История в девяти книгах

Геродот Галикарнасский

237. На это Ксеркс отвечал так: «Ахемен! Твои слова хороши, и я поступлю так, как ты сказал. Хотя Демарат и дал мне совет с самыми благими намерениями, но ты все-таки превзошел его проницательностью. Я не могу, конечно, поверить, что Демарат не желает успеха моему походу. Я сужу об этом потому, что он говорил раньше, и из самого дела. Правда, один гражданин, завидуя счастью другого, может своим молчанием проявлять враждебность и не дать полезного совета, когда другой к нему обратится за этим, если только он не достиг вершин доблести. А такие люди — редкость. Однако гостеприимец более всех радуется благополучию друга, и когда друг обращается за советом, то дает ему наилучший. Поэтому я повелеваю всем впредь не оскорблять Демарата, так как это — мой друг».

238. После этого Ксеркс пошел между мертвыми телами [осматривать поле битвы]. [Увидев тело Леонида], он повелел отрубить голову и посадить на кол [966] (царь узнал, что Леонид был царем и полководцем лакедемонян). По многим другим признакам, и в особенности

же после такого приказа, мне стало ясно, что никого из своих врагов при жизни царь Ксеркс не ненавидел столь яростно, как Леонида. Иначе никогда бы он не учинил такого надругательства над телом павшего. Ведь из всех известных мне народов именно у персов более всего в почете доблестные воины. А слуги, получившие приказание царя, исполнили его.

966

Ксеркс считал, таким образом, Леонида мятежником.

239. Я же возвращусь теперь к тому месту, где и прервал свое повествование. Лакедемоняне первыми получили весть о сборах царя в поход на Элладу. Поэтому-то они и отправили посольство к дельфийскому оракулу, и им было дано в ответ изречение, приведенное мною немного раньше. А пришло к ним это известие о предстоящем походе удивительным способом. Демарат, сын Аристона, который бежал к мидянам, как мне думается (и это, вероятно, так и есть), не был расположен к лакедемонянам. Можно предположить поэтому, что действовал он так не по доброй воле, а из злорадства. Когда Ксеркс задумал поход на Элладу, Демарат как раз находился в Сусах. Узнав о походе, Демарат захотел послать весть лакедемонянам. Так как иным способом он не мог известить лакедемонян (из страха, что будет обнаружен), то придумал вот какую хитрость. Взяв двухстороннюю дощечку [967] [для письма], он соскоблил с нее воск. Затем на дереве дощечки написал замысел царя и снова залил воском написанное, чтобы чистая дощечка не могла возбудить подозрения у дорожных стражей. Когда же дощечку доставили в Лакедемон, то лакедемоняне не могли понять, [что это значит]. Наконец, как мне рассказывали, дочь Клеомена, супруга Леонида, Горго разгадала смысл [посылки]. Она сказала, что нужно соскоблить воск и тогда на дереве обнаружатся буквы. Лакедемоняне так и сделали, нашли надпись прочитав ее, отослали остальным эллинам. Так, по рассказам, распространилась весть [о походе].

967

Речь идет о дощечках, покрытых воском и связанных по две, по три или несколько шнуром с печатью.

Книга VIII УРАНИЯ

1. Эллинские морские силы состояли вот из каких кораблей. Афиняне выставили 127 кораблей. Воинами и матросами на этих кораблях вместе с афинянами служили неопытные, правда, в мореплавании, но доблестные и отважные платейцы [968] . Коринфяне доставили 40 кораблей, а мегарцы 20. Халкидяне снарядили экипаж для 20 кораблей, предоставленных афинянами. Эгина выставила 18 кораблей, Сикион 12, лакедемоняне 10, Эпидавр 8, эретрийцы 7, Трезен 5, стирейцы 2, кеосцы 2 боевых корабля и 2 пентеконтеры и, наконец, опунтские локры прислали на помощь 7 пентеконтер.

968

Платейцы служили матросами-гребцами на афинских кораблях.

2. Итак, эти корабли стояли у Артемисия. Сколько кораблей выставил каждый город, я уже сказал. Общее же число кораблей, собранных у Артемисия (кроме пентеконтер) [969] , было 271. Главным начальником флота спартанцы выставили Еврибиада, сына Евриклида. Союзники отказались подчиняться афинянину и объявили, что если начальник лаконского отряда не будет главнокомандующим, то они не примут участия в походе.

3. Сначала ведь (еще до отправки послов за помощью в Сикелию) шла речь о том, чтобы отдать командование флотом афинянам. Однако из-за сопротивления союзников афинянам пришлось уступить. Самой главной заботой афинян было спасение Эллады: они понимали, что спор из-за главного командования может погубить Элладу. И афиняне были правы. Ведь распри в своем народе настолько же губительнее войны против внешнего врага, насколько война губительнее мира. Так вот, по этим соображениям афиняне решили не противиться, а уступать, однако лишь до тех пор, пока была настоятельная нужда в помощи союзников [970] . Это они ясно дали понять впоследствии. Ибо, лишь только афиняне изгнали войско персидского царя и обратились против его собственной державы, они отняли у лакедемонян главное командование под предлогом высокомерного поведения Павсания [971] . Впрочем, это случилось позднее.

