Итальянский любовник
Шрифт:
– Сказать честно, я ожидал увидеть другое.
Она налила воды в чайник.
– И что ты ожидал увидеть?
– Что—то современное. Лоснящееся. Но точно не это.
И она сегодня была совсем не такой, какой он ожидал ее увидеть. Его пульс не должен был биться с такой необузданной силой. Ведь он любит, когда женщины элегантны и изысканны, а не когда они одеты в мешковатые тряпки с пятнами краски. Тем не менее, он навязчиво думал только о ее стройном теле, скрывавшемся под этим странным облачением, а также о том, что до безумия очарован ее кокетливым розовым лаком на пальчиках босых ног.
Ева готовила кофе в тишине, раздумывая над тем, что на кухне что—то изменилась с его приходом и что еще никогда в жизни она не чувствовала себя настолько не в своей тарелке от присутствия мужчины.
Вероятно, где—то в подсознании она так и не сумела перестроиться – стать не пугливым подростком, а зрелой, независимой женщиной. Она мысленно перенеслась в то время, когда была в глазах красивого и богатого итальянца лишь жалкой официанткой. Она слышала, как колотится ее сердце, и беспокоилась – уж не слышит ли этот стук и гость.
– С чем тебе кофе? – с нарочитым спокойствием спросила она.
– С чем угодно.
Звук закипающего чайника был оглушительным, почти таким же, как биение ее сердца. Она обернулась. Он неподвижно сидел, облокотившись на кухонный стол, и наблюдал за ней. Да, ничего не попишешь, его глаза одурманивали ее.
– Ну, так с чем все же? – спросила она не своим голосом.
Он улыбнулся.
– Все равно.
– Ты не хочешь кофе.
– Может быть, и так.
– Тогда зачем ты пришел? – рискованно спросила она.
Он окинул ее взглядом.
– Ничего не мог с собой поделать, – он пожал плечами, как будто ему нередко было свойственно давать слабину.
Ева уставилась на него. Она знала, что совсем иначе ведет себя с другими мужчинами. У нее на работе много мужчин. Некоторые даже потрясающе выглядят. Но в Луке было что—то особенное – сильное и непостижимое, не мешающее ему оставаться восхитительным и доступным. Он так и излучал чувственность. При нем она становилась уязвимой, чего вовсе не хотела.
С одной стороны, она уже начала жалеть, что пригласила его в дом. С другой стороны, ей хотелось пренебречь всеми правилами хорошего тона и без рассуждений кинуться в омут. Отвести его наверх и заняться с ним любовью. Хотя бы раз! Он хотел, чтобы она это сделала. И она знала об этом. Но жизнь не так проста. Да и она не простушка.
– Объясни, пожалуйста, что ты имел в виду, Лука, – сказала она мягко, даже нежно.
Был только один способ объяснить это, и не с помощью слов. Он сделал к ней шаг, заметив по ее вспыхнувшим щекам, что она на это согласна. В глазах Евы застыл испуг, но она не пыталась остановить его. Приблизившись, он провел кончиками пальцев по контуру ее подбородка и почувствовал, как она вздрогнула. Он обхватил ее руками и приблизил свои губы к ее губам на волнующе близкое расстояние.
– Что ты делаешь? – еле дыша, прошептала она.
– Собираюсь поцеловать тебя, – нежно ответил он. – Разве ты еще не поняла этого, сага?
– Ты не должен этого делать!
– Почему?
– Потому, потому что это неуместно в данной ситуации! – выпалила она. – Мы едва знакомы!
– А ты что, никогда не целовалась с человеком, который тебе почти посторонний? – пробормотал он. – Не правда ли, в этом есть какая—то изюминка, что—то сумасшедшее и прекрасное?
Почти посторонний. Что—то неприятное было в этой его оценке. Она изо всех сил пыталась сосредоточиться на какой-нибудь здравой мысли, но могла ощущать лишь неистовый жар его тела, который беспощадно гнал все рациональные соображения прочь из ее головы. Она положила руку ему на грудь.
– Это к делу не относится, но все—таки, с чего ты взял, что у меня нет молодого человека?
Он тихо усмехнулся.
– Нельзя иметь молодых людей, Ева, нужно иметь мужчин. А таких у тебя нет. – Он медленно и небрежно провел кончиком пальца по контуру ее губ. – Даже если он и есть, он ничего для тебя не значит. Потому что ты его не хочешь, сага. Ты хочешь меня.
Это было безжалостно, даже жестоко, но это было правдой. Она его хотела.
В расширенных и ослепленных глазах девушки он прочитал приглашение и начал целовать ее губы, а когда последовал сладостный ответ, он испытал острое и пронизывающее жжение страсти.
– О, – вздыхала она беспомощно. – О!
Он сумел улыбнуться, не отрываясь от ее губ, и ощутил радость от ее долгожданного подчинения. А Ева полностью растворилась в поцелуе: ее пальцы скользили по его плечам, ногти впивались в его кожу, и она чувствовала, что ее колени начинают подгибаться и грозят предательским падением. Она ощущала, как смешались их дыхания и как ее тело слабело, когда он прижимал ее к себе все теснее. Собрав остатки здравого смысла, она попыталась взять себя в руки, но тщетно.
– Лука, ради бога…
Он поднял голову и взглянул на нее, его темные, почти черные, глаза прожигали ее насквозь.
– Что? – прошептал он.
– Это сумасшествие. Безумие. Я никогда так не поступаю.
– Ты только что поступила, – надменно уточнил он. – И ты хочешь поступить так еще раз.
Да, она хотела. Она предоставила ему роль господина, и он поддался соблазну, а ей это нравилось. Может, даже слишком. Она задала себе вопрос, был ли он столь же властен в постели? Сильный, яркий блеск в его темных глазах говорил ей, что да, это очень возможно. Но способен ли он не только получать, но и отдавать взамен?
– Ты ведь хочешь. – Он рассмеялся, почувствовав, как она все теснее прижимается к нему. – Да, моя милая, да, ты этого хочешь.
Это был не вопрос, а утверждение. Она не ответила, а просто прижалась к его бедрам и почувствовала, как он дернулся и издал мучительный стон.
– Сага mia, какое блаженство! – простонал он.
Никогда прежде не испытывал он такие яркие эмоции.
Почему именно с этой женщиной? Он еще теснее прижался к ней, испытывая блаженство оттого, что она сможет ощутить его твердость. Ева почувствовала настолько острое желание, что потеряла голову.