Истукан (сборник)
Шрифт:
– Сам ты особь, – буркнул я. Вообще-то я уже был не в состоянии продолжать спасательные работы. Мне сегодняшнего дня на сто лет вперед хватит.
– Пора сваливать, – сказал я громко, чтоб услышал Батя, который никак не мог отлипнуть от своей Рианны. Он услышал и, видимо, понял.
Поспешно подойдя к панели, он начал возиться с ручками и колесами, а я стоял рядом, наблюдая за ним.
– Мы с Рианной первые уйдем, – сказал вдруг Батя, смущенно посмотрев на меня. – Так нужно по технологии.
Я пожал плечами. Потом сказал:
– Меня смущает
– А разве это плохо?
– Это хорошо, но я почему-то каждую минуту жду каверзы. Не верю, что нас просто так отпустят. Что-нибудь да придумают.
– Они уже пгидумали, – сказал вдруг Боря каким-то замогильным голосом.
Я обернулся на него, а он показал на зал слежения. Сначала я ничего не разглядел в багровом полумраке. Но потом обратил внимание на ленту транспортера, с которой мы недавно слезли... И мои ноги едва не подкосились.
Там стояли столбиком две многоножки. Еще одна, шевеля усиками, выползала из прозрачной трубы.
– Где автомат?.. – выдавил я, оторопело обводя глазами зал. Возле большого дверного проема тоже были многоножки, не меньше десятка.
– Автомат... – отрешенно повторил Боря. – Там остался.
– Где там?! Ты рехнулся?
Батя обернулся и моментально понял, что происходит. Он метнулся к своим чемоданам и бросил мне большой тяжелый пистолет, отливающий стальной синевой.
– Попробуйте их задержать! – крикнул он. – Мне осталось совсем немного...
Многоножки пока не нападали. Они просто надвигались – медленно, но неотвратимо. Я боялся стрелять, боялся их рассердить.
– Боря, – тихо проговорил я. – А ведь у нас есть заложник.
– Ага, – сказал Боря. И очень медленно, чтоб не раздражать электрических чудищ, двинулся к шкафу, в котором томился полковник.
Впрочем, мы тут же убедились, что полковник нам не поможет. Едва увидев многоножек, он метнулся к шкафу, чтобы снова там запереться. Однако я схватил его за рукав.
– Минуточку! Задание следующее: за десять секунд остановить это нашествие. Время пошло...
Полковник хрипло дышал, водя по сторонам ошалелыми глазами, и слабо пытался вырваться.
– Может, и для них найдется какой-нибудь свисток? – почти умоляюще проговорил я. И тут пара усиков высунулась из-за какого-то выступа прямо перед нами – буквально в трех шагах.
– Убей ее! – закричал полковник.
Я машинально нажал на спуск. Чудище высоко подпрыгнуло, перевернувшись в воздухе, и завизжало. Впрочем, нет. Визжала, кажется, Рианна.
Раненая многоножка извивалась на полу. Клочья бурой пены летели в стороны. Однако между столами и тумбами аппаратуры мелькали уже десятки членистых тел и усиков. Чтобы всех перестрелять, мне понадобился бы спаренный шестиствольный пулемет. Да и то, знаете ли...
– Нужен свет, – пробормотал полковник. – Любой свет, кроме красного. Они боятся света.
– Ну так включай! – крикнул я.
– Я не смогу! Зачем вы меня затащили сюда?! Мы все погибнем!
– А может, и не все...
Тут вдруг подскочил Боря, держа две охапки желтой бумаги – трупной обертки. Оказалось, ее тут было полно.
– Как ее поджечь? – проговорил Боря, задыхаясь.
– А я знаю?!
– Я знаю! – торжествующе объявил полковник. Он выхватил из кармана какую-то палочку, переломил и швырнул на пол. Палочка вспыхнула яркой звездой, многоножки тут же забеспокоились.
– И долго это будет гореть? – спросил я.
– Нет, совсем недолго, – жалобно проговорил полковник.
Боря уже швырнул на «звездочку» комок бумаги. Та занялась, хотя и неохотно. Света от нее было, честно сказать, маловато. Но все равно мы с Борей начали бегать и раскидывать вокруг бумагу, создавая пылающую баррикаду.
Полковник метался взад-вперед, не принося никакой пользы. Но и не мешал. Над нами вдруг мелькнула тень, в следующий момент воздух пронзила синяя вспышка. Я уронил комок бумаги, судорожно схватившись за пистолет. Оказалось, одно из чудищ каким-то образом перемахнуло через огонь и обменялось смертоносным зарядом с кем-то из собратьев. Запахло озоном.
– Света мало! – заорал я. – Это не топливо, а дерьмо.
Полковник при этих словах куда-то прыгнул и вернулся, неся два белых матовых сосуда с узкими горлышками.
– Это тоже горит! – выпалил он.
– Ну так поджигай!
Он ливанул на нашу баррикаду сиреневой жидкости и едва успел убраться – столб огня ударил в потолок. Многоножки с визгом отскочили на несколько метров.
– Ага! – торжествующе закричал Боря.
– Скоро там?! – крикнул я Бате.
– Вот... – он указал на батарею стеклянных трубок, которые медленно наливались желто-красным светом. Я понял: идет накачка разрядников.
Девчонка жалась к Бате, сумасшедшими глазами наблюдая за происходящим. Она ничегошеньки не понимала – вряд ли Батя успел ей объяснить, как она сюда попала из гондолы и что творится в этом странном месте.
Вдруг навалилась какая-то тяжесть, я едва передвигал ноги. Посмотрев на Борю, я убедился, что и с ним происходит что-то не то.
– Энеггия пегешла в накопители, – выдавил он. – Пгоисходит сгущение ггавитации.
– Это хорошо или плохо?
– Ногмально...
– Все! – закричал Батя. – Мы уходим. Вы – следующие. Боря, ты знаешь, что надо делать...
Я отвлекся от многоножек, чтобы бросить последний взгляд. Батя с девчонкой стояли на створках колодца. Оба смотрели на меня. Я хотел помахать рукой, но не успел. Створки разошлись – и они оба словно испарились. Только два железных чемодана валялись в стороне.
И тут мой взгляд упал на овальный экран. Я замер с отпавшей челюстью, моментально забыв обо всем на свете. Я никогда еще не видел ничего подобного. Ни во сне, ни наяву мне не грезился такой чудесный мир – огромные воздушные дома-замки, вздымающиеся к облакам горы фантастической красоты, причудливые мосты, поднятые на головокружительную высь, летающие корабли, огни, пенистые водопады...