Италия. История страны

Линтнер Валерио

Однако после 1983 года с приходом правительства Кракси экономика оправилась, и многие ее секторы продемонстрировали на удивление хорошие показатели, дав повод говорить о втором «экономическом чуде». Темпы роста увеличились, инфляция снизилась, и государственные компании сократили свои дефициты. Особенностью экономики был рост «подпольной», или «неформальной» экономики, чья эффективность оценивалась в 20–30 % национального дохода: сказались, быть может, чутье и вкус к импровизации не желающего сидеть сложа руки итальянского народа или упорство, с каким многие итальянцы старой формации противились всякой зависимости от чиновничества. Другой особенностью было появление на сцене крупных предпринимателей, бросивших вызов владевшему «Фиатом» семейству Аньелли. Среди таких нуворишей стоит назвать, например, медиамагната Берлускони (прославившего свое имя с помощью покупки и финансирования футбольной команды «Милан»), Карло де Бенедетти из «Оливетти» и Рауля Гардини («contadino», «крестьянин») из «Ферруцци-Монтедисон». В любом случае, в 1987 году итальянцы гордо совершили экономический «обгон» («il Sorpasso»), когда подушный национальный доход страны официально превысил британский. Италия наконец-то добилась положения

крупной экономической державы с местом в «большой семерке» стран, стремившихся к господству в экономике Западного мира. Теперь она уже не была «самой развитой из слаборазвитых стран», как отмечал в конце 1970-х годов экономист Эцио Тарантелл и, позднее убитый «Красными бригадами».

Но при всех достижениях середины восьмидесятых экономическое развитие испытывало предсказуемые трудности. В конце 1980-х годов и в начале 1990-х мировая экономика переживала спад накануне таких событий, как падение коммунизма в Восточной Европе и России, последовавший за этим конец «холодной войны», объединение Германии, бюджетный дефицит США и крах монетаристской экономики. Италия особенно пострадала вследствие слабости и коррумпированности ее политической и бюрократической системы. Более того, правительства Андреотти и Амато были вынуждены ввести драконовские меры налогообложения, урезать государственные расходы и приватизацию, чтобы сократить огромный дефицит государственного сектора. Так, Италия получила право на присоединение к монетарной системе Евросоюза, чье введение было запланировано Маастрихтским договором на начало нового тысячелетия, и удержала свое место в первом дивизионе европейской экономики. Италия стала самой ревностной сторонницей европейской интеграции, видя в ней не только способ укрепления экономических достижений страны и демократии, но и единственный способ модернизации своего архаичного чиновничества и системы иждивенчества («clientelismo»). Так или иначе, на протяжении этого периода росла безработица, снижался уровень жизни, а лиру, как и британский фунт, исключили из механизма регулирования валютных курсов европейской валютной системы в 1992 году.

Рука об руку с экономическим кризисом шел кризис политический, приведший к своеобразной «бархатной революции» на итальянский лад. Общеизвестно, что итальянское общество заражено коррупцией. Делала свое дело мафия, но и политические партии использовали подкуп и взятки; особенно это было распространено среди христианских демократов и социалистов как средство финансирования собственной деятельности и обеспечения лояльности их сторонников (не говоря уже о содержимом карманов партийных функционеров). Вряд ли можно считать простым совпадением, что в Италии, и особенно в Меццоджорно, самый большой процент пенсионеров по нетрудоспособности. Слепцы, работающие шоферами, и безрукие инвалиды, строящие дома, долгое время были предметом ироничных пересудов среди итальянцев. Время от времени обнаруживались и более вопиющие случаи коррупции, демонстрирующие связь политиков с организованной преступностью: например, скандал с «золотыми слитками», разразившийся в 1986 году, или история с раздутыми контрактами, размешенными в государственной железнодорожной корпорации (Ferrovie dello Stato). Казалось, итальянцы смирились с существованием организованной преступности, с политическими интригами, которые олицетворяло вовлечение дискредитированных секретных служб в дело Моро, с «Гладио» [36] и с чудовищно разросшейся бюрократией. Впрочем, несмотря на все эти беды, страна преуспевала.

