История третья. Так не бывает
Шрифт:
Насколько все-таки жестокими друг с другом бывают люди.
Я не стала спрашивать разрешение. Молча переставляла все с верхних полок на нижние. Раскладывала по ящикам, ничего не оставляя наверху. Ничего, кроме явно гостевых приборов.
В какой-то момент почувствовала взгляд, подняла голову и уставилась с вызовом. Саша осматривал разгромленную кухню с нечитаемым выражением лица, подъехал и открыл одну створку, потом начал выдвигать ящики, осматривая их содержимое. Ничего не сказал про кучу игрушек из секс-шопа, которую я вывалила на пол. И собиралась
Так и промолчав, направился обратно в комнату. Не возмутился, значит, все сделала верно. Тем более очередная барышня от него обежала чуть не прибив и его самого, придется привыкать к самообслуживанию.
Глава 11. Сладкое с горечью
Назовите меня тряпкой, но оставить вариться в собственном соку почти сошедшего с ума мужика на коляске я не смогла.
И решающим моментом выступил бардак обнаруженный в ванной.
— Саша, может ты все-таки дом работницу наймешь? — лужи на полу, разбросанные вещи, грязь ввергли в состояние тихого шока.
Сосед пялился в ноут, бегло выстукивая что-то на клавиатуре. Сейчас, в голубоватом свете экрана, сосредоточенный, со складкой над переносицей и шевелящимися в беззвучном монологе губами, он был более сексуален, чем в избранном им образе засранца.
— Саша…
— А? Что? — Выглянул, но глаза так и остались в мониторе.
— Ты что делаешь?
— Работаю… — Тут он улыбнулся и уже вполне осознанно посмотрел в мою сторону. — Ты что-то хотела?
— Да, спрашиваю, не хочешь ли домработницу нанять?
— Не хочу, чтобы кто-то левый в моем доме шнырял. Сам справлюсь. — И снова нырнул в монитор.
Ага, правится, я уже вижу. Дошла до ванной, вытерла воду, но уборкой заниматься не стала, сам так сам, я тоже не нанималась.
Так и повелось.
После очередного трудового дня, изобилующего шипением со стороны начальства, возвращалась к себе, сдирала воспоминание об очередной головомойке или об ее ожидании в душе и, переодевшись в широкую домашнюю одежду, без намека на кокетство или открытые участки тела, направлялась к соседу.
Первые два дня меня встречали весьма прохладно. Саша почти не разговаривал, ограничивался приветом и опять скрывался в просторах интернета или общался с кем-то по телефону и по скайпу. А я и не мешала. Наводила порядок “по верхам”, готовила, если требовалось, и уходила, кинув “пока”, иногда уже от входной двери.
Стиркой не занималась — Саша выступил категорически против, а мне и настаивать не хотелось. В конце концов, в чужом грязном белье, без всяких переносных смыслов, наковырялась уже на всю жизнь вперед.
Продукты сосед заказывал сам через интернет. И правильно, для себя сумки таскала, но еще и мужику — вот уж нет уж. Тем более, из его скудоумной и жалостливой речи, я четко вынесла две вещи — виноватой в нынешнем состоянии Саши была сестра Глеба. Тогда с какого хрена он вообще ему “мстил” — загадка? А второе —
Постепенно мужчина оттаивал, иногда заезжал на кухню, чтобы перекинуться парой фраз. Презрительных взглядов или язвительных фраз мне перепадало все реже, и то, теперь такие разговоры больше походили на пикировки, что доставляют удовольствие обоим. Они вызывали у Александра искреннюю улыбку.
Унижать словами с того самого случая, когда он прокусил мне руку, даже больше и не пытался, как и разговаривать о Глебе. И правильно, я хоть добрая, но не настолько, чтоб позволить об себя ноги вытирать.
Кстати, свободный проход на балкон так никто и не сделал, сосед всего лишь стал курить на кухне или в комнате.
В один из вечеров, когда Александр пребывал в благодушном настроении и приехал посмотреть, что будет на ужин и потаскать из-под ножа дольки перца, задала вопрос по поводу благоустройства.
— Саш, а почему ты не сделаешь поручни по всей квартире и доступным балкон? Я поняла, что для тебя это не является проблемой. Ну, в смысле, не в деньгах же дело?
Сосед пережевывал болгарский перец и молча изучал остатки дольки, зажатой между двумя изящными пальцами.
Я уже перестала надеяться удовлетворить свое любопытство, когда он все-таки произнес.
— А зачем? Срок аренды истекает к концу месяца, просто съеду, да и все. Я эту квартиру снял, чтобы Мусе досадить. Нет Муси — нет проблем с квартирой. — Он пожал плечами и развернул коляску на выход.
А я стояла рядом с раковиной с зажатой в руке губкой для мытья посуды, с которой продолжала капать пена и смотрела ему вслед.
Озарение пришло не то, чтобы внезапно и застало врасплох, но от этого не стало менее приятным.
Получается, если бы не спросила, то даже и не поставил в известность о своих планах?
Просто в один вечер пришла бы с работы, а его и нет. Наверное, я бы начала волноваться, никто же не открывает. Вызвала бы спасателей. Они бы приехали, вскрыли дверь, а там — никого нет. Ни Саши, ни его вещей, ни его мебели и даже пандусы и поручни в сан узле демонтированы.
Да, Лена, ты все-таки тряпка. Мужику удобно, что конец месяца он проводит в комфорте. Ты приходишь с работы, ублажаешь еще и соседа. Ну, в некотором смысле, а он тебя ни во что не ставит.
Бесплатная прислуга, которой даже не платят. Ра-бы-ня. Вот — это слово. Только настолько стремная, что к ней даже приставать не комильфо. А на кухню он приезжает, чтобы посмотреть, помыла ли я руки… Ага.
Находясь в некотором раздрае домыла посуду и протерла столы. Нет, особой любви к соседу я не испытывала, сочувствие, жалость — это было. Еще присутствовал чисто женский интерес, все-таки кобелюка знатная. Но ни единого телодвижения в сторону хотя бы отношений для здоровья не делала, как и он. Ни на что не надеялась, но такого свинства тоже не ожидала. Все-таки хочется видеть в человеке что-то хорошее. Только почему же так обидно, когда ничего хорошего там не оказывается?