История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Закавказье. Том 2
Шрифт:
Разорение страны и бедствия от подобных вторжений еще более усиливались от недостатка единства в народе, не имевшем сил воспрепятствовать вторжениям. Внутреннее устройство страны основывалось, как мы видели, на существовании многих отдельных союзов, противодействовавших административной централизации; обычай кровомщения, существовавший в Абхазии в значительных размерах, и, наконец, обычай ассаства, или произвольного переселения каждого из одной общины в другую, послужили к развитию самоуправства и установили безнаказанность за такого рода преступления, которые не оправдывались и самими туземцами.
Ко всем этим неустройствам присоединялось еще и то, что среди владельческого рода происходили постоянные распри и, по самому положению правителей, не располагавших никакой общественной суммою и имевших лишь средства для собственного пропитания, чувствовался постоянный недостаток в материальных средствах, лишавший владетелей возможности осуществить какую бы то ни было правительственную цель.
«Таким образом, внешняя поддержка являлась предметом почти необходимости для возможного поддержания в стране авторитета владетельской власти. В Абхазии давали такую поддержку сначала турки, потом русские. Но и при этом условии владельческая власть давала лишь весьма слабое обеспечение внешней и внутренней безопасности, между тем потребность в той и другой, естественно, чувствовалась всегда населением, и притом самая настоятельная. Это обеспечение устроилось внутренней жизнью населения, при посредстве обычных установлений, выработанных опытом, силами самого населения. Такая связь обычая с внутренним устройством страны, обеспечивавшим населению его личные и имущественные права, составляет основу силы абхазского обычая, дающую объяснение, почему он мог жить, сохраняться независимо от частой перемены правительственной власти и смятений, возбуждавшихся членами владельческого дома, а также другими сильными родами. Устройство было далеко не идеальное. Оно вполне соответствовало почти естественному состоянию населения страны и слабости его умственного развития. Во всяком случае, внутреннее устройство страны, основанное на силах, чуждых владельческой власти, содействовало ослаблению ее авторитета, и она явилась слабой перед народным обычаем и должна была делать ему уступки».
Оттого в Абхазии владетель не был самовластным правителем, а скорее блюстителем порядка и исполнения народных обычаев, принявших силу закона. По народным установлениям правитель, называемый абхазцами ах, был только военным главой феодальной аристократии. Отношения его к князьям были только личные, без всякого права вмешательства во внутреннее их управление. Не получая определенной подати от народа и существуя только доходами со своих родовых имений и земель, владетель находился в полной зависимости от князей и дворян. Последние повиновались ему до тех пор, пока распоряжения владетеля были согласны с их видами, а в противном случае готовы были сопротивляться его требованиям.
Главнейшей обязанностью правителя было принимать меры к безопасности всего края, вести сношения и заключать условия с иностранными племенами, заботиться о внутреннем спокойствии края и принимать необходимые к тому меры. В случае неприятельских вторжений он созывал для защиты края милицию и сам возглавлял ее. Для сбора милиции в прежнее время в Абхазии существовал следующий порядок. Владетель посылал приказание по целому краю или в одну часть его приготовить милицию. Князья и дворяне передавали это приказание своим подвластным, и тогда все, способные носить оружие, приготовлялись к походу. Когда приготовление было окончено и следовало распоряжение о сборе, тогда ратники решали сами, кому идти и кому остаться, и затем выступали на сборные пункты. От похода избавлялись только старики и, если не было усиленного сбора, то и такие молодые люди, которые не были еще ни разу в делах. На сборных пунктах объявлялось о числе милиции, которое должно быть выставлено каждой деревней или околотком. Тогда милиционеры вторично делали между собою выбор и лишних возвращали домой. Освобожденные от похода должны были доставлять продовольствие и прочие предметы, необходимые для похода. Всякий такой наряд производился по распоряжению самого общества. Князья и дворяне не вмешивались в это дело, а наблюдали только за тем, чтобы из их деревень было налицо положенное число милиционеров. Князь, или дворянин, приняв начальство над своими подвластными, шел с ними на место, назначенное владетелем.
Князья были обязаны исполнять все приказания владетеля, относящиеся до общественной безопасности и военных действий, оказывать лично ему и его семейству все наружные знаки почтения и, в случае умерщвления владетеля, мстить за него, как за оскорбление народной чести. Если бы владетель был взят в плен, то выручать его, не щадя своей жизни и достояния. Особа владетеля признавалась неприкосновенной.
