История Тенделео
Шрифт:
– Пароль на сегодняшний день, – подсказал мне тот же бритый парень. – Без него не войдешь в систему.
– Туда, туда! – рявкнул один из охранников, указывая на старый автобус, остановившийся в другом конце аллеи.
Я побежала к автобусу, чувствуя, что сотни людей гонятся за мной по пятам. У дверей автобуса стоял еще один крепкий, высокий мужчина.
– Какие языки знаешь?
– Я знаю английский и немного французский, – выпалила я.
– Ты что, шутить сюда пришла, девка? – прорычал высокий. Выхватив у меня карточку,
И увидела совсем близко десятки, сотни ног, готовых сокрушить, растоптать меня. Инстинкт спас меня – я покатилась по земле, нырнула под автобус и вылезла с другой стороны.
Я бежала, не останавливаясь, до тех пор, пока не выбралась из квартала ватекни и не оказалась на улицах, по которым ходили нормальные люди. Я так и не увидела, получил ли карточку мой тощий приятель. Впрочем, я надеялась, что ему повезло.
«Требуются исполнители песен» – гласило объявление, висевшее у подножия выходившей прямо на улицу длинной лестницы. Что ж, подумала я, раз на рынке информационных технологий мои знания и умения не нужны, придется поискать другой рынок.
И я стала подниматься по ступенькам. Они привели меня в комнату настолько темную, что я даже не сразу поняла, большая она или маленькая. В воздухе густо пахло табачным дымом, пивом и жареной кукурузой. И мужчинами – их запах я научилась различать довольно отчетливо.
– На вывеске написано – вам нужны певицы, – сказала я в темноту.
– Проходи. – Мужской голос, раздавшийся в ответ, был очень низким, прокуренным, хриплым. Я ощупью двинулась вперед. По мере того как мои глаза привыкали к темноте, я начала различать столы с перевернутыми стульями на них, барную стойку, низкую эстраду в углу. За одним из столиков я разглядела несколько темных фигур и мерцающие огоньки сигарет.
– Что ж, давай попробуем.
– Где? – спросила я.
– Здесь.
Я взобралась на эстраду. Откуда-то из угла ударил мощный луч света, мгновенно ослепивший меня.
– Сними рубаху.
Поколебавшись, я расстегнула пуговицы кофточки, сбросила ее на пол и выпрямилась, прикрывая груди руками. Мужчин я рассмотреть по-прежнему не могла, но чувствовала на себе их жадные, трущобные взгляды.
– Да не стой ты, как христианская девственница, – сказал тот же голос. – Дай нам посмотреть товар.
Я опустила руки. Те несколько секунд, что я стояла на сцене в серебряном свете прожектора, показались мне часами. Наконец я осмелилась спросить:
– Разве вы не хотите послушать, как я пою?
– Ты можешь петь, как ангел, детка, – был ответ, – но если у тебя нет сисек…
Я подобрала с полу кофточку и, просунув руки в рукава, принялась застегивать пуговицы. Одеваясь, я испытывала куда больший стыд, чем когда раздевалась. Потом я осторожно сползла со сцены. Мужчины в темноте смеялись и переговаривались вполголоса. Когда я была уже около двери, хриплый голос снова окликнул меня:
– Как насчет того, чтобы сбегать с поручением, детка?
– С каким?
– Нужно срочно отнести вот эту штуку на соседнюю улицу.
В свете, падавшем из приоткрытой двери, я увидела пальцы, сжимавшие небольшую, плотно закупоренную стеклянную пробирку.
– На соседнюю улицу?
– В американское посольство.
– Я знаю, где это, – соврала я.
– Отлично. Отдашь пузырек одному человеку.
– Какому?
– Спроси у охранника на воротах – он знает.
– Но как он поймет, кто я?
– Скажешь ему, что тебя прислал брат Дуст.
– А сколько брат Дуст мне заплатит?
Мужчины снова рассмеялись.
– Достаточно.
– Из рук в руки?
– Другого способа я не знаю.
– Договорились.
– Вот и умница. Эй!
– Что?
– Разве ты не хочешь узнать, что это такое?
– Разве ты мне скажешь?
– Это фуллерены. Фуллерены из чаго, понятно? Споры чужого мира. Американцы их покупают. Они нужны им, чтобы создавать всякие вещи из… буквально из ничего. Ты что-нибудь поняла?
– Кое-что.
– Ну и хорошо. И последнее…
– Да?
– Ты не должна нести пузырек ни в руках, ни в кармане. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
– Думаю, что да.
– За сценой есть раздевалка. Можешь зайти туда.
– О'кей. А можно еще один вопрос?
– Валяй.
– Эти фуллерены из чаго… Что будет, если они вырвутся из флакона там, внутри?
– Можешь думать, что чаго никогда не трогает живую плоть, если так тебе будет спокойнее. Кстати, возьми, тебе будет легче… – В воздухе мелькнул какой-то предмет. Я протянула руку и поймала его на лету. Это оказался тюбик силиконового крема «Знаю тебя».
– Для смазки, – пояснил Дуст.
Прежде чем отправиться в туалетные комнаты, я задала еще один вопрос:
– Скажи, почему ты выбрал меня?
– Потому что для христианской девственницы ты достаточно чернокожа, – непонятно ответил он. – Кстати, имя у тебя есть?
– Меня зовут Тенделео.
Через десять минут я уже шла по городу мимо ооновских пропускных пунктов и застав. Пузырек с фуллеренами мне почти не мешал. У ворот американского посольства стояли двое часовых в белых касках и белых гетрах. Из них я выбрала чернокожего с крепкими белыми зубами.
– Я от брата Дуста, – сказала я.
– Подождите минуточку, – ответил морской пехотинец. Затем он связался с кем-то по переговорному устройству. Уже через минуту ворота посольства отворились, и оттуда вышел невысокий белый мужчина. Короткие волосы у него на голове стояли торчком.
– Идем со мной, – сказал он и повел меня в туалет при караульном помещении, где я заперлась в кабинке с портретом одного из американских президентов на «рубашке». Этого президента я знала – его фамилия была Никсон.