36

«Gladio» (ит.). — «Меч» — тайная военизированная организация, связанная с НАТО, действовавшая в Италии с 1950-х гг. и занимавшаяся антисоветской и антикоммунистической деятельностью.

Однако в начале 1990-х годов что-то изменилось, и покорное принятие существующего положения прекратилось. Перемены ускорила решительная кампания независимых судей против коррупции в миланских органах самоуправления. Это привело к массовым арестам миланских чиновников-социалистов по обвинению в коррупции, а Милан стали с характерным пренебрежением называть «взяткоград» («tangentopoli»). Волна докатилась до самого Беттино Кракси, разрушив его политическую карьеру и вынудив подать в отставку в 1993 году. Окрыленная этим успехом, юстиция принялась преследовать коррупцию и в других местах: множество христианских демократов, социалистов и других политиков, включая «неприкосновенных», систематически подвергались обвинениям и привлекались к суду за мошенничество в самых разнообразных его формах. Даже старейшину христианских демократов, неоднократно занимавшего пост премьер-министра Андреотти, обвиняли в причастности к мафии. Вера итальянского народа в своих политических лидеров, и без того некрепкая, совершенно испарилась.

Общее ощущение шока, обиды и потери доверия в государстве обострилось активизацией организованной преступности: сицилийской мафии, неаполитанской каморры и калабрийской ндрангеты [37] . По некоторым оценкам, эти организации ответственны за половину из 1697 убийств в Италии в 1992 году. Убийства государственных чиновников, дерзнувших бросить вызов организованной преступности на Юге, демонстрировали постыдную неспособность государства достойно ответить на этот вызов в свой адрес. Генерал Делла Кьеза, назначенный префектом Палермо в благодарность за его усилия по уничтожению «Красных бригад», был убит в 1983 году. Но в 1992 году ставки существенно возросли, произошла целая серия убийств государственных чиновников, начиная от кандидата в депутаты Европарламента Сальво Лимы (правая рука Андреотти на Сицилии) и заканчивая возмутительным убийством судей Фальконе и Борселлино.

37

Ндрангета (итал. Ndrangheta, от греч. «доблесть») — крупная итальянская организованная преступная группировка.

Последовала решительная попытка правительства Амато сокрушить коррупцию,

особенно на муниципальном уровне, и бросить вызов мафии. Атака на организованную преступность на Юге была, пожалуй, самой решительной со времен Муссолини. К примеру, в ноябре 1992 года с помощью «pentiti» задержали 241 члена сицилийских банд, а суды в течение этого года арестовали активы мафии на 2000 миллиардов лир (1,2 млрд долларов). Арестовали некоторых главарей, включая Сальваторе Риину; министерство внутренних дел приостановило работу нескольких муниципальных советов на том основании, что туда просочилась мафия. Однако было слишком поздно. Независимые судьи, выступавшие против коррупции в ходе операции «Чистые руки», продолжали изобличать грязные сделки во всех областях итальянской жизни, от промышленности до спорта; их лидеры, например Антонио Ди Пьетро, завоевали доверие и любовь народа. Правительство Амато пало в 1993 году, его заменило «правительство технократов» во главе с Карло Адзелио Чампи, ранее подвизавшимся в Банке Италии. Традиционные политические партии потерпели катастрофическое снижение рейтинга, и стало ясно, что дни «первой республики» сочтены.

Полное поражение в 1993 году стало кульминацией кризисного периода и закатом для большинства основных действующих лиц итальянской политической системы. Продолжавшиеся скандалы (например, с масонской ложей «Пропаганда-2» и компанией «Локхид») губительно подействовали на рейтинг христианских демократов, который резко снизился в 1983 году и, несмотря на частичное восстановление в 1987-м, опустился до исторически низкой отметки в 29,7 % в 1992-м. Удерживать власть с помощью альянсов, в которые не входили коммунисты, становилось все труднее, так что христианским демократам приходилось уступать пост премьер-министра политикам от других партий на протяжении большей части предыдущего десятилетия. Первым, кто воспользовался случаем, был республиканец Джованни Спадолини. Затем явился социалист Беттино Кракси, упорно державшийся на этом посту с 1983-го по 1987 год. За ним последовало трио премьер-министров от христианских демократов: молодой и энергичный Джованни Гориа, Чириако де Мита и снова бывалый Андреотти, которого сменил социалист Джулиано Амато. В тщетной попытке остановить неуклонное падение партия в 1993 году прибегла к старому трюку, переименовав себя в Итальянскую народную партию (ИНП).

