История жены Дьявола
Шрифт:
— Почему бы и нет… — приподнимаю бровь, усмехаясь. — Сразу после твоего горячего монолога.
— Ты был так ослеплён страхом за свою телку, что принимал одно за другим неверные решения. Сначала поменял себя на неё, очень красиво получилось, потом ты избавился от всех своих друзей, что стало мне только на руку. Без Майлза сразу стало легче дышать. Я добью их завтра утром, по моим подсчётам — Захар уже сдох, зря ты его отпустил. Ты один, у меня на блюдце, и никто не защитит ни тебя, ни твоего наследника, ни твою аппетитную женушку.
Мое
— Сейчас мои люди едут к твоему отцу и сыну, чтобы похоронить их, навсегда закончить с родом Гроссерия. Другая группа едет в гостиницу к твоей жене, они заберут ее оттуда. И я уже сегодня буду ее трахать. Объезжать таких строптивых сук самое оно, космическое удовольствие.
— Значит это все?
— Для тебя да. Жалко твою новую сучку, но я не буду ее убивать, так… побалуюсь и домой отправлю.
Красная точка поползла вверх по белой рубашке. Выстрел будет в голову, чтобы наверняка.
Алиса.
Он просто поцеловал меня и ушёл, одев прекрасный синий костюм и надушившись дорогим арабским парфюмом, оставляя за собой след силы. Он выглядел, как модель из журнала GQ, а не как глава антитеррористической организации.
Каждый раз, когда он меня оставляет одну, я чувствую, как внутри меня становится пусто.
Он узнал, что у нас будет ребёнок после всего, что мы пережили, а еще он знает, что я хотела сбежать от него. Я ждала, что он будет в гневе, счастлив, что переломает мебель, но никак не тишины.
В его душе осталось хоть что-то? Он чувствует, хоть что-нибудь?
На удивление я была спокойна. Ради малыша.
За дверью раздалась возня, топот и шум.
— Лука? — прошептала я, чувствуя нарастающее беспокойство. Если бы это был он, то открыл бы дверь по отпечатку пальца, но не ввозился бы с ней.
Мозг лихорадочно думал.
Глава 18
У Луки в кабинете должно остаться какое-то оружие. Мысль озаряет меня яркой вспышкой и я несусь в пустой кабинет, из которого накануне достали все щепки, которые остались после приступа гнева моего мужа. Параллельно набираю телефон Дьявола, прижимаю трубку к уху, моля, чтобы он взял телефон. Он не отвечает. Может быть еще злится на меня? Набираю Захара, не попадая по кнопкам от волнения.
В ответ лишь гудки. Черт!
Я судорожно начинаю шарить среди оставшихся предметов, пусто, нигде ничего. Только ножницы.
Слышу щелчок двери. Черт! Неестественная тишина давит на уши. Замираю, чтобы не выдать себя, сглатываю накопившуюся слюну. Кажется, что даже это слишком громко.
Наклоняюсь, тушу свет, надеясь, что сумею выиграть хотя бы несколько минут, заползаю за диван, прижимая к себе ножницы.
Кто-то ходит по коридору, почти не слышно, но я улавливаю почти незаметный скрип паркета. Это не Лука, он всегда ходит бесшумно, его шаги я бы не смогла
Лука.
Красный огонёчек замирает на моем лице. Не в первый раз. Но внутри меня что-то впервые болезненно екает, замирает и начинает истекать кровью. Я боюсь за Монишу, до жути, внутри меня образовывается чёрная дыра, которая затягивает в свою воронку все без разбору. И если потребуется я вырежу половину города, утону в их крови без единого сомнения и жалости. Потому что для меня нет ничего важнее моего ребенка и моей женщины. Они моя плоть и кровь.
Телефон в кармане вибрирует. И мне не нужно смотреть на экран, чтобы знать, кто звонит.
Но сейчас к этому страху примешалась жажда. Хочу жить, просыпать с Птенчиком, чтобы ее волосы ночью попадали на моё лицо, будили, будоражили мою кровь. Хочу слушать ее капризы, смотреть как она раздувает недовольно ноздри. Хочу держать ребенка на руках и вдыхать его молочный запах.
Не о том думаешь, Лука.
— У меня к тебе только один вопрос. — смотрю на гладко выбритое лицо Рамазана и чувствую, как нарастает внутреннее отвращение. Дыхание Лиды участилось, я сжал ее руку, чтобы она успокоилась. — В какой момент, сука, ты решил предать меня.
— Когда ты решил, что самый умный. — Рамазан лениво развалился на диване, ощущая себя королем, победителем в этой войне. Слишком самоуверен. — Один мой жест и твоя голова на несколько граммов станет тяжелее.
Он не торопится спускать курок. Лучше моего убийства для него предвкушение моей смерти.
— Иди сюда, сядь мне на коленки. Лида? Правильно? — он расставляет ноги и обхватывает рукой свою мотню, демонстрируя нам своё возбуждение. Лида замирает и смотрит на меня вопросительно, ждёт моего решения. — Лука выдохни, твоя жена тоже о меня потрется уже сегодня, меня на всех хватит.
Я смотрю на Лиду и качаю головой, не разрешаю ей пошевелиться, пусть сидит рядом. Смотрю на часы. Половина одиннадцатого.
Рамазан смеется, подаваясь вперёд.
— По-моему, ты не понял, друг мой, что больше ты ничего не решаешь.
Рамазан поднял руку, делая движение, которое должно послужить сигналом.
Алиса.
Шаги приближаются, замирают у самой двери. Я напрягаю все свои чувства, чтобы быть готовой. Сама не замечаю, как начинаю мысленно читать молитву.
Сердце бьет с такой силой, что вот-вот пробьёт грудную клетку, вырываясь наружу.
Лука, где же ты?
Кто-то заходит стремительно в комнату, включая свет и направляя на меня дуло пистолета. Ослепнув от света, я не различаю вошедшего, только знакомый голос заставляет меня выдохнуть.
— Алиса, твою мать! — Майлз опускает пистолет и подлетает ко мне, чтобы помочь встать на ноги. — Я думал, что с тобой уже что-то случилось!
Я не верю своим глазам, не понимаю, что происходит. Лука оставил меня, дал мне того, что я хочу, наказывая таким образом? Но как он отпустил Майлза?