История Спарты (период архаики и классики)
Шрифт:
Хотя в источниках нет каких-либо данных о происхождении Хилона, он, скорее всего, был весьма знатного рода. Его сын был олимпиоником, а потомки - близкими к обеим царским семьям людьми (Her. V, 41; VI, 65; Xen. Hell. VII, 4, 23) [006_27] . Судя по редкому для дорийцев имени, род Хилона - ахейского происхождения. По-видимому, в 70-50-е гг. VI в. Хилон оказывал непосредственное влияние на направление спартанской политики и был, вероятно, генератором политических идей. Возможно, поиски останков ахейских героев - это тоже его идея. Во всяком случае, после смерти он, подобно Ликургу, почитался как герой и имел в Спарте свое святилище (Paus. III, 16, 4).
006_27
Poralla P. Prosopographie der Lakedaimonier... S. 45, № 230; S. 130 f., № 760.
Однако Хилон не мог действовать без поддержки царей или хотя бы одного из царей. Судя по некоторым признакам, новая идеология, скорее всего, была поддержана царями из дома Агиадов. Так, могилу Ореста поместили близ статуи царя Полидора, принадлежащего к дому Агиадов
Как нам кажется, Дж. Хаксли без особого на то основания считает, что филахейская политика Хилона имела достаточно оппонентов даже внутри семьи Агиадов. В доказательство своей версии он ссылается на то, что сына царя Анаксандрида, родившегося во время насаждения данной политики, демонстративно назвали Дориеем (Her. V, 41, 3). "Это имя, - пишет Дж. Хаксли, - бросает вызов общепринятой политической доктрине и предполагает, что Хилон насаждал эту политику против воли царей" [006_28] .
006_28
Huxley G. L. Early Sparta. P. 71.
Борьба Аргоса и Спарты за лидерство
Спарта и Аргос - две родственные дорийские общины, чья государственность складывалась приблизительно в одно и то же время и одним и тем же способом - покорением местного додорийского населения. Государственное устройство этих общин тоже во многом было идентичным [006_29] .
Дорийский Аргос, который в VII в. наряду со Спартой доминировал в Пелопоннесе, очень рано стал главным источником агрессии для своих соседей, особенно на северо-востоке Пелопоннеса. Для таких государств, как Флиунт, Сикион и Коринф, Аргос представлял постоянную угрозу. Причины традиционной вражды Аргоса и Спарты заключались в том, что это были два самых сильных в военном отношении государства в южной Греции. Оба они претендовали на первенство в Пелопоннесе и готовы были силой оспаривать друг у друга спорные территории, входящие в сферу интересов как Аргоса, так и Спарты.
006_29
Об архаическом Аргосе см.: Tomlinson R. A. Argos and the Argolid. From the End of the Bronze Age to the Roman Occupation. Ithaca; New York, 1972.
Для Спарты борьба c Аргосом далеко не всегда была удачной. Спартанцы оказались в тяжелейшем положении в 1-й половине VII в., когда Мессения еще не была полностью усмирена, а с севера уже шло широкое наступление аргосцев во главе с царем-тираном Фидоном [006_30] . Завоевания аргосского царя проходили под лозунгом возвращения "наследства Темена", десятым потомком которого он себя считал (Strab. VIII, 3, 33, p. 357-358). Согласно Страбону, наступление Фидона было настолько успешным, что он "лишил спартанцев владычества над Пелопоннесом, которое прежде им принадлежало" (VIII, 3, 33, p. 358).
006_30
Предание о Фидоне очень скудное и противоречивое. Это - один из самых спорных сюжетов архаической истории Греции. Правление Фидона датируется в широком диапазоне от VIII до VI в. Подробнее см.: Фролов Э. Д. Рождение греческого полиса. Л., 1988. С. 96, прим. 9.
