителен образ ритора в разных речах у Семена Денисова?
6. Какие правила соблюдал Семен Денисов в произношении и телодвижении? Какие из этих правил могут быть универсальными рекомендациями к ведению речи?
7. Разберите каждое правило отдельно. Например, как вы понимаете замечание: «опасался вельми частаго отдохновения, особливо на непериодных окончаниях»?
8. Со всеми ли правилами можно безоговорочно согласиться? Например, «рещи Богъ, а не Бохъ; мужъ, а не мушъ»?
9. Прочитайте внимательно описание портрета Семена Денисова. Что в этом описании представляется вам особенно впечатляющим?
Старообрядческие речи
Старообрядцы Выговской литературной школы, овладевая риторикой, писали «слова» по канонам тогдашнего риторического искусства. Сохранившиеся сборники таких речей и проповедей показывают, что тематика их была как религиозно-догматической (слова
Публикуем два «слова»: «Сотове медовни (медовии?) – словеса добра» (своеобразный гимн словесной «доброте» и «сладости») и «Слово о человеце: человек есть вещь дивна…» (текст, поражающий глубиной философического осмысления и богатством образных выражений). Публикация осуществляется по сборнику РГБ, собр. Егорова, № 1961, л. 150–157, 113–135 (в сокращении).
Сотове медовни словеса добра, сласть же их – исцеление души
Словеса сия у премудраго Соломона в притчах в главе 16 реченная суть.
Не вся словеса, яже глаголют человецы, добра суть, не вся премудрости медом помазана, не вся исцеление души творящая, паче же многажды износим суетная и праздная словеса и никоея же пользы, но вред души соделовающая, и не сладость умную, но паче горесть вечную и помрачение совестное источающая, мужей же мудрых, разумом светлости учения просвещенных словеса, тая суть словеса сладости исполненная, тая скорбь неразумия исцеляющая, тая пелыни услаждающая.<… >
Разсмотрим убо, колика полезная источают словеса добрая, колика дивная, колика благодати исполненная, ибо многажды сердца неких человек бывают жесточайшая, гневом возбуренная, камени каменнейшая, гордынею воспаленная, огнем ярости палящая, страха ради прочим неприступная, и толика суща несклонная к милости, многажды слово благоизречено всю жестокость тех умягчает, весь огнь гнева погашает, немилостиваго к милости скланяет.
Колико Артаксеркс царь страшен бяше, колико огнь ярости от очию испущаше, яко же писано в книзе Есфири в главе 5: и бяше страшен зело, и возведе лице свое огневидно и зелною яростию возре. И паде царица, и измени лице свое и прочая. Что же ли сицевое сердце умягчи? Что таковый огнь яростный погаси? – Словеса добра царицы Есфири. Егда бо рече ему: Вижу тя, господине мой яко ангела Божия, и смятеся сердце мое от страха славы твоея, яко дивен еси, господине, и лице твое благодать имать. И егда беседовати ей к нему, паде от ослабления ея-толико возмогоша добрая словеса царицы Есфири толь жестокаго царя умягчити, толь яростнаго умилостивити, зверя во агньца преложити, камень в елей обратити. Иже умягчен словесы, рече Есфири: что хощеши, Есфирь, и что прошение твое будет? – Даже и до полуцарствия моего.
Сице сладость словес Есфириных исцели горкость гневнаго сердца Артаксеркса, сице добрая словеса ея исцелиша напыщенное сердце неисцельно сущее: яко же в теле язве люто палящей, пухлину и скорбь тяжку творящей, приложится пластырь целителен от искусна, абие исцеляется горкая язва и на сладкое здравие прелагается, сице сердцу Артаксерксову, гневом и гордостию палящу, премудра словеса Есфирина, егда приложишася, абие угасе ярость и возсия тихость, избеже немилосердие, источися любы всесладкая. И посему явно есть, яко пресладка суть словеса добра и сладость их есть исцеление души.<…>
Но и вся елика добрая в обхождении человеческом имеем, от словес добрых тая стяжаваем, словесы добрыми тех научаемся. Правость ли веры православныя, ею же просвещаемся, но и сей словесы научаемся. Яко же глаголет апостол: вера от слуха, слух же глаголом Божиим, добрая ли и Богоугодная дела, ими же спасаемся, и сих творити словесы научаемся по глаголющему: спасение есть во мнозе совете. Правость ли суда в гражданстве и церкви светится, и сия словесы благими разсуждаются, по реченному: уста праведнаго поучатся премудрости и язык его возглаголет суд. Мирное ли домов благочиние сияет, сие словесы добрыми устраяется; от некрасоты ли невежества в красоту вежества сие преложение бывает, сему премудрых учителей словесы научаемся; в любовной ли сладости другов красное жительство цветет, словесы добрыми сие бывает; враждующих ли горкости притворение в мирную сладость когда бывает, добрыми словесы миротворными сия устраяются. По Спасову священному гласу: блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся. Любовь ли и милость рабом от господствующих источаются, и сия покорством и покорными служащих словесы получаются; печалныя ли пелыни когда исцеляются, сия сладкими словесы услаждаются. Прочая, бывающая по обхождении человеков, не
О чем и глаголы Духа Святаго в притчах в главе 15 засвидетельствуют: и целение языка древо животно, соблюдаяй же исполнится духа. Колика же зла страждем, егда не имеем словес добрых, а имети будем словеса недобрая, словеса сажею злобы помазанная, словеса, горкостию невежества почерненая, яже смрадом сквернословия, лжесловия и клевет душу и уста посмраждают. По пророческому слову: гроб отверст гортань их, языки своими льщаху, яже от грубостныя горкости, сваром и враждою сердца помрачают. По приточнику: слово жестоко воздвижет гнев, в слове сех недобрых ропотныя волны домы смущают, мятежныя бури гражданьства волнуют, еретическая злобы всемирное море обуревают, словесы злыми страха Божия отлучаемся и грехов злосмрадия научаемся; в словесех злых жительства человеков браньми и ропоты паче смолы почерневаются нечистыми и ядоносными глаголы паче кала оскверняются, многих же и бесчисленных зол вина бывают уста ненаказанна, о чем в притчах в главе 18 засвидетельствуется; устны безумнаго приводят его на зло, уста же его дерзость смерти призывает, такова убо есть некрасота и горкость словес ненаказанных. Колико же просвещение и красота есть словес пресладостных, яже светом Божия любви сияют, яже смиреномудрия сладостию мироюхают, яже кротостию сладкий зефир дышут.
