История спиритизма (с иллюстрациями)
Шрифт:
Статьи генерала Липпитта в «Гэлакси» («Galaxy») в декабре 1874 года и Дейла Оуэна в январском «Атлантик мангли» («Atlantic Monthly») за 1875 год вызвали большой интерес публики. Затем последовала внезапная катастрофа. О ней возвестило письмо Дейла Оуэна, датированное 5 января, в котором сообщалось, что ему было предъявлено доказательство, заставляющее его взять назад все свои заявления, подтверждавшие непогрешимость Холмсов. Аналогичное заявление опубликовал доктор Чайлд. Обращаясь к Олкотту, ставшему после обследования братьев Эдди признанным экспертом, Дейл Оуэн писал:
«Я уверен, что в последнее время они нас обманывали, хотя, возможно, ложь и правда здесь перемешаны. Во всяком случае, теперь под сомнением оказываются и явления, которые я наблюдал летом, и я, пожалуй, не стану включать их описание в свою новую книгу по спиритизму. Это потеря, но Вы и мистер Крукс с лихвой возместили ее».
Позиция Дейла Оуэна вполне ясна: он обладал безупречной честностью и испугался, что его имя оказалось замешано в обмане. Его ошибка состояла в том, что он не стал ждать, когда дело прояснится, а при первом же намеке на подлог поспешил отмежеваться от этого случая. Позиция доктора Чайлда, однако, вызывает значительно больше вопросов, и главный из них — как он мог в своей собственной комнате общаться с духами, которые на поверку оказались фальшивкой?
Было объявлено, что некая женщина, чье имя не сообщалось, изображала во время сеансов Кэти Кинг, что она может показать наряды, которые она надевала. Она готова подтвердить, что позировала для фотографии, которую потом продавали как фото Кэти Кинг. Более полного поражения невозможно себе представить. После этого Олкотт предпринял собственное расследование, будучи, по-видимому, готовым к тому, чтобы подтвердить всеобщее мнение.
Его расследование вскоре обнаружило некоторые факты, бросившие свет на происходящее и заставившие понять, что для психической науки столь же важно досконально изучать так называемые «разоблачения», как и сами психические явления. Женщину, заявлявшую, что она изображала Кэти Кинг, звали Элиза Уайт. В анонимном отчете она заявляла, что родилась в 1851 году, из чего следовало, что ей двадцать три года от роду. В пятнадцать лет она вышла замуж, ее ребенку было восемь лет. Муж умер в 1872 году, и заботы о самой себе и о ребенке легли на ее плечи. Холмсы познакомились с ней в марте 1874 года. В мае они предложили ей изображать духа. В «шкафу» имелась фальшивая стенка с задней стороны, сквозь которую она могла проходить, одетая в муслиновую накидку. Мистер Дейл Оуэн был приглашен на сеансы и введен в заблуждение. Все это вызвало серьезные расстройства в ее психике, не помешав, впрочем, пойти еще дальше. Она обучилась тому, как надо исчезать и менять свой облик с помощью черной ткани, и, наконец, сфотографировалась в облике Кэти Кинг.
Согласно ее показаниям, на один из сеансов пришел некто по имени Лесли — железнодорожный подрядчик. Этот джентльмен высказал свои подозрения и во время откровенной беседы обвинил ее в обмане, а затем предложил ей покаяться, обещав финансовую поддержку. Согласившись на это, она продемонстрировала Лесли, каким способом она изображала духа. 5 декабря состоялся сеанс-разоблачение, на котором она публично продемонстрировала то, что было обычно скрыто от взоров публики. Эта демонстрация произвела настолько сильное впечатление на Дейла Оуэна и доктора Чайлда, присутствовавших на представлении, что они опубликовали заметки, в которых отказывались от своих прежних утверждений. Все, кто принял на веру предшествующие заявления Дейла Оуэна, получили сокрушительный удар. Они стали корить его за то, что он не предпринял тщательного расследования прежде, чем публиковать столь серьезный документ. Дейл Оуэн переживал это очень болезненно, поскольку ему было уже 73 года и он являлся наиболее искренним и ранимым последователем нового учения.
Первой задачей Олкотта стала проверка уже имевшихся сведений и установление личности автора разоблачительных сообщений. Вскоре он установил, что им являлась, как мы уже сообщали, миссис Элиза Уайт и что она, находясь в Филадельфии, тем не менее отказывалась от встречи с ним. Зато Холмсы, наоборот, выказали полную готовность к сотрудничеству, позволив предпринять любые исследования с целью выяснения сути их способностей. Изучение прошлого Элизы Уайт показало, что ее заявления, особенно в том, что касалось ее биографии, были нагромождением лжи. Она оказалась гораздо старше, чем утверждала: ей было не менее тридцати пяти лет, да и факт ее брака с Уайтом вызывал серьезные сомнения. В течение многих лет она работала певицей в гастрольной труппе. Оказалось, что Уайт жив, поэтому о вдовстве не могло быть и речи. Все это подтверждено справкой шефа полиции, которую опубликовал Олкотт.
