Итальянец
Шрифт:
– Вы могли выдать меня гвардейцам.
– Вообще-то я собиралась. Но вы были так беспомощны, что я передумала.
Они молчат, глядя друг на друга. Подходит официант; она ничего не заказывает, а он – только пиво. Но к пиву не притрагивается.
– У меня дома остались вещи, которые принадлежат вам: часы.
Он улыбается. У него широкая, ясная улыбка, от которой его загорелое лицо светлеет. Очень естественная. И приятная.
– И правда, остались… Часы, компас и глубиномер.
– Надеюсь, они вам
Интонация у Елены вопросительная, и на секунду ей кажется, будто он хотел что-то сказать, – например, «мне выдали другие приборы», думает она, – но он продолжает молча смотреть на нее, и улыбка все не сходит с его губ.
– Почему вы шли за нами?
– Я шла не за вами всеми, а за вами лично.
– И что вы хотели?
– Ничего особенного… А вы бы не сделали то же самое на моем месте?
Он ненадолго задумывается.
– Полагаю, да.
Он смотрит на бутылку с пивом и проводит пальцем по запотевшему стеклу. Потом поднимает глаза, и взгляд у него испытующий.
– Что вы собираетесь делать?
– Я ничего не собираюсь делать. Я же говорю, я увидела вас три дня назад, случайно.
Казалось, он восхищен.
– И вы сторожили в порту все это время? Чтобы снова со мной увидеться?
– Да. Это меня развлекало. Будто в каком-нибудь романе или фильме, понимаете?.. Игра в детектив. Хотела убедиться, что это действительно вы. Что вы до сих пор здесь.
Он говорит, немного понизив голос:
– И вы знаете, что я здесь делал. Или подозреваете.
– Пожалуй, знаю. Что вы делали или сделали. Вопрос в том, что вы делаете сейчас.
Он снова моргает.
– Все не просто.
– Да уж… понимаю.
Он задумывается; видно, что ему нелегко. И он кажется очень серьезным.
– Я думаю, не обижу вас, если попрошу проявить осторожность.
– Как раз обидите.
– Простите.
Обаятельная улыбка, недавно озарявшая лицо мужчины, вдруг исчезает. Неожиданно он встает, достает из кармана несколько монет и кладет их на столик.
– Я не могу себе позволить столько времени проводить с вами. У меня…
Она смотрит на него, продолжая сидеть:
– Обязанности?
– Это может быть опасно.
– Для кого?
– Для нас обоих.
– Вы ведь сейчас на судне… «Ольтерра» – так, кажется.
Она видит, что он вдруг побледнел. Так сильно, что это ее даже пугает. Он смотрит на своих товарищей, потом на нее. И снова садится.
– Мы его ремонтируем, – говорит он совсем тихо. – Капитан повредил судно, удирая от англичан.
– Я знаю. Это случилось рядом с моим домом.
– Одно предприятие в Генуе вернуло корабль на флот и пытается восстановить его ходовые качества. Мы хотим переправить его на родину.
– Вы больше не водолаз?
– Водолаз по-прежнему. Я занимаюсь корпусом.
Елена кивает на его
– Они тоже?
– Да.
– Они гражданские, несмотря на войну?
– Точно так.
– А вы?.. Вы больше не главный старшина Королевских военно-морских сил?
Он пристально смотрит на нее:
– Откуда вы узнали?
– Из вашего удостоверения, вспомните. Я видела его, когда вы были у меня в доме.
Он с тревогой оглядывается вокруг.
– Умоляю вас…
– Не надо. Я же дала вам слово.
Он смотрит на нее как-то странно, как будто фраза «я же дала вам слово», произнесенная женщиной, дезориентировала его еще больше.
– Как только смогу, постараюсь вам все объяснить, – говорит он наконец.
– Мне не нужны объяснения.
– И все-таки я вам обещаю. В сущности, вы имеете на это право.
Она задумчиво кивает. Кажется, он ее убедил. Она смотрит на него почти с вызовом:
– Пожалуй, я с вами соглашусь. Я имею право знать.
Склонившись над столом с книжными новинками, Самуэль Сокас, доктор Сокас, протирает очки в стальной оправе безупречно чистым носовым платком, аккуратно складывает его треугольником и возвращает в нагрудный карман пиджака. До Елены доносится аромат лосьона «Флюид».
– Пришло «Утвержденное железнодорожное расписание», доктор.
Сокас, оживившись, поднимает голову, и Елена протягивает ему толстую книгу на английском языке: последнее издание действующего железнодорожного расписания в Соединенных Штатах.
– О-о, прекрасно.
Елена указывает на Курро, который в глубине магазина открывает ящики и разбирает книги. Он только что достал четыре экземпляра последнего романа Хардиела Понселы и один из них уже поставил на витрину.
– Получили сегодня, с утренней посылкой.
– Это замечательно.
Доктор бросается листать расписание, пальцами с аккуратно подстриженными и отполированными ногтями нетерпеливо водит по странице, по колонкам с перечислением пунктов назначения и времени прибытия: Чикаго – Сент-Луис, 04:32, 11:17, 17:45, 02:00. Даллас – Хьюстон, 09:30, 12:05, 15:43, 19:27… Наконец удовлетворенно качает головой.
– Ты не представляешь, как ты меня обрадовала. – Он поднимает глаза и поправляет очки. – Разве тебе придет в голову что-нибудь прекраснее, чем знать, во сколько отец семейства в Иллинойсе садится в поезд и едет на работу и сколько времени у него занимает дорога?.. Или когда его поезд проедет мост через Миссисипи или узловую Гранит-Сити?
– И правда, – улыбается Елена. – Такое мне в голову не придет.
– Уверяю тебя, это чрезвычайно эффективное математическое упражнение. Словно ты удостоился привилегии присоединиться к созданию какого-то общемирового и почти совершенного сюжета… Понимаешь меня?