Столкновение Спарты и Аргоса становилось неизбежным: ведь во власть Аргоса попали союзники Спарты, которых она не смогла защитить (Paus. IV, 24, 4; 34, 9). В 669 г. противники встретились в сражении при Гисии, которое закончилось полным разгромом спартанцев. После победы над спартанцами Фидону удалось завоевать часть спартанских владений, расположенных на восточном побережье Лаконии, включая остров Киферу (Her. I, 82; VIII, 73). С этого момента Аргос стал для Спарты самым опасным противником. Корабли Аргоса были способны угрожать Лаконии из Киферы. В древности даже ходил анекдот, будто бы эфор Хилон считал данный остров настолько опасным для Спарты, что желал видеть его утонувшим (Diog. Laert. I, 3, 71-72). Такое представление о Кифере сложилось у спартанцев, скорее всего, в тот период, когда этот остров действительно находился в руках врагов - аргосцев. Недаром, отвоевав данный остров, спартанцы впредь настолько беспокоились о положении тамошних дел, что даже учредили особую должность - киферодика (kuqhrodivkh"), магистрата, который ежегодно посылался на Киферу (Thuc. IV, 53, 2-3) и в качестве военного коменданта возглавлял постоянно присутствующий там спартанский гарнизон.
Из источников мы знаем, что Аргос достиг наивысшего могущества именно в правление Фидона (Strab. VIII, 3, 33, p. 357-358). Из этого следует, что империя аргосцев, включавшая в себя не только часть пелопоннесских земель, но и такие важнейшие в стратегическом отношении острова, как Эгина (Ephor. ap. Strab. VIII, 6, 16, p. 376) и Кифера, достигла наибольших размеров около середины VII в. [006_31]
К середине VI в. от влияния Аргоса в Пелопоннесе мало что осталось, но аргосцы сохранили воспоминания об обширной империи, которой они некогда владели, и не оставляли надежды на реванш. Источники сохранили нам лишь отдельные этапы той постоянной борьбы, которая шла с небольшими перерывами между Спартой и Аргосом. Так, Геродот, рассказывая о положении Спарты на тот момент, когда к ней обратился Крез за помощью, замечает, что "в это время у самих спартанцев была война с аргосцами за область под названием Фирея" (Her. I, 82). В 546 г. спартанцы нанесли поражение Аргосу, получив контроль над Фиреатидой, спорной областью на границе между Лаконией и Арголидой (I, 82). Хотя Аргосу и не удалось отстоять Фиреатиду, однако описание сражения у Геродота создает впечатление, что, по крайней мере, в середине VI в. существовало еще известное равновесие сил. Память о
006_31
Подробнее об этом см.: Жестоканов С. М. Архаический Коринф (проблемы социально-политической истории). Канд. диссертация. СПб., 1991. С. 101 слл. (рукопись).
006_32
Huxley G. L. Early Sparta. P. 72 f. и n. 512-514.
Победа над Аргосом в 546 г. была по-своему знаковой, потому что она не только расширила спартанское влияние на северо-восток, но и показала расположенным там государствам, что лидерство окончательно перешло от Аргоса к Спарте. Однако на этом вооруженные столкновения Спарты и Аргоса не прекратились. Еще долгие годы Спарте пришлось доказывать свое военное превосходство.
Период ослабления Аргоса и временного отказа его от каких-либо территориальных претензий наступает в связи с поражением, которое нанес аргосцам спартанский царь Клеомен в битве при Сепее в 494 г. (Her. VI, 76-83). Большинство исследователей относят битву при Сепее к 495/4 г. на основании двойного оракула, приводимого Геродотом и связывающего хронологически два события - захват персами Милета и разгром аргосцев (VI, 18-19; 77) [006_33] . Однако существует и другая версия, у которой также немало сторонников, среди них и отечественные исследователи С. А. Жебелев и С. М. Строгецкий. Ссылаясь на утверждение Павсания, чьим источником в данном случае была местная аргосская хроника (III, 4, 1), битву при Сепее датируют 520 г. Эта дата отчасти находит свое подтверждение в сообщениях Плутарха (Mor. 245 d) и Полиэна (VIII, 33), что в походе наряду с Клеоменом участвовал также и второй царь Демарат, чего было бы странно ожидать после 506 г., когда из-за ссоры как раз этих царей был принят закон, запрещавший обоим царям вместе выступать в поход (Her. V, 75). Но, как нам кажется, сообщения поздних авторов и соображения относительно участия Демарата в войне с Аргосом все же не могут перечеркнуть вполне ясного свидетельства Геродота [006_34] .
