История рыжего демона
Шрифт:
Как бы там ни было, последний раз Илит видела дракона именно в Драконовых скалах. Тогда она наносила визит своим родственникам, недавно переехавшим в те места из страны скифов. Как раз в эти же годы Скандер воспользовался случайно попавшимся ему редким заклинанием об изменении обличья. Драконы всегда охотятся за такими заклинаниями, потому что, будучи разумными существами, они обожают появляться в обществе людей.
Люди об этом даже не догадываются, но факт есть факт: драконы в ином обличье появлялись при дворах многих именитых земных вельмож, где им очень нравилось вступать в дискуссии с философами. Чаще, однако, драконы просто уставали от долгих лет одиночества, особенно обременительного из-за недоверчивости к драконам противоположного пола. Именно по этой причине, а совсем не из-за отсутствия возможности или физического влечения драконы редко спариваются и еще реже обзаводятся драконятами. В немногочисленных драконовых семьях постоянно спорят, кто должен воспитывать молодежь. До сих пор нет даже единого мнения, кто же высиживает драконят — драконы или драконихи. С большинством же своих так называемых инстинктов драконы распрощались давным-давно. Став разумными существами, они долго спорили на эти темы между собой. Говорят, что в таких спорах и исчезло большинство драконов.
Воспользовавшись тем, что в стане драконов не было согласия, герои устроили на них настоящую большую охоту. Драконы никак не могли взять в толк, как это рыцари — крепкие мужики в металлических костюмах — могут побеждать их; ведь совершенно очевидно, что люди не блещут интеллектом и думают только о дворцовых церемониях. Причина была проста: люди побеждали драконов лишь потому, что у них была одна цель — убивать, тогда как у драконов вообще не было никакой цели.
Илит полетела в сторону Самарканда и остановилась в деревушке Яр-Диджи, ближайшей к Драконовым скалам. Это была захудалая деревня, на единственной улице которой не оказалось ничего, кроме нескольких лавок с сувенирами. Лавки были забиты пластинками драконьей чешуи, но ни одного покупателя Илит не встретила. Когда она поинтересовалась отсутствием посетителей, владелец одной из лавок, которого звали Ахмед, объяснил: «Драконовские сувениры у нас еще не пользуются таким большим спросом, как в других странах. Например, в Британии, где уже сотни лет не видели ни одного живого дракона, гиды водят специальные экскурсии по тем местам, где они когда-то жили, а наш товар там стоит в сто раз дороже. Спрашиваешь, где сейчас дракон? В своей пещере где-то в Драконовых скалах. Туда ведет тропинка, но никто не найдет дракона, если он сам того не захочет, а этого угадать никак нельзя. Он такой ушлый».
Илит пошла в том направлении, какое ей указал владелец лавки. Она заплатила за вход, и ей разрешили выйти на тропу. Илит долго шла по извилистой тропинке, миновала небольшую закусочную, потом сами Драконовы скалы. Ни справа, ни слева ничего похожего на пещеру она не обнаружила.
Илит ходила очень долго, и наконец ее остановил низкий, раскатистый, довольный смех.
— Скандер? — позвала Илит.
В ответ снова раздался тот же смех.
В этот момент она заметила темную расщелину между двумя большими валунами, которая могла оказаться не просто затененной расщелиной. Илит подошла ближе и увидела, что в одном месте расщелина еще темнее. Она протиснулась между валунами.
Илит сама не поняла, как она миновала склон холма и темную расщелину. Тем не менее звук ее шагов недвусмысленно говорил о том, что она уже в подземелье.
— Скандер? — повторила Илит.
Как и прежде, ответа не последовало, но Илит заметила справа от себя вверху слабое свечение. Повернувшись, она пошла на свет и скоро оказалась в подземном коридоре, где, казалось, светились все камни — и наверху, и справа, и слева. Освещение позволило ей ускорить шаги. Коридор несколько раз разветвлялся, и каждый раз Илит выбирала более освещенный путь.
