История с кладбищем
Шрифт:
— Вот и все! — радостно сказал он. — Вот… о! Эта загогулинка внизу, полагаю, обозначает плющ — викторианцы обожали плющ, для них он был символичен… готово. Отпускайте.
Он встал и расчесал пятерней седые волосы.
— Ох! Надо размяться. Совсем ноги отсидел! Итак… что скажете?
Без прориси прочесть выбитое на камне, покрытом зеленым и желтым лишайником, было бы невозможно.
— «Маджелла Годспи, дева сего прихода, 1791–1870, «Всё в прошлом. Мы живем с тобой лишь в памяти моей», —
— Если кто-то ее еще помнит. — Лысоватый мужчина стеснительно улыбнулся и поморгал сквозь маленькие круглые стекла очков, делавшие его похожим на дружелюбную сову.
На бумагу плюхнулась большая дождевая капля. Мужчина поспешно свернул лист в рулон и схватил банку с мелками. Еще горсть капель. Скарлетт взяла портфель мужчины, стоявший у соседнего надгробия, и поднялась на крошечное крыльцо часовни, где было сухо.
— Спасибо вам огромное, мисс! Думаю, дождь скоро пройдет. Прогноз обещал солнце.
Словно в ответ подул холодный ветер и начался настоящий ливень.
— Я знаю, о чем вы думаете, — сказал любитель надгробий.
— Правда? — удивилась Скарлетт. Думала она вот что: мама меня убьет.
— Вы думаете: это церковь или часовня? А ответ таков: как мне удалось выяснить, на этом месте действительно когда-то стояла церквушка, и первое кладбище находилось на церковном дворе. В восьмисотых — девятисотых годах нашей эры. С тех пор ее не раз перестраивали и расширяли. В двадцатые годы девятнадцатого века случился пожар, да и сама церковь стала маловата для прихода. Люди начали посещать храм святого Дунстана на площади, а эту перестроили в часовню, сохранив многое из первоначального замысла. Так, витражные окна в дальней стене здания — оригинальные образчики…
— Вообще-то я думала про то, что мама меня убьет. Я села не на тот автобус и ужасно опоздала домой…
— О боже мой, бедная девочка! Послушай, я живу как раз через дорогу. Подожди-ка…
Он сунул ей в руки портфель, мелки и скатанную бумагу, а сам рысью побежал к воротам, сгорбившись под натиском дождя.
Через пару минут Скарлетт увидела свет фар и услышала автомобильный сигнал. Она подбежала к воротам. Там стояла старенькая зеленая «мини» с ее недавним собеседником за рулем. Мужчина опустил окно:
— Залезай. Куда везти?
Скарлетт осталась стоять. За шиворот ей тек дождь.
— Я не сажусь в машину к незнакомым.
— И правильно. Но, как говорят, помоги другим, и помогут тебе, и все такое… Клади это все назад, пока не промокло! — Он открыл заднюю дверцу. Скарлетт наклонилась и как можно аккуратнее положила то, что держала в руках, на заднее сиденье.
— Можешь позвонить матери — вот мой телефон — и назвать номер моей машины. Только поскорей залезай, а то совсем промокнешь.
Скарлетт медлила. Мокрые волосы прилипли к голове, стало холодно.
Мужчина протянул ей свой мобильный. Скарлетт посмотрела на телефон и поняла, что боится звонить матери больше, чем садиться
— И в полицию я тоже могу позвонить?
— Конечно. Или пойти домой пешком. Или попросить мать заехать за тобой.
Скарлетт села в машину и закрыла дверь, не выпуская из рук телефона.
— Где ты живешь?
— Да зачем… В смысле, просто высадите меня на остановке…
— Я отвезу тебя домой. Адрес какой?
— Акация-авеню, сто два «А». Надо съехать с главной улицы за большим спортивным центром…
— Да, далеко же ты забралась… Что ж, поехали домой. — Он снял машину с ручного тормоза, развернулся и повел вниз по склону. — Давно тут живешь?
— Не очень. Мы переехали после Рождества. Правда, раньше уже жили здесь, мне тогда было пять лет.
— У тебя, похоже, шотландский акцент?
— Мы десять лет прожили в Шотландии. Там я говорила как все, а сюда приехала — и стала белой вороной. — Скарлетт хотела пошутить, но сама поняла, что вышла горькая правда.
Мужчина доехал до Акация-авеню, поставил машину перед домом и настоял на том, что проводит Скарлетт до дверей. Когда мать открыла, он сказал:
— Примите мои извинения! Я взял на себя смелость привезти к вам вашу дочь. Вы совершенно правильно внушили ей, что нельзя садиться в машину к незнакомым людям. Но, видите ли, шел дождь, она села не на тот автобус и оказалась в другом конце города. Все как-то неудачно сложилось. Обещайте, что не будете слишком суровы к ней. И… ко мне.
Скарлетт ожидала, что мать накричит на них обоих, но, к ее удивлению и облегчению, та сказала, что в наше время лишняя осторожность не повредит, и не учитель ли мистер… Э-э, и не выпьет ли он чашечку чая?
«Мистер Э-э» сказал, что его фамилия Фрост, но она может звать его Джей, на что миссис Перкинс улыбнулась и сказала, чтобы он звал ее Нуной, а потом побежала ставить чайник.
За чаем Скарлетт подробно рассказала матери о своих приключениях: как она села на неправильный автобус, как оказалась на кладбище и как познакомилась с мистером Фростом у маленькой часовни…
Миссис Перкинс уронила чашку.
Они сидели за кухонным столом, и чашка упала невысоко, даже не разбилась. Просто пролился чай. Миссис Перкинс неуклюже извинилась, встала и взяла тряпку с раковины.
Подтирая чай, она спросила:
— Речь идет про кладбище на холме, в Старом городе?
— Я живу в тех краях, — сказал мистер Фрост. — Уже срисовал немало надгробий. К тому же это кладбище объявлено природным заповедником.
— Знаю, — поджала губы миссис Перкинс. — Большое спасибо, что подвезли Скарлетт домой, мистер Фрост, — добавила она ледяным тоном. — Думаю, сейчас вам следует уйти.
— Ну, это уж слишком! — дружелюбно воскликнул мистер Фрост. — Я не хотел вас обидеть! Я что-то не то сказал? Да, я делаю прориси могильных плит для краеведческого проекта… Но я ведь не раскапываю могилы, что вы!