История русской торговли и промышленности
Шрифт:
Из переговоров, которые велись при заключении упомянутого договора 1406 г., и из предложений, делаемых обеими сторонами, мы можем усмотреть, насколько существенно расходились их пожелания и взгляды. Договор, созданный на основании решения Витовта, является лишь временным компромиссом, после которого следовал ряд соглашений; окончательно же выяснены были спорные вопросы лишь грамотой литовского князя Александра 1498 г., которой Полоцку было предоставлено штапельное право и определены условия торговли рижан и других гостей в Полоцке {210} . [15]
15
В полоцком предложении 1405 г. старое требование Полоцка уже высказано: «а мимо города Польтеск немецькому купьцю не ходити, торговати немьцем у Полотьсце», — тогда как в рижских требованиях ни об этом, ни о торговле русских за пределами Риги ничего не упоминается. Витовт пока еще не дал своего согласия на требование Полоцка, и было установлено, что «могут полочане мимо Ригу у землю, а рижяном мимо Полтеск у землю, куда хочют то на обе стороне межи нас волно, водою и землею». Исключение делается лишь в том случае, если бы Витовт или его наследники, или магистр Ливонского ордена устроили складочное место
В привилегии князя Александра рижанам и иным гостям запрещено под угрозой конфискации товаров ездить в Витебск или Смоленск; они могут отправляться туда лишь для взыскания долгов, но не для торговли {211} . Эти поездки вызывались тем, что купцы из Витебска и Смоленска продолжали посещать Ригу. За пределы Риги ни они, ни полочане, конечно, не ездили. Полоцк стал конечным пунктом немецкой торговли и центром товарообмена в северо-западном крае.
Но Полоцк этим не ограничивается — торговля гостя с гостем вообще должна быть прекращена, и не только за пределами Полоцка, в других местностях, куда немцы могли бы отправляться, но и в стенах самого Полоцка. И здесь товары должны идти через руки местных жителей, иначе мог бы получиться обход постановления, согласно которому нельзя ехать мимо Полоцка, минуя его жителей. Гости приезжали бы сюда, формально выполняя это требование, но в действительности нарушая его. Они торговали бы между собой в самом городе, так что в результате все-таки устраняли бы горожан.
Как мы видели, и Витебск, и Рига уже рано стали запрещать торговлю гостя с гостем, что вызывало каждый раз возмущение противной стороны. Их примеру следовал и Полоцк. В своих предложениях 1405 г. Полоцк заявляет: «А торговати немецькому купцю с гостем Литовьское земли добровольно, а с новьгородци немецькому купьцю торговати, а промежи има ходити нашему полочанину: занеже нас новьгородци не пустят у немечький двор торговати без своего новьгородца; а с Москвичи торговати вашим немьцем; также нашему полчанину межи ими ходити, торговати: занеже на нас москвичи тамьгу емлют» {212} . С литовцами немцы, следовательно, могут торговать непосредственно, с новгородцами же и москвичами только через посредство полочан. Последние, по объяснению Никитского, являлись своего рода маклерами, без которых ни одна сделка гостя с гостем заключена быть не могла — «между ними», по образному выражению памятника, «ходил полочанин» {213} . Маклеров на Руси в те времена не было в противоположность Западу, где повсюду существовали маклерские корпорации и где, как например, в Брюгге, обязательно было пользование их помощью.