006_33
Poralla P. Prosopographie der Lakedaimonier... S. 76; Huxley G. L. Early Sparta. P. 84.
006_34
История вопроса достаточно полно изложена в статье В. М. Строгецкого (Строгецкий В. М. О датировке битвы при Сепее // ВДИ. 1979. № 4. С. 108-117).
Как справедливо полагает В. М. Строгецкий, именно после этого поражения Аргоса все более или менее крупные города Арголиды стали членами Пелопоннесской лиги. Во всяком случае, в отличие от самого Аргоса полисы Арголиды были членами Эллинского союза, возникшего в 481 г. Их имена перечислены на колонне, установленной в Дельфах в честь победы над персами (Tod2, № 19 = ML, № 27): Трезена, Тиринф, Эпидавр, Гермиона, Флиунт, Микены [006_35] . Вопреки нейтралитету Аргоса остальные общины Арголиды послали свои войска к Платеям в 479 г. (Thuc. IX, 28, 4).
006_35
Строгецкий В. М. Полис и империя... С. 69 сл.
Обращает на себя внимание тот факт, что Клеомен, как сообщает Геродот, несмотря на военные успехи, даже не попытался захватить сам город Аргос, и эфоры такое поведение царя в конечном счете оправдали (VI, 82). Спарта предпочла сохранить пусть ослабленный, но все еще очень опасный для своих соседей Аргос [006_36] , точно так же, как почти век спустя она не даст согласия на полное уничтожение Афин. Ничто лучше не могло обеспечить Спарте лояльность ее союзников, как сохранение для них постоянной угрозы со стороны Аргоса. В дальнейшем Спарта всегда проявляла известную осторожность и предупредительность в своих отношениях с Аргосом, стараясь разрешать пограничные споры путем переговоров и обращения к третейскому суду (Thuc. V, 41).
006_36
Несмотря на то что аргосская знать понесла огромные потери и в городе, очевидно, начались серьезные волнения негражданского населения (рабов и периеков) (Her. VI, 79; 83), Спарта никак на это не отреагировала. Но к 480 г. положение здесь настолько стабилизировалось, что Аргос даже сумел послать на помощь Эгине в ее войне с Афинами тысячу добровольцев (Her. VI, 92, 2).
Состав Пелопоннесского союза
Спарта по-разному относилась к своим союзникам. Среди самых влиятельных членов Пелопоннесской лиги, к которым Спарта всегда проявляла предупредительность и с мнением которых считалась, прежде всего следует назвать Элиду и Коринф.
Стоит считать, что Элида была первой пелопоннесской общиной, ставшей союзницей Спарты, что спартанцы установили с ней договорные отношения несколько раньше, чем с Аркадией. Спарта в VI в. остро нуждалась в союзниках, которые помогли бы ей оказать давление на граничащие с Лаконией и Мессенией общины, находящиеся на территории Трифилии, Аркадии и Арголиды. В свою очередь, и Элида была заинтересована в Спарте, тем более, что политическое устройство обеих общин способствовало их сближению. Элейцы, как и спартиаты, были элитарным коллективом граждан. Они были организованы в 8 фил и населяли 16 небольших общин, каждая из которых имела своего царя-басилевса. Государство управлялось герусией с небольшим количеством пожизненных членов. По словам Аристотеля, избрание их происходило по тому же династическому принципу, что и в Спарте. Элейцы подобно спартиатам распространили на другие народы Элиды статус периеков (Arist. Pol. II, V, 4, 8, 1306 a 16; Paus. V, 16).