Шрифт:
Посвящаю памяти Кита Флинта (солиста TheProdigy)
«Когда жить невыносимо, а надежды нет», – фраза звучала банально и даже пошло, но он не мог остановиться, прокручивал её в голове бесконечное количество раз.
Неряшливый мужчина за сорок в толстовке с надписью «Rave me» заказал виски, достал из кармана три блистера круглых белых таблеток и принялся глотать их по две, по три, иногда вместе с кусочками фольги. В баре зазвучала Smack my bitch up. Мужчина крикнул:
– Эй, диджей, навали басов!
Никто не оглянулся.
Он
Три года назад.
Глава 1
Почкин работал модным диджеем на одной прогрессивной радиостанции. Его эфиры проходили с 4 часов ночи до 8 часов утра. Модному диджею было 43 года. Ещё чуть-чуть, и утренние эфиры – его. В трудовой книжке было написано: «Диск-жокей пятой степени». Никто не помнил, что означают эти слова, кроме кадровика Лилии. А если учесть, что она любила белое вино настолько, что выпивала даже на работе, получалось, что не помнит никто.
В 2.45 зазвонил будильник. Почкин сел на край кровати. Спать хотелось невероятно. А может… Нет, пора вставать, таксистом работать больше не вариант (был уже такой опыт). Почкин представил, что в комнату зашёл его кумир Фэт Бой Слим, поклонился и сказал:
– Почкин, я приготовил вам ванну, вот полотенчико. А дальше извольте сами, мне пора на Ибицу.
И, насвистывая Push the tempo, ушёл в стену.
Почкин взял полотенце и отправился в ванную. Его бил озноб. Надо бы выпить нурофена.
В студии радиостанции было прохладно, и Почкин совсем замёрз, однако надел наушники и с привычным энтузиазмом пропел в микрофон:
– Доброй ночи, с вами я, диджей Почкин! Для всех, кто не спит, сейчас выступит великий гуру Армин Ван Бюрен!
В голове у Почкина был туман: всё-таки надо было перед выходом принять лекарство. Он пошарил в ящиках стола. Так и есть, молодой диджей из другой смены оставил маленькие розовые таблетки, очень похожие на нурофен. Мысленно поблагодарив коллегу, Почкин проглотил пилюлю.
– В эфире самая прогрессивная радиостанция страны, с вами диджей Почкин. Мне всё ещё 43 года, у меня седые виски и пивной живот, я веду свадьбы, юбилеи и дискотеки в школах. Нам будет весело. Не спать!
Стало теплее, но мысли почему-то разбегались. Почкин явно говорил в микрофон не то, что полагалось. Что за таблетку оставил на прогрессивной радиостанции прогрессивный талантливый диджей?
– Не спим, твари! Я знаю, кто в этот час не спит: проститутки и авиадиспетчеры. Обе эти профессии очень важны, они помогают нам не свернуть на кривую дорожку. Мужья не уходят из семей, самолёты – с траектории полёта. Бодритесь! Вам ещё всю ночь работать, обслуживать китайцев. Они теперь богачи. Наделали кроссовок в подвалах и давай юани на рубли менять. Путаны, не давайте азиатам! Россия для русских!
Почкин уже не понимал, что говорит. Ему стало страшно. Он упал со стула и, врезаясь в мебель и дверные косяки, пополз в сторону туалета. Там вымыл лицо и зачем-то ноги, постирал носки и замочил в раковине рубашку. В студию Почкин вернулся голым по пояс.
– Привет всем в этот осенне-зимний вечер! Обама, прости за расизм, но Аляску хер вернём. Это наша твёрдая патриотическая
Почкин выпрямился по стойке «смирно» и начал подпевать. Неожиданно ему захотелось пересмотреть сериал «Друзья». Он нашёл в телефоне любимый третий сезон, выбрал серию наугад и закричал на всю студию: «Рейчел, ну почему ты такая тупая, Росс любит тебя. Останься с ним. Прошу. Умоляю!».
Почкин вставал на колени, крестился, раздевался до трусов и одевался снова, бегал по студии и шумно пил воду.
– Проснулись, суки? Это я, диджей Почкин. Лучшее, что со мной сегодня случится – это онанизм перед сном. Я же тусовый парень. Пока вы все учились, женились, устраивались на работы, я говорил: хер системе, да здравствует свобода, fuck off. Клубы, женщины, коктейли, музло. Когда на моей голове появилась первая залысина, девушки в клубах перестали мне давать, говоря, что я похож на папу. Сейчас мне даёт только уборщица из Узбекистана, и та из жалости. Зато я свободен. Но знаете что? В жопу такую свободу!
Начало светать. Постепенно Почкина отпускало. Он ещё раз умылся, оделся, спокойно закончил эфир и вышел из студии. На лестнице Почкин встретил Петра Александровича, своего одногруппника и директора радиостанции.
– Привет, Почкин. Ну ты и дал сегодня жару!
– Петя, ты слушал?
– Я тебя всегда слушаю. Отличный эфир! Умно, остроумно, харизматично, с душой.
– Петя, иди в жопу!
В этот же день Почкин снова устроился на работу в такси. Хоть кому-то, хоть на время поездки, но он будет нужен.
Глава 2
Приближалась зима. Почкину очень не хотелось работать таксистом зимой. А если не таксистом, то оставалось только диджеем. Большего в свои сорок три Почкин не умел ничего. Он набрал своего школьного товарища, директора местной радиостанции, и его тут же взяли вести еженедельные хит-парады. Так как в школе Почкин и будущий директор дружили так себе, то зарплата у Почкина была соответствующая – 13 тысяч рублей в месяц.
Почкина оклад явно не устраивал. Он решил мстить бывшему однокласснику, радиостанции, да и системе в целом. Начал с воровства растворимого кофе на кухне. Делал из чистого листа кулек и каждый день планомерно подрывал экономическое благосостояние радиостанции, да что там говорить, и всего медийного бизнеса России.
Через неделю радиостанция все еще работала. Почкину стало мало. А может так на Почкина подействовало чрезмерное употребление ворованного кофе. Он решился на переворот в радио-индустрии. В сети дал объявление, что за 300 рублей поможет молодым музыкантам попасть в хит-парад одной прогрессивной радиостанции. Во-первых, 300 рублей были далеко не лишними (извините меня за такие подробности, но это – солянка и цезарь в столовой), ну а, во-вторых, в далекой перспективе, сулило разрушение системы. Изнутри. Молох, требующий жертвы, подавился. Почкину, как интеллигентному человеку, под каждым своим действием требовалась философская база.