Наконец она вошла в подземный зал; на нее пристально смотрело темное, покрытое чешуей существо, которое она и искала. Дракон был настолько неподвижен, настолько слился с камнями, что, если бы не глаза, Илит его наверняка бы не заметила. Она неуверенно остановилась при входе в зал.
— Скандер, это я, Илит, — снова сказала она.
Дракон поднял голову и немного опустил веки.
— Да. Это в самом деле ты, не правда ли? — изрек Скандер. — Когда мы виделись в последний раз?
— Давно. Что ты делаешь?
— Мечтаю о Ренессансе.
— Что такое Ренессанс?
— Виноват, я перепутал столетия, — ответил дракон. — Ренессанс будет позже. Трудно быть провидцем. Постоянно путаешь то, что будет, с тем, что уже есть.
— Скандер, — сказала Илит. — Мне нужна твоя помощь.
— Так я и думал, — отозвался дракон. — Какая другая сила могла привести тебя в это всеми забытое место? Так что же ты хочешь, дорогая? Старый дракон еще полон огня. Чтобы я кого-нибудь поджарил?
— Мне нужны глаза. — И Илит рассказала Скандеру про Аззи, Прекрасного принца и Спящую красавицу.
— Глаза, — пробормотал Скандер; его обычно красновато-коричневая шкура побледнела и стала почти белой.
«Это неспроста», — подумала Илит и спросила:
— Почему ты остался здесь?
— Жажда славы, понимаешь ли, — ответил Скандер. — Живущие неподалеку люди собираются рекламировать меня. Я обещал, что это место будет обозначено на всех картах. Пока это не так, но оно обязательно будет на картах.
— Где можно найти по-настоящему хорошие глаза? — спросила Илит.
— Глаза, — задумался Скандер. — Что ж, глаза есть повсюду. Почему ты спрашиваешь меня?
— Ты знаешь, где можно найти самые лучшие. Драконы знают все.
— Да, разумеется, — сказал Скандер. — Но, если ты не возражаешь, мне не хотелось бы говорить о глазах.
— Ты не хочешь говорить о глазах?
— Наверное, это просто суеверие. Извини.
— Ты не хочешь объяснить, что за суеверие?
— Хорошо, — согласился дракон. — Давным-давно, когда я жил в Китае, я заметил, что придворный художник, изображавший драконов, всегда рисует глаза в последнюю очередь. Я поинтересовался, почему он так делает. Он ответил, что глаза оживляют изображение; если все другие детали картины не завершены, то оживить изображение уже не удастся. Его просветил один мудрец, который сказал, что в таких глазах, как у меня, фокусируется дух жизни. Они поддерживают жизнь, они же и погаснут последними. Тогда я заглянул к этому мудрецу, старому монаху-даосисту, и тот уверил меня, что все это правда. Еще он предсказал, что, когда ведьма спросит в моем присутствии о глазах, произойдет полное обращение Дзина и Дзянга.
— Что это такое?
— Бутон розы… — пробормотал Скандер и закрыл глаза.
Илит ждала продолжения рассказа, но дракон молчал. Через какое-то время она кашлянула:
— Эй, Скандер? Что же было дальше?
Ответа не последовало.
— Скандер, ты заснул?
Молчание.
Выждав еще несколько минут, Илит подошла к дракону и протянула ладонь к его ноздрям. Ладонь не ощутила дыхания. Илит подошла еще ближе и сунула руку между чешуями на груди дракона. Сердце Скандера не билось.
— Скандер, дорогой! — сказал Илит. — Что же теперь делать?
Впрочем, она уже все решила.
Завершив свое дело, Илит щелкнула мертвого дракона по носу; живому Скандеру очень нравилось, когда его щелкали по носу. «Бедный старый дракон», — подумала Илит. Он был таким старым, таким мудрым, а превратился в гору остывающей в пещере плоти. Илит не забыла, что близится вечер, а вечерами в чужой стране бродить не рекомендуется. В темноте здесь повсюду разгуливают местные демоны, а они, если им взбредет в голову, могут навлечь серьезную беду. В те времена отношения между европейскими и азиатскими демонами были напряженными, и нескончаемые войны между ними еще будут удостоены внимания историков.