Основная оппозиционная партия никак не могла войти в правительство, поскольку была занята собственным переустройством после крушения коммунизма в Восточной Европе и в бывшем СССР. После длительного периода колебаний (во время которого партия называлась «Штука» — «La Cosa» [38] ) большинство коммунистов объединилось в Демократическую партию левых сил (ДПЛС, а позднее «Левые демократы», ЛД) и приняли социал-демократическую идеологию, а несгибаемые марксисты, оказавшиеся в меньшинстве, откололись и назвали свою партию «Коммунистическое возрождение». Левые демократы занимали прочные позиции в местном самоуправлении, которое имеет особое значение в Италии, обладая важными полномочиями и распоряжаясь 20 % национального бюджета. Однако в масштабе всей страны они собирали все меньше голосов, особенно после смерти их популярного лидера Берлингуэра. В 1992 году за них проголосовали только 16,1 % избирателей, а за «Коммунистическое возрождение» — 5,6 %. При своих новых лидерах Алессандро Натте, Акилле Оччетто, и нынешнем — Д’Алеме, бывшая коммунистическая партия, наверное, решит вопрос о своем отношении к власти. Однако это единственная из старых итальянских партий, сохранившая репутацию честной и добросовестной, что безусловно поможет ей в будущем.

38

Ироническое раскрытие аббревиатуры «С» в названии партии «communista» — «cosa» не без игривого намека на «Cosa Nostra», мафиозную организацию, действующую на Сицилии и в США.

Коммунисты и левые демократы сталкивались с упорной оппозицией социалистической партии, которая преуспевала в 1980-е годы под предводительством Беттино Кракси и зажигательного танцора диско, министра иностранных дел Джанни де Микелиса. Выборы 1992 года могли стать для них возможностью значительного продвижения вперед от 14,3 %, набранных в 1987 году, но этому воспрепятствовало разоблачение их коррумпированности, и теперь их значимость практически ничтожна. Партия «зеленых», решительно заявившая о себе в конце 1980-х годов, как во всей остальной Европе, теперь отодвинута на переферию господствующего политического движения.

Фашисты «Итальянского социального движения» были другой группой, поменявшей свое название в 1993 году на «Национальный альянс», и при своем новом лидере продолжали пользоваться значительной поддержкой, особенно на Юге. Эта поддержка подогревалась страхами, возникшими в результате иммиграции, которую Италия переживает в последние годы. Конечно, Италия традиционно была страной, экспортирующей рабочую силу. Но теперь, по некоторым оценкам, в стране обнаружилось около двух миллионов черных иммигрантов, часто незаконных, кормящихся от теневой экономики. Это нелегальные торговцы, которые назойливо преследуют туристов под палящим солнцем, упрашивая купить что-нибудь из их разномастного товара — от коврика до бус; подростки, которые протирают ветровые стекла; поденщики, работающие за пропитание во время страды в сельской местности. С иммиграцией пришел расизм, насилие и «удушение». Сначала государство отреагировало в либеральном духе, предоставив гражданство почти миллиону иммигрантов, но постепенно сделалось более сдержанным и протекционистским под давлением итальянского электората и других правительств Евросоюза, встревоженных наплывом чужаков в новую Европу без границ. Поэтому нелегальных иммигрантов теперь стараются отлавливать и выпроваживать, и мы становимся свидетелями таких сцен, как насильственная и массовая репатриация «лодочников» [39] в Албанию.

39

«Boat people» (англ.) — так сначала в средствах массовой информации, а потом повсеместно называли беженцев, приплывавших в страны Юго-Восточной Азии из Вьетнама, а затем беглецов с Кубы в США.