История Туана Маккариля
Шрифт:
Посему Финнан обратился к Туану с просьбой: «Расскажи мне о себе, друг мой».
Но Туан стремился узнать как можно больше о Боге Истинном.
— О нет, — ответил он, — к чему говорить теперь о прошлом? Все, чего желает моя душа теперь — узнать то, о чем ты говоришь мне, дорогой друг, и я не хочу отвлекаться от этого.
— Я научу тебя всей мудрости, какая мне открыта, — ответил Финнан, — но сначала я должен узнать больше о тебе, понять, кто ты. Расскажи мне о своем прошлом, друг мой, ибо человек — это его прошлое, и нельзя
Но Туан не отступал:
— Оставим прошлое в покое — ведь забвение нужно человеку порой не меньше, чем память.
— Сын мой, — сказал ему Финнан, — все, что было когда-то, творилось во славу Божию, и нельзя обрести мудрость, не исповедовав дела свои. Ибо душа должна помнить путь, которым она следовала, и если он был праведен, не сворачивать с него — а если это не так, ей нужно покаяться в своих прегрешениях. Расскажи мне сначала, из какого ты рода и как случилось тебе поселиться в этой земле — я выслушаю тебя, и потом буду судить твои поступки и твою душу.
Туан покорно ответил ему:
— Мое имя Туан, сын Кариля из рода Мюредака Красная Шея, и эти земли я унаследовал от отца.
Святой отец с сочувствием кивнул:
— Я не настолько хорошо разбираюсь в родословных жителей Ульстера, как следовало бы, но кое-что все-таки знаю. Сам я родом из Лейнстера.
— Мои предки жили очень давно… — произнес в нерешительности Туан.
Финнан воспринял его слова с вниманием и интересом:
— Я тоже происхожу из древнего рода, — сказал он.
Его собеседник продолжал:
— Мое имя также Туан, сын Старна из рода Сэры, чьим братом был Партолон.
— Но разве это возможно? — произнес в изумлении Финнан. — Ты, верно, ошибаешься, ведь у одного человека не может быть двух родословных!
— Верно, — ответил в задумчивости Туан, — но каждая из этих родословных моя.
— Я этого не понимаю, — решительно сказал Финнан.
— Сейчас мое имя Туан Маккариль, но в древние времена меня звали Туан МакСтарн МакСэра.
— Брат Партолона, — изумился святой отец.
— Да, такова моя родословная, — ответил Туан.
— Но Партолон приплыл в Ирландию после Великого потопа, — в недоверии произнес Финнан.
— Я приплыл вместе с ним, — кротко ответил Туан.
Святой отец отпрянул и замер в оцепенении, не сводя с Туана глаз; он чувствовал, как кровь стынет в его жилах, и волосы на голове шевелятся от ужаса.
Глава IV
Но Финнан был не из тех, кем долго владеет страх. Он вспомнил о том, что Господь велик и никто не знает путей Его, и страх оставил его, и он вновь обрел спокойствие.
Финнан любил Бога и Ирландию, и всякому, кто мог поведать ему об этом что-то, чего он не знал прежде, он дарил все внимание своего ума и все сочувствие своего сердца.
— О чудесах говоришь ты, — сказал Финнан. — Поведай мне все, что ты знаешь, друг мой.
— О
— Расскажи мне о том, какова была Ирландия в начале времен, и каков был Партолон, чьим отцом был сын Ноя.
— Черты его почти стерлись из моей памяти, — сказал Туан. — Он был длиннобород и широкоплеч, прекрасен обликом, и дела его были славны.
— Продолжай, друг мой, — сказал Финнан.
— Он приплыл в Ирландию на корабле. Вместе с ним были двадцать четыре мужа и двадцать четыре женщины. Но прежде них нога человека не ступала на остров, и ни одна человеческая душа не обитала в Западных землях. Когда мы приблизились к берегу, перед нами был один лишь вековой лес, тянувшийся от края и до края, куда ни обрати взгляд, и из леса доносилось пение птиц. Солнце согревало землю, и для наших усталых от моря глаз, и для слуха, привыкшего внимать лишь шуму ветра, страна, в которую мы вступали, была подобна Раю.
Мы сошли на сушу и услышали шум воды — река стремила свой поток из-под сумрачных сводов леса. Направив свой путь вдоль ее берега, мы вышли на поляну — лучи солнца озаряли ее и дарили земле тепло. В том месте Партолон и спутники его остановились и основали поселение.
В реках Эйре водилась рыба, и звери обитали в ее чащах. Дикие, тихие и ужасные создания населяли ее поля и леса; существа, сквозь которых можно было видеть — сквозь которых можно было пройти… Долго жили мы, не ведая забот, и в лесах плодились медведи, волки, барсуки, кабаны и олени.
От сорока восьми жен и мужей, что прибыли с Партолоном, со временем произошел великий народ числом пять тысяч человек, и жили они вместе в любви и согласии, хотя у них не было рассудка.
— Не было рассудка!.. — в изумлении повторил Финнан.
— Им не был нужен рассудок, — сказал Туан.
— Я слышал, что таковы были первые люди, — произнес Финнан. — Продолжай, друг мой.
— Но однажды, внезапно, как порыв ветра, между вечером одного дня и утром другого, все люди были охвачены болезнью, от которой раздувался желудок и синела кожа. И к исходу седьмого дня весь народ Партолона погиб; в живых остался один лишь человек.
— Ибо всегда один человек бывает спасен, — задумчиво произнес Финнан.
— И этот человек — я, — подтвердил его собеседник.
Туан провел ладонью по лбу и обратился в мыслях своих к тому, что было многие века назад — к началу мира и первым дням Эйре. И Финнан, чья кровь вновь стыла в жилах, а волосы шевелились от ужаса, обратился к прошлому вместе с ним.
Глава V
— Продолжай, друг мой, — прошептал Финнан.
— Я был один, — сказал Туан. — Я был так одинок, что пугался собственной тени. Я был так одинок, что шорох крыльев птицы, или скрип ветки, намокшей от росы, пугали меня, и я дрожал как кролик, что в страхе забивается в нору.