969

969. . Пентеконтера — 50-весельное судно.

970

Геродот

воспринял взгляды кружка Перикла и сделал все возможное для прославления Афин и защиты их политики.

971

Здесь Геродот ссылается на события после завоевания Византия в 477/476 г. до н. э.

4. Итак, эллинские корабли прибыли тогда к Артемисию. Между тем, увидев огромный флот противника на якоре у Афет и [заметив], что всюду полно вражеских кораблей (ведь против ожидания силы варваров оказались гораздо более значительными) [972] , эллины устрашились и решили снова бежать во внутренние воды Эллады. Узнав об этом, евбейцы просили Еврибиада подождать, по крайней мере, хоть немного, пока они тайно не отправят детей и челядь в безопасное место. Еврибиад, однако, отклонил их просьбу, и тогда евбейцы обратились к афинскому военачальнику Фемистоклу. Им удалось за 30 талантов подкупить Фемистокла, и тот склонил эллинов остаться и дать морскую битву перед Евбеей.

972

Греки считали, что большая часть персидского флота уничтожена бурей у мыса Сепиады (ср. VII 188–192).

5. Фемистокл же сумел убедить эллинов подождать вот каким образом: из этих денег он отдал Еврибиаду 5 талантов как будто бы из своего личного достояния. Когда Фемистокл уговорил Еврибиада, то среди прочих военачальников оставался только один противник — коринфский военачальник Адимант, сын Окита. Он заявил, что отплывет и не останется у Артемисия. К нему-то обратился Фемистокл и с клятвой сказал: «Ты не покинешь нас на произвол судьбы, так как я обещаю тебе более щедрые дары, чем даст тебе мидийский царь за измену союзникам». С этими словами он тотчас же послал на корабль Адиманта 3 таланта серебра. Так-то Фемистокл сумел привлечь на свою сторону денежными подарками обоих военачальников и оказать услугу евбейцам. Сам же Фемистокл тоже не остался в накладе, утаив остальные деньги [973] . А те, кто получил эти денежные подарки, полагали, что деньги на это посланы из Афин.

973

Сведения о Фемистокле, как и о Мильтиаде, быть может, взяты Геродотом из судебных дел. Так, данные о взятке, якобы полученной Фемистоклом от евбейцев, вероятно, восходят к обвинительному акту на процессе Фемистокла.

6. Так-то эллины остались у Евбеи и дали там морскую битву. Произошла же она вот как. Когда варвары сразу же после полудня прибыли к Афетам и сами увидели маленький флот эллинов на якоре у Артемисия, о чем они и раньше имели сведения, то загорелись желанием напасть на эллинские корабли и захватить их. Плыть, однако, прямо на эллинов варвары считали неразумным, потому что эллины при виде подходящих врагов обратятся в бегство и могут ускользнуть под покровом ночи. Персы, естественно, полагали, что эллины именно так и поступят, и желали лишь погубить всех врагов до единого.

7. Поэтому-то на погибель эллинам персы придумали вот что. Из всего флота они выделили 200 кораблей и отправили за остров Скиаф, чтобы враги не заметили кораблей, плывущих вокруг Евбеи мимо мыса Каферея и Гереста в Еврип. [Задачей этих кораблей было] захватить там эллинов и отрезать им путь к отступлению, в то время как главные силы должны были напасть на врага спереди. Приняв такое решение, персы направили [в обход] назначенные для окружения врага корабли [974] . Главные же силы не имели в виду в этот день нападать на эллинов в ожидании условного знака о прибытии огибавших остров кораблей. Итак, персы послали эти корабли в плавание вокруг Евбеи и в это время стали производить смотр главных сил, стоявших у Афет.

974

По плану персов предполагалось обойти, запереть и уничтожить боевые силы греков. В соответствии с этим часть персидских кораблей должна была объехать Евбею, чтобы запереть узкий пролив Еврипа между Эретрией на Евбее и материком и таким образом отрезать путь на юг греческому флоту, возвратившемуся от Артемисия.

8. Между тем во время этого смотра кораблей в стане персов находился некто Скиллий из Сикиона, самый лучший водолаз того времени. После кораблекрушения у Пелиона он спас персам большую часть их сокровищ, а много присвоил и себе. Этот-то Скиллий перебежал к эллинам (он намеревался и раньше перейти к эллинам, но до тех пор ему не представлялось удобного случая). Каким именно образом он попал потом, наконец, к эллинам, я достоверно сказать не могу. Ведь рассказы об этом представляются едва ли вероятными, Так, например, говорят, что он погрузился в море в Афетах и впервые вынырнул на поверхность только у Артемисия, т. е. проплыл под водой приблизительно 80 стадий. Передают также и другие рассказы об этом человеке, очень похожие на выдумку; некоторые же из них все-таки правдивы. В данном случае я, впрочем, держусь того мнения, что Скиллий прибыл к Артемисию на какой-нибудь лодке. А лишь только он явился туда, то немедленно сообщил эллинским военачальникам о кораблекрушении и о кораблях, посланных вокруг Евбеи.