Итоги «шестилетки» Путина. Разбор полетов
Шрифт:
– «количество выпускников образовательных организаций высшего образования по направлениям подготовки, связанным с информационно-телекоммуникационными технологиями, – 120 тыс. человек в год» выглядит заоблачной цифрой. Сейчас по направлению «информационная безопасность» обучается пять тысяч человек, а по направлению «информатика и вычислительная техника» – 36,1 тысячи. То есть для достижения показателя в 120 тысяч необходимо увеличение выпускников в три раза! Структура обучения уже длительное время меняется в сторону выпуска спецов сектора экономики и гуманитарных дисциплин, хотя уже давно была поставлена задача наращивания выпуска инженерных кадров;
– «во всех крупных городах (1 млн
– «доля внутреннего сетевого трафика российского сегмента сети Интернет, маршрутизируемая через иностранные серверы, – 5 процентов». Сейчас эта доля составляет 60 %. Кремль планирует полностью подчинить трафик российскому сегменту. По словам экспертов телекоммуникационного рынка, сейчас маршрутизация интернет-трафика через Франкфурт, Стокгольм и Амстердам выгоднее, так как за счет большой конкуренции в этих странах стоимость подключения к Сети в семь раз меньше, чем в России. Да и к тому же стоит отметить, что с точки зрения безопасности для минимизации рисков вмешательства российских спецслужб в деятельность интернет-ресурса больше подходит маршрутизация интернет-трафика через зарубежный сегмент.
То есть цифровая экономика – это не только экономика, но и все то же закручивание гаек, которое происходит через запрет анонимайзеров и VPN, закон Яровой, закон о мессенджерах и прочие инициативы. Цифровая экономика призвана обеспечить реализацию ранее принятых Кремлем инициатив. Сначала эти инициативы приняли и лишь затем задумались о том, что для их воплощения необходим тотальный охват сетью Интернет. Например, в программе сказано «все федеральные автомобильные дороги покрыты сетями связи с возможностью беспроводной передачи данных, необходимой для развития современных интеллектуальных логистических и транспортных технологий». Эта потребность возникла в связи с системой Платон, требующей доступа дальнобойщиков к Сети. Задача «все лечебно-профилактические учреждения имеют широкополосный доступ сети Интернет» стоит в связи с вводом телемедицины.
Программа буквально принудительно переводит ряд секторов в отечественный сегмент: «законодательно обеспечена предустановка отечественных антивирусных программ на все персональные компьютеры, ввозимые и создаваемые на территории ЕАЭС», «большинство хозяйствующих субъектов использует национальную платежную систему», «доля внутреннего сетевого трафика российского сегмента сети Интернет, маршрутизируемая через иностранные серверы, – 5 процентов». В директивном порядке Кремль намерен ограничить выбор российских пользователей. Похоже на продовольственное эмбарго, только в информационной сфере. Там россиян лишили возможности покупки европейского продовольствия, указав на то, что есть надо только отечественное и импортируемое не из Европы. Здесь же происходит то же самое. Импортонезависимость – похвально, но незатронутым остается вопрос качества. А будет ли тот самый российский аналог соответствовать по качеству своему иностранному конкуренту? Или в итоге россияне получат сырую услугу?..
Хотелось бы задать вопрос: а зачем стране нужна цифровая экономика? Создается впечатление, что цифровая экономика нужна не стране, она нужна Кремлю. И причин этому несколько.
Во-первых, президент уже не может идти на выборы под старыми лозунгами инноватизации и модернизации. У избирателей возникнет закономерный вопрос: да сколько
Во-вторых, цифровизация поможет ускорить оптимизацию расходов на ряд отраслей экономики, минимизировав дефицит предоставляемых услуг. Например, сократили число больниц и врачей. И чтобы это так сильно не ударило по пациентам, предлагается телемедицина, когда доктор, начиная со второго приема, может давать советы пациенту по Интернету. И время экономит, и расходы на логистику, и численность врачей при этом можно сокращать. Аналогичные новации затронут и образовательный сектор. В программе прописано: «приняты нормативные правовые акты, обеспечивающие регулирование гибких трудовых отношений, в том числе дистанционных», – а это уже задел под сокращение персонала.
В-третьих, учитывая, что программа предусматривает переход на российское оборудование, программное обеспечение, антивирусные программы и прочие компоненты цифровой экономики, закономерен вопрос: а не получат ли одни и те же бенефициары заказы на реализацию всего вышеперечисленного? Иными словами, цифровая экономика может стать лишь способом отмывания бюджетных средств, так сказать, «Южным потоком» в информационной сфере.
Если бы цифровая экономика ограничивалась ростом охвата Интернетом и самообеспечением России в этой сфере, можно было бы признать, что она должна стать государственной программой, не менее актуальной, чем прочие. Но, как было указано выше, цифровая экономика – это программа насаждения цензуры в Сети и ровно такая же сказка, как все предыдущие идеи правительства о переходе на технологические рельсы. В этой связи хотелось бы Кремлю предложить не тратить бюджетные средства на цифровую экономику, на которую планируется выделять, по меньшей мере, 200 млрд руб. ежегодно, хотя министр связи Никифоров говорил о сумме в 100 млрд рублей, но президент ее удвоил, а решить реальные проблемы, которые стоят перед страной. Например:
– провести полную газификацию страны, завершить которую Медведев обещал к 2015 году, хотя на 1 января 2016 года она составила 66 %. Видимо, доходы от экспорта газа важнее качества жизни россиян;
– увести страну от сырьевой экономики в сторону промышленно развитого, технологически передового государства. С 2008 года власти твердят, что сырьевая модель себя исчерпала и настала необходимость ее менять. Но вместо смены строят «Турецкий поток», газопроводы в Китай, ряд проектов газопроводов в Европу;
– побороть бедность, искоренить социальное неравенство через прогрессивное налогообложение. Превратить олигархов в социально ответственных граждан, а не заниматься ростом их благосостояния за счет средств бюджета;
– дать стране идею, целевой ориентир, куда движется Россия. Не идея хорошего царя, вездесущего и всеми любимого, непогрешимого и незаменимого, а именно национальную идею, объединяющую российское общество не вокруг одной персоны, а вокруг общих и разделяемых всеми ценностей;
– обеспечить достойный уровень жизни граждан. Когда страна по оплате труда отстает от Китая и Ирана, который также находится под санкциями, совершенно очевидно, что уровень жизни не соответствует желаемому.
Продолжать можно и дальше, но уже на этом примере очевидно, что внедрение цифровой экономики не решит поставленных перед страной задач. В будущем ее сменят еще одной идеей, а пока на следующий президентский срок Путин идет именно с этой программой – цифровизации отечественной экономики.