Владетельский дом имел свои родовые имения, которыми управлял наравне с прочими князьями и дворянами. Владетель не пользовался никакими податями и поборами с народа. Особая пеня, платимая за убийство, воровство и каждый другой беспорядок, произведенный в соседстве дома владетеля или на земле родовых его имений, – составляла единственный источник доходов.
Отсутствие определенных повинностей в пользу владетеля и часто стесненное его положение ввели в Абхазии обычай, по которому владетель пользовался правом два раза в году навестить каждого князя и дворянина. Во время таких его поездок по краю князья и дворяне обязаны были кормить его вместе со всей свитой и телохранителями. При отъезде владетеля хозяин должен был сделать ему подарок такой ценности, которая соответствовала достатку хозяина. Туземное дворянство, отстаивая свою независимость, не признавало этого подарка за обязательную повинность, но считало его только как видимый знак и способ доказать свое уважение почетному гостю.
Жажда независимости была причиною того, что при всей важности, приданной народными установлениями сану владетеля по делам внешней политики и по личному его значению, власть его во внутренних делах была весьма ограниченна. В землях и имениях, принадлежавших подвластным ему князьям и дворянам, владетель не имел права вмешиваться во внутреннее управление. Род князей Шервашидзе находился в тех же отношениях к другим княжеским фамилиям, в каких последние находились между собою, то есть на правах родовых союзов, с одинаковой ответственностью перед другими родами, которые имели даже право в случаях нарушения родом князей Шервашидзе коренных обычаев земли действовать против него силою оружия. Таким образом, владетель находился в полной зависимости от князей и дворянства и принудить кого-нибудь подчиниться его воле и требованиям он мог не иначе как при помощи тех же дворян, которых должен был сначала склонить на свою сторону просьбами и подарками.
Вся внутренняя власть его ограничивалась посредничеством в тяжебных и судебных делах. Он участвовал в разбирательствах, и, по его требованию, враждующие стороны обязаны были, прекратив раздор, избрать себе посредников и идти с ними к нему на разбирательство. Но тот же владетель не вправе был требовать на свой собственный единоличный суд никого, кроме лиц подвластных сословий его собственных родовых имений; он даже не вправе был требовать выдачи преступников, отдавшихся под покровительство другого рода, и мог только приказать выслать таких лиц в определенный срок из Абхазии.
С поступлением Абхазии в подданство России владетели успели значительно расширить свою власть и значение в крае. Занятое упорной войной от Черного до Каспийского моря, русское правительство не могло близко ознакомиться с политическим устройством Абхазии и взять страну в полное свое распоряжение. Для сохранения же в ней внутреннего порядка оно ограничилось поддержкой владетеля и, предоставив ему безотчетный суд и расправу во всем крае, покровительствовало владетелю и осыпало его щедрыми наградами. В благодарность за это владетели сумели свою шаткую и неопределенную власть сделать вполне неограниченною. Слово владетеля стало законом для всей Абхазии, его произвол был неограничен. Облагая простолюдинов за малые проступки огромными штрафами, он оставлял почти всегда безнаказанными сильных хищников и убийц. Он присвоил себе часть пошлины с вывозимых из Абхазии товаров. Последние состояли из леса, меда, воска и кукурузы. Так что вообще доходы владетеля мало-помалу увеличивались и под конец простирались от 50 до 60 тысяч рублей в год.
Князья владетельного дома в прежнее время не имели никакой собственности, были в полных руках владетеля, и существование их обеспечивалось только вниманием и ласкою их властелина. Исключение в этом случае составлял потомок настоящих владетелей Абхазии, князь Дмитрий Шервашидзе. Он имел свою собственность движимую и недвижимую, имел своих князей, дворян и крестьян и находился в зависимости от владетеля только в делах общих, касающихся до всего отечества.
Между князьями владетельного дома и прочими княжескими и дворянскими фамилиями не было никакой подчиненности. Сила и значение каждого из них зависели от личных заслуг и приобретенного уважения. Сильный и умный дворянин стоял выше слабого и неразвитого князя. Все преимущество князя перед дворянином состояло в плате за кровь; пеня за первого была больше, чем за второго.