Запрещая рижанам непосредственную торговлю с новгородцами и с москвичами, Полоцк ссылается на то, что новгородцы не дают им торговать на немецком дворе без посредства местных жителей, а москвичи с них, полочан, взимают тамгу. Выходит, таким образом, как будто против торговли рижан с новгородцами и москвичами Полоцк, в сущности, ничего не имеет и готов был бы допустить ее, если бы тому не препятствовали действия противной стороны. Едва ли, однако, мы имеем основание принимать эти объяснения за чистую монету и даже предполагать, как утверждает А. С. Мулюкин, что Полоцк запрещает непосредственную торговлю немцев с москвичами в качестве репрессалии против Москвы, которая взимала тамгу с жителей Полоцка {214} . Скорее, это просто отговорка. Не говоря уже о том, что тамга вообще уплачивалась всеми иногородними {215} , а не одними полочанами (да и местными жителями, но только в меньшем размере), так что никакой несправедливости по отношению к Полоцку не было. Мы видели, что стремление устранить непосредственную торговлю гостей обнаруживалось уже давно и в северо-западных городах и находилось в данном случае в связи с настойчивым желанием Полоцка устроить у себя складочное место, вытекало из того основного положения, что все привозимое в Полоцк должно проходить через руки его жителей. Гётц понимает приведенное выше постановление 1498 г. о недопустимости езды мимо Полоцка в смысле установления штапельного права в полном смысле слова, т.е. с обязанностью прибегать к местным жителям и при продаже товаров в пределах города {216} . [16] Во всяком случае, в привилегии 1498 г. указано, что немцам запрещается закупать товары в месте производства, в лесах и деревнях {217} , т.е. приобретать их у крестьян, которые также по понятиям того времени, относились к числу чужих, — лишнее подтверждение запрета торговли гостя с гостем.
16
И в Ковно запрещено (в 1493 г.) немцам торговать с гостями и крестьянами (Hansisches Urkundenbuch. Bd. XI. № 689).
Наконец, с обеих сторон обнаруживалось желание ограничить деятельность приезжих купцов оптовой торговлей, не допуская розничной, — обычное в те времена стеснение для гостей. Действительно, в предложении, исходящем от Полоцка, говорится: «А малое вам торговли не купити в Полотсце порозничи; а корьчмы вам у нас у Полотсце не держати». И в частности, по поводу двух важнейших объектов русско-немецкой торговли, воска и мехов, прибавлено: «Купити вам немцем у нас, у Полотсце, немецькому купьцю полберьковьска воску пол тысячи белкы» {218} . В противоположность этому «ратьмане Ризькии» предлагают разрешить немцам «у Полочьку торговати и с гостем и с полочаны восполу то будь мало или велико во всякой торговли какыилни (какыи ли ни) был товар никакого чего выложено без всякой хитрости». В свою очередь и они дают такое же обещание «тако же мы хочем полочаном у Ризе чинити» {219} . В предложении магистра Ливонского ордена это место повторяется почти дословно (по-немецки), но прибавлено, что при этом не должны нарушаться старинные привилегии г. Риги {220} . Между тем, как указывает Бунге, уже к концу XIII ст. по статутам г. Риги гости лишь первый год своего пребывания пользовались равными с гражданами правами в области торговли и промыслов, в дальнейшем же должны были для сохранения их стать гражданами города. А в XIV ст. последовали дальнейшие ограничения в том смысле, что закупка товаров для вывоза и продажа привезенных товаров разрешались гостям лишь оптом, но отнюдь не в розницу. Равным образом им запрещалось закупленные товары перепродавать тут же на месте {221} .
Таким образом, рижане, формально предоставляя купцам, приезжающим к ним из Полоцка, те же права, каких они сами добивались в Полоцке, на самом деле вовсе не придерживались принципа взаимности, а, напротив, рассчитывали посредством упомянутой прибавки обойти свое заявление «тако же мы хочем полочаном у Ризе чинити».
Но этого они не добились. Принцип взаимности выдержан. Решением Витовта торговля в розницу гостям не дозволена ни в Риге, ни в Полоцке, причем по этому вопросу должны быть изданы специальные постановления. «Также полочаном у Ризе, а Рижяном у Полочку никакое малое торговле не торговати, што розницею зовут; а то мы как у Полоцку, а рижяне и Ризе учиним и поставим, а любо, как можем межи себе уровнати». Привилегией 1498 г. это положение окончательно закреплено: в Полоцке устанавливаются три двухнедельные ярмарки, в течение которых гостям только и дозволена розничная продажа. Это обычное исключение, делаемое в Средние века. Ярмарочная торговля находилась в особом положении. В интересах ярмарки, оживления ее, посещения многочисленными торговцами, что давало и значительный доход государю в виде торговых сборов, устранялись обычные стеснения: гости пользовались правом убежища, никакие репрессалии не допускались, взыскание по долгам, возникшим до ярмарки, не могло иметь места, наконец, торговля разрешалась всем и каждому любыми товарами и в любом количестве.
