Итоги № 1 (2014)
Шрифт:
Своя ноша не тянет
Вес золотых и серебряных олимпийских медалей — 525 граммов, бронзовых — 460. Однако не все награды весят одинаково, этот параметр зависит от многих составляющих. Так, паралимпийские медали тяжелее: золотые и серебряные — 680 граммов, бронзовые — 585. Это за счет различий в дизайне, кроме того, вес зависит и от длины надписи. Каждая выгравированная буковка «отъедает» миллиграммы драгоценного металла, поэтому самой тяжелой будет медаль с короткой надписью — скажем, «биатлон». А вот если нужно написать «эстафета на 500 метров», то медаль потеряет в весе несколько миллиграммов.
Впрочем, тот факт, что медали имеют разный вес, не означает, что он здесь не контролируется, мол, грамм туда, грамм сюда. Каждая медаль изготавливается с точностью до 0,001 миллиметра. «Мы работаем с инструментами
Интереснее ли делать медали, чем цепочки и кольца? Чувствуется, что, несмотря на внешнюю суровость, мастера гордятся тем, что делают олимпийские награды. «Мы приступили к работе над заказом в мае. И он выполняется в рекордные сроки, хотя количество медалей выросло по сравнению с прошлой Олимпиадой, поскольку прибавились новые виды соревнований: слоупстайл, ски-хафпайп», — рассказывает руководитель службы по связям с общественностью компании «АДАМАС» Евгения Сазонова.
Сейчас на заводе готовятся к отправке медалей в Сочи. Туда же отправят и оборудование для того, чтобы в случае необходимости «допечатать» награды — это может потребоваться, если спортсмены-победители покажут одинаковый результат. Кстати, в 1956 году на XVI летней Олимпиаде организаторам пришлось непросто из-за того, что Игры проводились в двух странах. Дело в том, что из-за строгих ограничений по ввозу животных в Австралию соревнования по конному спорту проводили в Швеции. Поэтому и медали были изготовлены для Мельбурна одни, а для Стокгольма — другие...
…Когда один из наших коллег решил сфотографироваться, повесив золотую медаль на грудь, его остановили. МОК довольно жестко оговаривает: медаль может надеть только тот, кто заслужил ее по праву. Поэтому даже держать награду на уровне груди, изображая из себя чемпиона, запрещено. И это правило на производстве строго соблюдают, потому что относятся к наградам, хотя и чужим, очень щепетильно.
Олимпионик / Общество и наука / Общество
Олимпионик
/ Общество и наука / Общество
История о том, как воронежский паренек Коля Коломенкин превратился в первого олимпийского чемпиона Российской империи
Увлеченный
Коломенкин рос в провинции — в Воронежской губернии. А какие тогда были коньки? Трехгранные деревянные бруски — одно из ребер у каждого срезано, закруглено спереди и подбито неширокой железной полоской. В колодке отверстия для ремней или веревок, ими конек и крепился к подошве обуви. На таких, с позволения сказать, «коньках» удобнее всего было бегать по плотному снегу. А о таких, чтобы были наглухо привинчены к подошвам, да чтобы на них можно было мчать по льду, мальчишка мог только мечтать. Вот он и мечтал. Было ему лет 7—8, когда мать привезла аж из самой Москвы пару замечательных коньков — с медной подошвой и никелированным полозом. На ночь он клал их под подушку. Его сестре тоже страсть как хотелось кататься, и он по-братски с ней поделился: отдал ей правый конек, а себе оставил левый. Так и катались, отталкиваясь одной свободной ногой.
Потом Панин-Коломенкин не раз вспоминал, что такая манера катания отразилась на его дальнейшем физическом развитии: все самые ответственные фигуры он исполнял впоследствии на левой ноге, поскольку она была заметно сильнее.
Увлечение переросло в страсть, когда семья переехала в Петербург. К 6-му классу гимназии Николай накопил 8 рублей и купил на них в ломбарде подержанные коньки с ботинками. Первой целью он поставил себе научиться скольжению на наружном ребре. Но наклоняться на бок, по его же признанию, побаивался: казалось, вот-вот упадешь. Для подстраховки он привязывал к бедрам сложенные в несколько раз полотенца, но, против ожидания, так ни разу и не упал и вскоре уже спокойно выписывал на льду плавные полукруги. Происходило это на катке «Прудки» — на месте нынешнего одноименного сада на Греческом проспекте, не так далеко от Московского вокзала. В 80-е годы XIX века место это было довольно популярно среди почитателей коньков. «Встречались среди них настоящие виртуозы, — рассказывает Лидия Киселева. — Панин-Коломенкин вспоминал про некоего Зимницкого, которого, мол, «настоящим фигуристом нельзя было назвать», зато он был неподражаем в пляске на коньках: трепак с присядкой или мазурку исполнял с такой легкостью и ловкостью, что вокруг него неизменно собиралась толпа».
Коломенкина в то время больше интересовали другие личности, о которых рассказывали чуть ли не чудеса. Это знаменитые в ту пору фигуристы Александр Паншин и Алексей Лебедев. Но они тренировались на другом катке — в Юсуповом саду. Это место считалось элитным, и пускали туда только тех, кто имел соответствующую рекомендацию. К счастью, оказалось, что дядя Коломенкина был хорошо знаком с председателем Петербургского общества любителей бега на коньках Срезневским, и тот дал свою рекомендацию. Именно с этого момента, как потом говорил Николай Коломенкин, и началось его глубокое увлечение спортом.