Итоги № 1 (2012)
Шрифт:
На этом фоне разговоры о возможной отставке Иксанова как сделавшего свое дело мавра кажутся странными. Да, в феврале 2012-го он шагнет в пенсионный возраст, но ведь никто лучше него не владеет ситуацией в театре. А главное, никто искуснее его не умеет ею управлять.
Лейла Гучмазова
Хотят ли русские в застой / Политика и экономика / В России
Слушали и записывали: Валерия Сычева, Константин Угодников, Светлана Сухова
Под Новый год отечественные статистики подарили россиянам первые наброски к коллективному портрету страны, основанные на уже обработанных данных переписи населения. О том, с каким выражением демографического лица Россия вошла в десятые годы XXI века и в каком направлении будет двигаться дальше, «Итогам» рассказал глава Росстата Александр Суринов.
— Александр Евгеньевич, как вышло, что за стабильные нулевые население России сократилось сильнее, чем за лихие девяностые?
— Это легко объясняется. Между переписью 1989 года, когда наша страна еще называлась РСФСР, и 2002 года огромное влияние на прирост населения оказывала миграция, связанная с распадом СССР. Мы тогда вышли на второе место в мире после США по привлечению мигрантов. Это в значительной степени перекрывало рост смертности. А к началу 2000-х годов миграционный потенциал был исчерпан. Одновременно у нас улучшилось соотношение между умершими и родившимися. По суммарному коэффициенту рождаемости мы сейчас вышли на уровень Европы.
— Есть мнение, что нынешний всплеск рождаемости связан с тем, что в детородный возраст вошла молодежь, родившаяся в период беби-бума конца 80-х. А когда подрастет поколение 90-х, нас ждет демографический провал.
— Надо сказать, что многие эксперты не верили в национальные проекты, говорили, что меры экономического характера не окажут никакого влияния на рождаемость. Между тем если посмотреть на возрастно-половую пирамиду населения, то по итогам переписи 2002 года было очень мало граждан в возрасте до одного года. График был похож на классическую перевернутую пирамиду. А перепись 2010 года показывает, что появилась перспектива роста рождаемости. График теперь похож на рюмочку. Трудно сказать, какой фактор сыграл главную роль — относительно многочисленное поколение рожденных в конце советской власти или экономические стимулы правительства.
— И все же.
— Многое зависит от ментальности людей. Смогут ли россияне ее изменить и захотеть не одного ребенка, а двух, трех. Я общался недавно с социологом. Проводилось исследование среди женщин, находящихся в детородном возрасте, от 20 до 45 лет. Приблизительно 70 процентов из них ответили, что «не хотят плодить нищих». Народ задумывается о завтрашнем дне, и некоторые сомневаются, что смогут дать своему ребенку достойное образование, обеспечить его безопасность. Нужно исследовать внешнюю среду на предмет агрессивности по отношению к человеку. И, может быть, направлять туда экономические стимулы. Лично у меня так вышло, что рождением детей мы словно бы отмечали самые тяжелые вехи в истории нашей страны и как-то не думали о деньгах.
— Тенденция к снижению рождаемости зависит от национальности? То есть вымирают у нас русские или все подряд?
— Знаете, если не брать в расчет кавказские республики, где рождаемость высока, у нас неплохо приросла, не поверите... Якутия. Там процессы сокращения смертности и роста рождаемости заметнее, чем в остальной России. Здесь многое сыграло роль. Это и приближение к вечным человеческим ценностям, уважение к институту семьи. Также в Якутии высокая доля сельского населения. А оно более перспективно в репродуктивном плане, чем городское. В якутских селах живет молодежь. Если возьмем сельское население Центра, то там и рожать-то некому. Там все наоборот — рожают больше горожане. При этом уже не важно, какой ты национальности. Мы, горожане, становимся «космополитами». Отсюда в переписных листах все эти эльфы, орки, марсиане, джедаи...
— Выходит, что у русских вымывается чувство национальности?
— Я не говорю, что только у русских. Это, например, татары и армяне. Или чеченцы, азербайджанцы и другие, которые уже приобрели ментальность жителей мегаполиса. Здесь более глубокий и сложный процесс.
— За последние восемь лет у нас увеличилось число людей с высшим образованием. При этом снизилось количество тех, кто считает своим доходом стипендию. С чем это связано?
— Скорее всего это говорит об отношении студентов к размеру стипендий. Моя дочь сейчас стала получать чуть более двух тысяч рублей. Для москвича это совсем небольшие деньги. Кстати, в структуре доходов россиян произошли более революционные изменения.
— Какие?
— Например, у нас сильно сократилось число тех, кто полагается на личное подсобное хозяйство. В 2002 году таких было 18 миллионов человек, а в 2010-м — 15 миллионов. Эта защитная конструкция, которая была придумана в советское время, здорово сработала в 90-е, когда многие люди не имели возможности зарабатывать необходимый минимум. Те самые «шесть соток» позволяли им выжить. Снижение числа таких людей говорит о том, что экономика стала более рыночной. На 80 процентов выросло число рантье или тех, кто живет за счет своих сбережений. На 60 процентов увеличилось число тех, кто живет на авторские гонорары. Больше стало бизнесменов. Это очень хорошо.
— А есть и другие сенсации. Например, Россия недосчиталась 8,5 тысячи деревень. Село вымирает или у нас такая сильная урбанизация?
— В целом по России доля горожан практически не изменилась. В 2002 году было 73 процента, а в 2010-м — 74 процента. Это в рамках статистической погрешности. Сокращение числа деревень связано скорее с административными решениями. Хочется, например, местному градоначальнику иметь под собой больше налогоплательщиков или получать дополнительные деньги из федерального бюджета, вот он и «прирезает» к себе близлежащие хутора и деревушки. Одновременно у нас исчезают маленькие села, которые расположены в 200—500 километрах от областного центра.
— Таких «деревень-призраков» Росстат насчитал аж 19,4 тысячи. Почему их-то никто не удаляет с карты? Тоже ради федеральных денег?
— Это вопрос уже не ко мне. Мы добросовестно провели перепись. В этих деревнях люди прописаны, но там не живут. Это факт.
— Вы сказали, что доля горожан почти не изменилась. Однако в их число входят и жители поселков городского типа. Если их не брать во внимание, то население городов увеличилось за восемь лет на 3 процента. Значит, исход все-таки есть?