Но вне ярмарок привилегия 1498 г. дозволяет рижанам в Полоцке торговать только оптом под угрозой конфискации товаров. Продавать можно сукно только целыми штуками, соль — мешками, мускатный цвет и мускатный орех, галгант, цытварный корень, гвоздику, шафран и иные ценные пряности — фунтами, топоры, ножи и т.п. — дюжинами, винные ягоды и изюм — корзинами, вино, пиво и другие привозные напитки — бочками, железо, свинец, медь, олово и латунь — центнерами. Точно также закупать дозволено товары только оптом: воск по 20 фунтов, меха собольи, куньи, енотовые — по 40 штук, беличьи, горностаевые, хлобковые, норки — по 250 штук, золу и деготь целыми тоннами.
Наконец, в области суда соглашение 1406 г. обозначает резкую перемену в том смысле, что суд производится не в том месте, где совершено преступление или возникла тяжба, а на родине преступника или должника. В договоре 1229 г. мы читаем еще «ити истьцю и взяти емо та правда, которая в томь городе» {222} , и точно так же в мирном договоре, относящемся к 60-м годам XIII ст., говорится: «А где будеть кто кому виноват, в томь городе правити, где тот человек живет; инде суда ему не иска-ти, в которой волости человек извиниться (окажется виновным), ту ему правда дати» {223} .
Напротив, в грамоте, касающейся весов и относящейся к 1130 г., выражен уже иной принцип: «аже привезеть нечистый товар, а нелюб будеть, поехати ему назад со своим товаром, а свой князь тамо казнить его» {224} . Это частичное постановление, применяемое здесь лишь к случаям фальсификации товаров, в 1406 г. получает общий характер. «Ратмане Ризькии» просят «полочаном стеречи немечьских купцев, как своя братья… без всякоя хитрости» и заявляют, что со своей стороны «тако же мы хочем полочаном у Ризе чинити». А к этому они прибавляют: «Аще которы немьчин извиниться у Полочьсце, того не-мьчина оттослати у Ригу, ратьмане его судят, по своей правде», и то же следует сделать с полочанином {225} . Это повторяется и в предложении Полоцка {226} . «А извиниться нашь полочанин у Ризе, ино его немьцем у Ризе не казнити, отпустити его у верх, ино его там свои полочане казнят». То же применяется к рижанам. Наконец, на той же точке зрения стоит магистр Ливонского ордена {227} . Неудивительно при таких условиях, что это поддержанное всеми предложение вошло и в решение Витовта 1406 г. «А полочяном блюсти рижянина у Полоцку как себе, а рижяном блюсти полочянина у Ризе, себе обороняти. Аже полочанин што проступить у Ризе, ино им того до Полоцка послати, ино его там полочане осудят по своему праву» {228} .
Если в приведенных выше постановлениях, касающихся условий торговли, одержал победу Полоцк, добившийся штапельного права и тем самым сильно ограничивший права гостей, то здесь, как указывает Гильдебранд, осуществлен (в своеобразной форме) принцип, свойственный германскому средневековому праву, согласно которому всякий должен судиться и за границей на основании того права, которое действует на его родине, он как бы носит это право с собой {229} . Впрочем, необходимо прибавить, что это принцип не только германского, но, быть может, еще в большей степени романского права: итальянские купцы, отправлявшиеся на Восток, судились там на основании своего права [17] .
17
Гильдебранд полагает, что это относилось в данном случае только к преступлениям, но во всяком случае немцам удалось в этом смысле добиться в Полоцке гораздо большего, чем в Новгороде, где сохранился старинный принцип судить виновного в том месте, где совершено преступление. Что касается области гражданского права, то, как видно из приведенного решения Витовта, на тяжбы частного характера новый принцип не распространяется. Но, как указывает Гётц, из других источников можно усмотреть, что полочане для суда над нами за долги посылались в Полоцк; когда же это не делалось, то они выражали свой протест, ссылаясь на договор. Мы встречаем и поездки полочан в Ригу для взыскания там долгов с рижан, причем в этом случае в суде на родине ответчика участвует и представитель истца, отправляемый в место, где происходит судоговорение. См.: Goetz.Deutsch-russische Handelsvertrage des Mittelalters. S. 349.