История с продолжением
Шрифт:
Лин немного поспал, потом, когда проснулся, заварил чай, съел три куска хлеба. Потом посмотрел на настенные часы и присел рядом с Пятым на корточки – пора было пробовать разбудить. Шесть часов пока что ещё не прошли, но Лин решил, что и трёх хватит. С наступлением ночи на улице теплее не становилось, как раз наоборот.
Пятый проснулся быстро, Лин даже немного этому удивился. Он сел, потёр глаза, зевнул. Удивлённо посмотрел на Лина. Взгляд у него был всё ещё так себе, полусонный, заторможенный.
– Что случилось, рыжий? –
– Мы уходим, – сообщил Лин. – И чем скорее – тем лучше.
– Не смеши меня, всё равно не получится. Я не сумею уйти, Лин. И ты это знаешь не хуже, чем я сам.
Пятый встал с пола, пересел на стул. Лин видел, что он даже двигается как-то неуверенно, медленно, словно боится совершить какое-то неверное движение.
– Почему ты так решил? – спросил Лин.
– Рыжий, пойми, я не пройду и километра, что говорить о пятнадцати. Потом, у меня сильно кружится голова от этой наркоты…
– На морозе проветришься, – ответил Лин.
– Это третья причина. Есть ещё одна. Мне просто плохо, Лин. Я не сумею.
– Знаешь, уж лучше как-нибудь поднапрячься и суметь сейчас, чем завтра оказаться в зале, – заметил Лин. – Согласен?
– Не знаю… – Пятый опустил голову на руку, задумался, потом спросил: – Что Лукич сказал по этому поводу?
– Дал понять, чтобы мы рвали когти, и поскорее. Даже три рубля оставил, а ещё рассказал, как выйти.
– И как же?…
– Под окнами второго этажа – высокие сугробы. Очень удобно. Я уже посмотрел.
– Совсем хорошо! Лин, ты в своём уме?!
– Не бойся, я тебя поймаю. На вот, попей заварки с сахаром – сразу в голове проясниться. Что плохо – телогрейка только одна. Так что придётся мне помёрзнуть, как видно.
– По очереди, Лин, – ответил Пятый, – сначала ты, потом я.
– Как же, жди! Сначала я пройдусь одетым, а потом ты отдашь концы по дороге. Вот здорово! У меня, заметь, туберкулёза в открытой форме нет. И не спорь со мной, умник! Я сказал.
– Великолепно, – заключил Пятый. – И как ты планируешь добираться?…
– По обстоятельствам, – ответил Лин. – Как повезёт.
– А если нет?
– А про это даже и не думай, – отрезал Лин. – Я сказал – повезёт.
Им на самом деле повезло, если, конечно, тут применимо это слово. С предприятия они смылись быстро и достаточно тихо – по крайней мере, никто, кроме охранника на вахте, их не заметил. А охранник был пьян, и возможность того, что он сумеет сообщить на “трёшку” о том, что они сбежали, хотя и имела место, но была всё же была не велика.
Когда они вышли на дорогу – обнаружили, что машин очень мало. Но, не смотря на это, примерно через полчаса они сумели поймать грузовик, шедший в Москву. Водитель попался болтливый, и Лину пришлось полдороги импровизировать историю про ревнивую подругу, которая выгнала их двоих с дачи. Мол, ей показалось,
– Лин, ты как? – спросил Пятый. После тепла кабины мороз показался ещё сильнее.
– Нор… нормально… только вот зуб на зуб… никак не попадает, – ответил Лин. – Идём, хромой.
– Одень, – Пятый набросил телогрейку Лину на плечи. – Лёгкие застудишь.
– И не подумаю!… А тепло. Ноги только мёрзнут.
– Пойдём, Лин. Нам ещё до дома надо добраться, взять оттуда деньги.
– Хорошо… Но почему – взять деньги? Мы что – оттуда уйдём?
– Конечно. Это подвал засвечен напрочь. Пора искать новый.
– Ладно, начальник. Хорошо, уговорил. А успеем? – с сомнением спросил Лин. Они быстро шли вдоль дороги, выбирая участки, где снега было поменьше. Пятый прихрамывал, но не так сильно, как в самом начале пути, видимо, немного разошёлся, свыкся с болью и перестал её замечать. Потом, когда свернули во дворы, пришлось идти помедленнее – снега стало больше. Шли минут сорок, а не полчаса, как предполагалось.
Дом, в подвале которого у них была припрятана заначка, был погружен во тьму, светилось лишь несколько окон, да и те – в подъездах. Пятый стоял и ждал, пока Лин, мужественно борясь с промёрзшим замком, откроет дверь. Они вошли, Лин первым делом бросился к раковине, открыл горячую воду и подставил под неё окоченевшие руки. Пятый лёг под возле трубы, по которой шла горячая вода, и закрыл глаза. Плохо. Знобит, ноет нога, грудь разрывается от постоянной боли. Дышать тяжело, трудно. Только бы пережить это обострение, только бы не сломаться… Ладно, сейчас не время. Всё – потом. Надо уходить, он давно уже чувствовал опасность, тревогу.
– Лин, – позвал он тихо, – ты взял деньги?
– Да, – откликнулся Лин, подходя поближе. – И вторую телогрейку тоже. Одевайся. Помочь встать?
– Не надо, я сейчас. Руки отошли?
– Почти. Жалко отсюда уходить, Пятый. Знаешь, почему?
– Нет, просвети, – Пятый с трудом поднялся, кое-как влез телогрейку.
– Музыка, – ответил Лин. – Тут на первом этаже живут люди, которые иногда ставят какую-то хорошую группу. Английскую, кажется. Очень хорошая музыка. И я её слушаю. А ты слышал?
– По-моему, да, – кивнул Пятый. – Я не думал, что это так важно для тебя…
– Ты важнее, – успокоил его Лин. – Идём.
– Погоди, – Пятый тихо подошёл к двери, приоткрыл, выглянул. – Уже здесь, – еле слышно прошептал он.
– Да ты что?… – Лин посмотрел на Пятого недоверчиво. – Бредишь что ли? Когда они могли успеть?
– Только что остановилась машина, из неё никто не выходит, – сообщил Пятый. – Отсюда её очень хорошо видно. Я эту “семёрку” из трёх тысяч узнаю.
– Так, приплыли… и что делать будем?