История Зеербургского подполья
Шрифт:
– Для хорошего дела почему бы и не найти? Я такими подарками не разбрасываюсь. Только уж извини, я сопротивляться буду...
– Да пожалуйста...
Реальность.
Енм Приор. Марсианская Красная Армия.
Радость, впрочем, оказалась недолгой. И пяти минут не прошло, как перед капотом брызнул осколками бетон покрытия. От неожиданности я нажал на тормоза. Жадный с воплем скатился вперед, а перед капотом грохнул взрыв, покрывший лобовое стекло сетью трещин.
– Вертолет!
– завопил Супонька. В его голосе слышалась и злость и укоризна. Только это ничего не решало, и я снова газанул. Машина как живая бросалась из стороны в
– У-йо!
Выглянув, террорист погрозил кулаком вертолету, который так и не успел взорвать. Железная мельница неслась позади метрах в двадцати над землей и он, выбив заднее стекло, вступил в диалог с ней автоматной очередью. Плексиглас преследователя брызнул осколками, и из кабины выпало тело в защитного цвета форме. Супонька радостно заорал. Вертолет ушел в сторону, успев полоснуть по земле длинной очередью. К счастью для нас стрелок бил уже вслепую - машину скрыли густые ветки. Супонька, приоткрыл свою дверь. Кроны деревьев вверху смыкались неплотной крышей, сквозь которую видно мы видели и небо и вертолет, закладывающий вираж, чтоб вернуться. Пулемет в небе пока молчал. Пока.
"Они нас не видят!
– сообразил я и тут же понял, что ошибся. Едва кроны над головой стали пожиже, как с неба обрушился пулеметный треск, а секундой позже позади машины грохнуло, и на крышу обрушился град камней.
– Гранаты!
– Вижу...
– Жадный выругался и поднял гранатомет.
– Сейчас я им тоже кину...
Резко ударив локтем назад, он выбил остатки заднего стекла.
– Мне нужен кусок чистого неба. И не виляй...
– Слышишь, командир?
Я кивнул. С вертолетом нужно было кончать. Наверняка пилот уже сообщил о происходящем и навстречу нам уже спешат антитеррористические спецгруппы, встреча с которыми не сулит нам ничего хорошего. У нас еще имелись шансы в борьбе один на один против земли или против неба, но одновременное нападение вертолета и какого-нибудь захудалого броневика положило бы конец нашим приключениям.
Дорога впереди светлела. Деревья стояли реже, и я почувствовал, что где-то там есть место, устраивающее и Жадного и вертолетного пулеметчика. Место дуэли. Я перестал крутить руль. Машина пошла прямо.
– Внимание!
Жадный, высунувшись из машины, принялся выцеливать вертолет. Я сбросил газ, понимая, что времени для второго выстрела у него может и не найтись и дополнительный шанс товарищу не помешает. Едва верху показалось чистое небо, как Жадный крикнул:
– Выстрел!
Я втянул голову в плечи, но это мало помогло - лобовое стекло исчезло, салон заволокло дымом, и я оглох.
Машина, уже не управляемая, завертелась на дороге, пошла юзом. Я не знал, что там, в небе, и на всякий случай дернул за руль, уклоняясь от возможного ответа сверху, но ничего не произошло. Оглянувшись, я увидел, как обломки вертолета, прошитого насквозь гранатой, валятся вниз на шоссе позади авто. Там грохнуло, багровым волдырем вспух взрыв, обозначив место удачи столбом дыма.
Над реальностью.
– Так не честно"
– Как это "так"?
– Вот так. У тебя джойстик плохой. Непривычный.
– Ну я даже не знаю, что тебе сказать... Другого нет.
– Давай еще раз с того места, где их патруль остановил? А?
– Не уж. Игра длинная. Если желание есть на вертолете полетать. Я тебе авиасимулятор поставлю. Потом.
Реальность.
Енм Приор. Марсианская Красная Армия.
Мою глухоту пробил радостный рев Жадного и через мгновение присоединившемуся к нему Супоньке.
Разделяя их настроение, я давил на педаль газа, втаптывал её в пол, но скорости это не прибавляло. Стволы деревьев по бокам двигались все медленнее и медленнее и, наконец, машина встала. Ребята отчего-то подумали, что я встал, чтоб полюбоваться разгорающимся пожаром, но все оказалось гораздо хуже.
Жадный, выскочив на бетон, раскрывал рот, помогая руками рассказу руками - тыкал в стороны и разводил руки, словно охотник, добывший особо крупного зверя. Но сообразив, что красноречие его пропадает втуне, отмахнулся и выбросил чадившие резиновые коврики.
Поддавшись общей эйфории, я вытащил из кармана ручку и на рукаве Жадного нарисовал одну звездочку. Мой товарищ точно заслужил её.
Хотя... Поводов для радости у нас оставалось мало.
Машина, за экспонат будущего музея Революции еще могла бы сойти - разбитые стекла, пробитые багажник и крыша позволяли - но ехать на ней дальше мы уже не могли. Да и не хотела она ехать. Последние пули повредили мотор, волшебным образом превратив автомобиль в кусок металлолома, и теперь нам приходилось рассчитывать только на свои ноги.
– Конец машине, - оповестил я товарищей.
– Дальше - пешком...
Жадный, все еще державший тубус гранатомета, бросил его в машину.
– Идти можешь?
Морщась, террорист наступил на больную ногу и помрачнел. Лицо дернулось от мгновенной боли.
– Идти - да. Бежать - нет.
Плохо дело. В этой ситуации нам могла выручить только скорость.
Я в сердцах стукнул кулаком по крыше. Ладно. Это все лирика. О другом надо думать...
Обнаружив брошенную машину нас, скорее всего и станут искать с той стороны шоссе. Не факт, конечно, но большая часть погони наверняка устремиться туда. Чтоб дать им подтверждение таких мыслей я бросил туда несколько опустошенных магазинов и потащил товарищей обратно к дороге...
Обломки вертолета горели ровным сильным пламенем, выбрасывая вверх крученый столб дыма. Из кустов я видел, как остановилась около него какая-то машина и через секунду - водитель сообразил, что что-то тут не так - рванула прочь. С момента нашего выхода на поверхность прошло уже 17 минут. Чтоб раскинуть сеть, в которую наверняка попадутся три вооруженных пешехода, времени у сил у специалистов из Министерства Безопасности было вполне достаточно. А умирать мне категорически не хотелось.
Над нашими головами пророкотали вертолеты. Ориентируясь на столб дыма, машины вышли к месту катастрофы и из распахнувшихся люков посыпались солдаты. Затихающий механический грохот прорезал собачий лай. Вот это было совсем плохо. Жадный показал туда пальцем, и, словно звук нуждался в каком-то пояснении, сказал:
– Собаки...
От собак нам не уйти. Это становилось ясно, как пропись первоклассника. Звери не станут смотреть, на какой стороне дороги стоит разбитая машина, они не станут размышлять, а просто возьмут след. Пусть даже это будет след одноногого и хромого... Отчего-то стало так горько и обидно, что в голове зашевелилась мысль что неплохо бы найти какой-нибудь подземный ход и прочую чепуху в том же духе.
На лице Жадного радостное возбуждение от только что хорошо сделанной работы постепенно исчезало. Собаки... Он явно понял, что стал слабым звеном - со своей ногой он мог только тихонько ковылять, осторожно перенося вес с больной на здоровую, а от собак придется бегать... Собаки путали все дело.