История США от глубокой древности до 1918 года
Шрифт:
В обычных обстоятельствах Ост-Индская компания должна была бы выставить свой чай на аукцион в Великобритании, продав его за гроши британским торговцам, которые, вероятно, смогли бы где-то его продавать с прибылью.
Британское правительство, стремясь спасти компанию, предоставило ей право продавать чай непосредственно колониям и освободило от обязанности платить за чай налог. Это означало, что Ост-Индская компания могла продавать чай американцам по значительно более высокой цене, чем та, которая сложилась бы в результате аукциона, и в то же время, благодаря отмене налога, эта цена была ниже той, по которой американцы могли бы приобрести
Однако теперь речь пошла уже не просто о налоге на чай. Различные торговцы чаем в колониях окажутся не у дел, поскольку Ост-Индская компания будет пользоваться собственными агентами в попытке еще больше снизить потери от использования посредников. Многие контрабандисты, привозящие чай, также лишатся большей части доходов, так как даже при контрабандном ввозе им не удастся сохранить конкурентоспособность.
Помимо этого, даже те, кого это не затронуло непосредственно, сочли унизительной саму мысль о том, что американцев можно заставить отдавать деньги, которые помогут вывести из кризиса британскую компанию. Даже если сейчас это и прошло бы безболезненно, однако стало бы опасным прецедентом.
Корреспондентские комитеты Сэма Адамса тут же принялись за дело и без труда сумели поднять бурю возмущения новым положением вещей. Строились планы бойкотирования чая — и даже принятия мер против его выгрузки.
Ост-Индская компания, не подозревая об этой проблеме, отправила полмиллиона фунтов (230 тонн) чая в Филадельфию, Нью-Йорк, Чарлстон и Бостон. Как оказалось, продать не удалось ни фунта. В Чарлстоне чай выгрузили, положили в сырые подвалы, а потом не покупали и не использовали. В Филадельфии и Нью-Йорке дело не дошло даже до этого. Кораблям не разрешили разгрузиться, так что им пришлось вернуться в Великобританию с грузом чая в трюмах.
И, как и следовало ожидать, в Бостоне положение оказалось наихудшим. Там корабли с чаем не смогли разгрузиться, но отказались уплыть. Они остались в гавани — отчасти потому, что два сына и племянник губернатора Хатчинсона были назначены агентами Ост-Индской компании и могли получить немалые деньги, если бы чай удалось разгрузить.
Три недели корабли оставались в бостонской гавани, а губернатор Хатчинсон пытался добиться, чтобы колония заплатила налог и приняла груз. А потом Сэм Адамс перешел к решительным действиям.
16 декабря 1773 года группа «Сынов свободы», переодевшись в костюмы индейцев-могавков, забралась на корабли и сбросила в воду 342 ящика с чаем. Больше ничего на борту кораблей повреждено не было. Это событие получило название «Бостонское чаепитие».
Наконец-то Сэм Адамс попал в яблочко. Уже десять лет он тратил все свое время на попытки спровоцировать британское правительство на какие-либо действия, которые оттолкнули бы американцев настолько сильно, что конфликт стал бы неизбежным. До этих пор британцы ни разу не переходили за критическую черту — но в данном случае они это сделали.
Уничтожение ящиков с чаем привело короля и его сторонников в бешеную ярость. Для них это стало последней каплей. Они решили, что колония Массачусетс и в особенности город Бостон являются центром всех проблем последнего десятилетия (и в большой степени они в этом были правы).
Им показалось, что пришла пора прибегнуть к жестким мерам в отношении этого непокорного города, раздавить его и преподать ему хороший урок. Как только Бостон покорится и поймет, кто тут хозяин, с остальными колониями проблем не будет. По крайней мере, так рассуждали сторонники короля.
И вот 7 марта 1774 года парламент собрался для того, чтобы рассмотреть положение дел в колониях. Под давлением разгневанного короля Георга был принят целый ряд постановлений, направленных на то, чтобы усмирить Бостон и принудить его к повиновению. Уильям Питт и Эдмунд Берк были против этих репрессивных законов, но парламентский каток безжалостно смял всю оппозицию.
Первым из так называемых репрессивных законов стал Закон о Бостонском порте, принятый 31 марта и вступивший в силу 1 июня 1774 года. Он сводился к полному закрытию порта Бостона до того момента, пока Ост-Индской компании не будет выплачена компенсация за уничтоженный чай. Разрешалось приходить или уходить только тем кораблям, которые везли припасы для британской армии или жизненно необходимые продукты и топливо, каковые грузы должны были получать разрешение от таможенников. Всем остальным надо было пользоваться портом Салема. Это было явно направлено на то, чтобы разрушить экономику Бостона, которая почти целиком основывалась на морской торговле, и с помощью голода привести город к повиновению.
Закон о правительстве Массачусетса, который должен был вступить в силу 1 августа 1774 года, практически уничтожал все самоуправление колонии. Все те лица, которые ранее избирались, теперь должны были назначаться губернатором, а самого губернатора назначал король. Даже городские собрания нельзя было устраивать без разрешения губернатора. Более того, губернатором больше не остался бы Томас Хатчинсон, который, несмотря на весь свой консерватизм, был хотя бы американцем и гражданским лицом.
Вместо него управлять Массачусетсом должен был генерал Гейдж, британский военный, — и 13 мая 1774 года он перенес свою штаб-квартиру из Нью-Йорка в Бостон. Вместо двух британских полков в Массачусетсе стало пять, а в Бостонскую гавань вошла эскадра британских кораблей. 20 мая была аннулирована конституционная хартия Массачусетса, так что стало ясно: репрессивные законы превратили колонию в территорию, оккупированную военными.
А для того чтобы умерить сопротивление, был принят Закон о беспристрастном отправлении правосудия, который гласил, что судебные слушания по обвинению в измене будут проводиться в Великобритании всякий раз, когда будет сочтено небезопасным устраивать их в Массачусетсе.
Сэм Адамс сам ничего удачнее придумать не смог бы. Репрессивные законы мгновенно сделали то, чего ему не удалось добиться за десять лет. Благодаря им Массачусетс для всех колоний стал коллективным героем и мучеником.
Массачусетс, а также Бостон и тем паче Сэм Адамс никогда не пользовались особой популярностью в колониях. В религии Массачусетса ощущались самодовольство и склонность к нетерпимости, массачусетские торговцы и купцы отличались жадностью и недобросовестностью, массачусетские политики были склонны к насильственным мерам — и все это не нравилось респектабельным лицам, определяющим общественное мнение других колоний.
Немало влиятельных американцев считали, что в конфликтах последнего десятилетия бостонцы виноваты больше, чем британцы, и что если бы бостонцы прекратили свои провокации и успокоились, с британцами можно было бы нормально ладить.