Словеса добрая в домех и градех кротостною мудростию весну прекрасну мирныя тишины содевают, в церквах и училищах от премудрых учителей не глаголы просто, но бисеры драги и нилоструйныя пресладкия источники изливающаяся уязвенныя грехом и невежеством исцеляют, в путех и беседах свет сладости несказанныя сияют, везде и всегда благодатный мир источают и всеми благими нас украшают.
О том премудрый Соломон глаголаше: сотове медовии словеса добра, сласть их исцеление души. Толиких убо благих наслаждается от словес добрых, толика же полезная нам источают уста мудростию наказанная, такоже колика зла страждем от словес злых, от уст ненаказанных почерненных, яко от мала сего показания познати можем. Тем долженствуем потщатися о наказания языка, о исправлении словес своих, о чем и духоприятный царственный пророк, научая нас, вопиет к нам, сице глаголя: кто есть человек, хотяи живот, любяи дни благи? Удержи язык свой от зла и устне свои, еже не глаголати льсти, долженствуем воз-держати язык наш от черноты неполезных словес, еже нам заповедует благоглаголивый Павел апостол: всяко (рече) слово гнило да не исходит из уст ваших, и страшнейше запрещает, глаголя: и не оскорбляйте дух Божий святый, о нем же знаменастеся в день избавления. Долженствуем содержати язык наш в красоте и сладости, словес благодатных слышаше Духа Святаго словеса, в притчах засвидетельствующая: иже хранит своя уста блюдет свою душу. Долженствуем поревновати благим и в премудрости наказанным мужем и позлатити уста наша словесы благдатными, усладити я глаголы мироюханными, глаголы наказанными, любовными, мирными, добродетельными, воздержными, боголюбезными, о чем нас поучает сосуд избранный, глаголя: слово ваше да будет всегда благодати солию растворено. Да украсивше уста наша добротою словес и язык наш усладивше разумным глаголы, сладостно и мирно житие поживем, славяше в Троице славимаго Бога во вся веки, аминь.
Слово о человеце
Человек есть вещь дивна, велия и прекрасна, дивно от предивнаго Бога осуществованная, о себе стоящая и себе пребывающая, от души невещественныя и от плоти вещественныя пречюдне сложенная.
Человек – преизрядное владычне создание, яко всесвятыма и неописанныма рукама божиима сплесканное, тако всесвятым и животворящим дуновением Его оживленное. Человек – предизбраннейшее живущее: елико добротою живота, силою двизания и благолепием чювствования изобилно украшенное, толико светлостию словесньства и ясностию разума пребогато сияющее. Человек – всепредобрейшее долговечное животное, разумное, разсуждательное и удивительное, всякаго научения и всякаго художества, всякия хитрости удобоприимательное, яко Бога, тако Божия создания, видимаго и невидимаго, познавательное; толиким богатьством разумения, смышления и мудрости преизобилно кипящее, сугубое предивное, видимое и невидимое, смертное и безсмертное, временное и вечное, правостоящее животное, выспреносная глава, горезрящее око, многобеседная уста, доброглаголивый язык, мудросокровищное сердце, быстролетающая мысль, пернатый помысл, крилатый небовосходный ум, всеизрядный Божий поклонник, вторый Господня славословия ангел и, что много глаголати, всякаго создания Божия, елико видимаго, елико невидимаго, елико познаваемаго, елико веруемаго, всекрасный и благосочтанный союз, другии Божия творения предивный мир, всего великаго мира в себе пресветло являя, истее рещи, царь создания, владыка твари, обладатель обладаемых, господь вещественнаго мира, всекрасный образ присносущнаго и непостижимаго Бога, по писанию глаголющему: и сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его.<… >