Среди прочих документов, опубликованных Олкоттом, имелось свидетельство мистера Аллена, мирового судьи из Нью-Джерси, заверенное под присягой. Согласно этому свидетельству, Элиза Уайт была «столь лжива, что никто, общаясь с ней, никогда не мог понять, когда она говорит правду, а когда лжет; что касается ее репутации, то она — самая незавидная». Кроме того, судья Аллен смог сообщить сведения, имеющие более тесную связь с данным инцидентом. Он заявил, что лично помогал доктору Чайлду оборудовать «шкаф» для выступлений в доме Холмсов в Филадельфии. «Шкаф», сделанный чрезвычайно прочно, вопреки заявлению миссис Уайт, не имел никакой лазейки с противоположной стороны. Более того, мистер Аллен присутствовал на сеансе, где являлась Кэти Кинг, и этому сеансу очень мешало пение миссис Уайт, раздававшееся из соседней комнаты, что противоречит уверениям миссис Уайт, что она изображала воплощенного духа. Такое заявление, сделанное представителем закона и заверенное под присягой, кажется нам серьезным свидетельством.
Этот «шкаф», по-видимому, изготовили в июне, ибо генерал Липпитт, весьма достойный свидетель, сообщает, что во время его экспериментов устройство «шкафа» было совершенно иным. Он говорит, что в то время роль «шкафа» выполняла обыкновенная ниша в стене, прикрытая сверху доской и снабженная в передней своей части створчатыми дверцами.
«В первые два или три вечера я проводил тщательное обследование, а однажды прибег к помощи профессионального фокусника, выразившего полную уверенность в том, что никакое жульничество тут невозможно».
Это происходило в мае, поэтому два описания не вступают в противоречие, и только Элиза Уайт утверждала, что в «шкафу» имелся дополнительный вход.
Холмсы представили еще одно доказательство, заставлявшее проявить осторожность при вынесении окончательного суждения: это письма миссис Уайт, датированные августом 1874 года. В них ничто не указывало на существование какой-либо предосудительной тайной договоренности. Кроме того, в одном из писем шла речь о том, что ее хотят подкупить и заставить выступить с признанием, что она якобы изображала Кэти Кинг. В более поздних письмах тон миссис Уайт становится более угрожающим, и Холмсы письменно и под присягой подтвердили, что она заявила следующее: если ей не будет уплачена требуемая сумма, то она, чтобы не докучать Холмсам, воспользуется помощью неких богатых джентльменов, среди которых есть члены Христианской молодежной ассоциации, готовые ей заплатить. Тысяча долларов — как раз такую сумму ей предложили за заявление о том, что она изображала Кэти Кинг. Следует признать, что данное сообщение, будучи сопоставленным с собственными высказываниями этой женщины, требует проверки всех прочих ее показаний.
Однако самое главное доказательство еще впереди. В то самое время, когда миссис Уайт проводила свое разоблачительное выступление, Холмсы проводили свой сеанс в другом месте, и дух появился на нем как ни в чем не бывало. Полковник Олкотт получил несколько официальных письменных показаний от тех, кто присутствовал на этом сеансе, и данный факт не вызывает сомнений. Показания доктора Адольфаса Феллджера весьма лаконичны и их можно привести почти целиком. Он под присягой заявил, что «видел духа, известного под именем Кэти Кинг, в общей сложности около восьмидесяти раз, прекрасно знает ее облик и не может ошибиться, говоря, что 5 декабря также видел ее, ибо, несмотря на то, что рост и облик упомянутого духа раз от раза менялись, его голос и выражение глаз, а также темы его разговоров не оставили сомнений в том, что это был именно он». Феллджер являлся уважаемым, хорошо известным в Филадельфии врачом, чье слово, по утверждению Олкотта, перевешивало «целую пачку письменных показаний, данных вашей Элизой Уайт».
Было также точно доказано, что Кэти Кинг зачастую появлялась в те моменты, когда миссис Холмс находилась в Блиссфилде, миссис Уайт — в Филадельфии, и что миссис Холмс писала миссис Уайт об этих удачных опытах. Данное обстоятельство также указывает на то, что они не состояли в сговоре.
Таким образом признание миссис Уайт получило столько пробоин, что уже готово было идти ко дну. Но, по мнению автора, некая часть оставалась на плаву. Это — инцидент с фотографией. В своей беседе с генералом Липпиттом, чье мнение во всем этом деле имело большой вес, Холмсы сообщили, что доктор Чайлд заплатил Элизе Уайт за позирование для фотографий в роли Кэти Кинг. По-видимому, Чайлд все это время вел двойную игру, давая в разное время противоречивые показания и преследуя корыстные цели. Следует, однако, отнестись к этому обстоятельству осторожно и признать, что Холмсы могли быть втянуты в махинацию. Уверенные в том, что им является истинная Кэти Кинг, причем она могла появляться лишь в полумраке, они почему-то не усомнились в подлинности ее фотографий. С другой стороны, фотографии, продаваемые по полдоллара многочисленным зрителям, могли стать хорошим источником дохода. В своей книге полковник Олкотт воспроизводит фотографии миссис Уайт и Кэти Кинг, заявляя, что никакого сходства нет. Ясно, однако, что можно было попросить фотографа подретушировать негатив так, чтобы избежать полного сходства, иначе обман станет очевиден. У автора создалось ощущение, впрочем, не доказанное, что две фотографии изображают одно и то же лицо, подвергнутое, правда, некоторому искажению. Поэтому фотография вполне может оказаться фальшивкой, что, однако, не подтверждает истинности всех остальных показаний миссис Уайт, хотя и подрывает наше доверие к мистеру и миссис Холмс, равно как и к доктору Чайлду. Однако личные качества физических медиумов не имеют прямой связи с их способностями, которые следует мерить особой меркой, независимо от того, кто ими обладает — святой или грешник.