Истребитель магов
Шрифт:
– Он собирается убить ее! – воскликнул он, и руки сами натянули тетиву.
– Стой, безумец! – ахнул за спиной спутник.
Но стрела отправилась в полет. Бескрылой птицей она свистнула в воздухе, и нож, вырванный из руки мага, отлетел в сторону.
Вновь возникло вокруг фигуры в мантии голубоватое сияние, лицо носатого исказила гримаса. С быстротой змеи он повернулся к зарослям, откуда был сделан выстрел, и глаза его, черные и пылающие, отыскали в сплетении ветвей лицо Харальда.
Тот вздрогнул. Взгляд колдуна жег сильнее
– Твари! – истошный крик огласил лес. – Вы нарушили заклятие, которое я готовил почти пять лет!
– Уходим! – Гуннар дернул воспитанника за рукав, но тот не в силах был пошевелиться, словно бабочка, наколотая на иголку.
– Вы помешали мне вызвать силу! – Носатый говорил уже спокойнее, но руки его двигались, точно паучьи лапки, сплетающие сеть. – И вы умрете!
Неимоверным напряжением воли Харальд сбросил оцепенение. Чувствуя, что стоит на пороге смерти, он поднял лук и выстрелил. Прямо в лицо человека в сиреневой мантии.
И впервые в жизни – промахнулся.
То ли рука дрогнула, то ли носатый успел непостижимо быстро дернуться в сторону, но смертоносный снаряд лишь оцарапал магу ухо, и тот рассмеялся – резким, клекочущим смехом.
– Умрете! – рявкнул он. Руки его двигались с такой скоростью, что движения трудно было рассмотреть.
– Бежим! – крикнул Гуннар, и на этот раз Харальд послушался.
Развернувшись, он ринулся в чащу.
Бежать оказалось неожиданно трудно. Дубовые стволы словно нарочно выскакивали наперерез, ветви тыкались в лицо, норовя выколоть глаза, а корни выставляли твердые тела из почвы, стремясь зацепить ноги.
Потом позади грянул смех, нечеловечески громкий. Он заставил заколебаться землю, Харальд ощутил, что вслед им несется что-то убийственное, неотразимое. И нацеленное прямо на него.
Он остановился и нашел силы повернуться навстречу опасности.
Вид стрелы длиною в сажень, созданной из багрового пламени, не вызвал ни страха, ни удивления.
В тот момент, когда она ударила в него, он даже глаз не закрыл.
Мир на мгновение окрасился ярко-алым, стало жарко, будто на июльском солнцепеке. А затем все исчезло. Пламенная стрела словно испарилась, коснувшись цели, как капля воды, упавшая в костер.
Но размышлять о причинах чуда времени не было Повернувшись, Харальд побежал туда, где ждал его Гуннар.
Вопль ярости и разочарования, догнавший их, сотряс верхушки деревьев.
– Не уйдете! Догоню! – орал маг. – Найду где угодно! Я запомнил тебя, зеленоглазый лучник, и ты не уйдешь от мести!
Они бежали до тех пор, пока не выбрались на дорогу, идущую в нужном направлении – на юго-восток.
– Вот вляпались, – пробормотал угрюмо Гуннар. – С магом ухитрились поссориться! Надо было сразу уходить…
Харальд угрюмо молчал.
Солнце склонялось к горизонту, когда путники вышли к большому и богатому селу. Третий день после встречи с магом они шли населенными
Мычали коровы, щебетали птицы в кронах, и плыл над селом запах цветущей черемухи.
– Таверна! – сказал Гуннар, когда путешественники вышли к двухэтажному строению с широким двором и коновязью. Из-за двери доносились крики и какой-то звон, тянуло запахами жареного мяса и хлеба.
Харальд ощутил, как у него забурчало в животе
– Зайдем? – спросил он
– Обязательно, – кивнул Гуннар. – Я пива не пил много лет, да и ночевать хочется в тепле…
Они направились к двери таверны. Но та распахнулась сама, и вместе с донесшимся изнутри взрывом хохота появился крупный мужчина. Рыжие волосы, кое-где траченные сединой, неопрятными прядями падали на широкие плечи. На виске виднелся старый шрам, а под рубахой, заляпанной жирными пятнами, выпирал круглый животик. На красном лице застыло выражение полнейшего счастья.
– Ой, ха-ррашо! – сказал рыжеволосый и икнул, пустив волну чесночного запаха. Затем взгляд его уперся в Харальда.
Рыжеволосый мгновенно побелел. Глаза его вспыхнули, а губы издали полузадушенный всхлип. Фигура как-то сразу осела, словно мужчине отказали ноги.
Харальд в изумлении оглянулся на Гуннара: мол, чего это он?
Но бывший наемник и сам выглядел ошеломленным.
– Вот, допился ты, Авимелех! – проговорил рыжеволосый заплетающимся языком. – Уже-же и мертвые тебе мерещатся… Все, надо меньше пить, пить надо меньше…
Бормоча так себе под нос, он, не сводя взгляда с Харальда, попятился вдоль стены. Когда уперся задом в стоящую в углу двора огромную бочку, то резво развернулся и с отчаянным выдохом опустил голову в её недра.
Раздался плеск.
Харальд нервно сглотнул. Он никак не мог понять, что происходит, а поведение незнакомца мог объяснить только тем, что тот находится под влиянием пива или иного дурманящего напитка, вроде того что готовит Мадай на День Предков.
Рыжеволосый пребывал головой в воде столь долго, что Харальд уже начал беспокоиться, не утонул ли он. Но тут незнакомец рывком вытащил голову из воды и зафыркал, словно купающийся лось.
Вода стекала по его спине, рубашка прилипла к телу. Волосы склеились в неопрятный колтун.
Когда рыжеволосый повернулся, то на лице его было странное выражение: не ушедший ещё страх пополам с надеждой, что жуткий морок рассеется и можно будет вздохнуть спокойно.
Взгляд маленьких глаз уперся в лицо Харальда. В темных зрачках мелькнуло что-то вроде удивления, затем рыжеволосый задрожал и неожиданно рухнул на колени. Лицо его исказила гримаса отчаяния.
– Харальд, ты? – прошептал он, голос его был полон ужаса.