Иуда Освобожденный
Шрифт:
Лейтенант пожала плечами.
— Не знаю, но на всякий случай надо бы проверить записи ККТ за последнюю пару лет: вдруг он проезжал через станцию Буунгейта.
— Ладно, я велю своим ребятам, чтобы навели справки, — сказал Джон. — Фостер Кортес прогоняет для меня его снимок через программы узнавания — он: может заодно пробить его по базе данных Буунгейта.
— Хорошо, — кивнул Алик. — А что можно сказать о его боевом оснащении? Мы все видели, на что он способен. О таком суперсовременном вооружении должны быть какие-нибудь сведения.
— Джим Иван уже занимается их
— Если кто-нибудь будет упорствовать, дай мне знать, — сказал Алик. — Аппарат адмирала сразу же подключится.
— Отлично.
— Так, Ренне, что ты выяснила в обсерватории?
— Информации довольно много, но пока неясно, насколько она окажется полезной.
— Мы слушаем.
Лейтенант отхлебнула кофе и поморщилась: напиток оказался слишком горячим.
— Во-первых, мы узнали, что именно забрал у астрономов Макфостер: целый пакет хранившихся у них данных, поступивших, по всей видимости, с Марса.
— С Марса? — Алик нахмурился. — Что, черт возьми, такого важного может быть на Марсе?
— Вот здесь и начинаются сложности — нам это неизвестно. Информация передавалась с удаленной научной станции. Проект официально спонсировался «Межпланетной ассоциацией Ламбета», и его целью было заявлено изучение марсианской среды. Согласно контракту станция в течение двадцати лет посылала сигналы, предположительно накапливаемые автоматическими датчиками, размещенными на планете.
— Ты сказала: двадцать лет?
— Да, — усмехнулась Ренне. — «Межпланетная ассоциация Ламбета» между тем давно прекратила свое существование. Восемь лет назад она стала виртуальной и сейчас представляет собой лишь именной адрес, по которому зарегистрирована такая же фальшивая юридическая фирма. Банковским счетом управляет программа-администратор, и денег на нем хватает только для того, чтобы завершить марсианский проект. Обсерватория ежегодно получает плату за услуги, а на случай возникновения вопросов в программе есть меню с набором стандартных ответов. Другими словами, мы имеем дело с типичной операцией Хранителей под прикрытием.
— А эта ассоциация когда-нибудь реально существовала? — спросил Алик.
— Да, в момент основания. В Лондоне находился офис, в котором работало несколько сотрудников. Я дала задание Гвинет разыскать всех, кто там числился: есть надежда выйти на секретаря или еще кого-нибудь из младших служащих. Впрочем, значительных результатов вряд ли стоит ожидать — высшее руководство, скорее всего, было из числа Хранителей, а остальные являлись обычными иномирцами, приехавшими по рабочим визам. Если не отыщется никаких записей, мы обратимся в агентства занятости других планет.
— Почему Хранители отказались от офиса, если обсерватория все еще накапливает для них информацию? — спросил Джон.
— Исчезновение «Межпланетной ассоциации Ламбета» по времени совпадает с датой последней заброски приборов на Марс, — пояснила Ренне. — За первые двенадцать лет ассоциация организовала пересылку многих партий оборудования, а через киберсферу это сделать затруднительно — отправке предшествуют личные встречи: нужно обратиться в Исследовательское агентство ФОН, пригласить их представителей на ленч, посетить семинары, сформировать комплекты аппаратуры и тому подобное.
— Значит, все-таки где-то есть опись отправленной техники?
Алику не нравился ни растущий масштаб расследования дела Хранителей, ни появление новых аспектов, недоступных его пониманию. Кроме того, ему придется докладывать адмиралу о новых затруднениях.
— Мы получили путевые листы транспортных судов Исследовательского агентства, — ответила Ренне. — Что же касается фактически доставленных предметов, то изучить их перечень невозможно. Корабли облетают всю Солнечную систему, и оборудование попадает к ним на борт внутри одноразовых челноков уже запечатанным в герметичные контейнеры. Сотрудники космопорта при погрузке упаковку тоже не вскрывают — для этого просто нет причин.
— То есть ты утверждаешь, что Хранители в течение двадцати лет проводили операцию прямо у нас под носом в Солнечной системе и мы об этом ничего не знали? — Алик осекся. Увлекаться критикой не стоило: в этом вопросе они должны были действовать заодно. — А другие планеты? Хранители развивают свою деятельность и на них?
— Нет, непохоже, — сказала Ренне. — Мэтью Олдфилд проверяет легальность проектов в Солнечной системе, о которых известно Исследовательскому агентству ФОН. Пока что все выглядит законно. Операция была связана только с Марсом.
— Есть ли способы узнать, что они туда отправили?
— Нет — разве что послать на Марс инспекционную группу. Однако нужно учитывать, что интересующие нас приборы передают данные на протяжении уже двух десятилетий и запрограммированы на трансляцию сигналов в течение еще десяти лет. Я не думаю, что на Марсе размещено какое-либо оружие. Честно говоря, не вижу причин тратить средства на изучение этого вопроса: что бы там ни происходило, проект, по-видимому, уже завершен.
— Не могу с этим согласиться! — запротестовал Тарло. — Они проводили марсианскую операцию двадцать лет. Несомненно, она имела для них огромное значение. Нам необходимо выяснить, в чем ее суть.
— Значение имела только уже полученная приемником информация, — возразила Ренне. — За ней они и охотились. А теперь она пропала: Каффлин уничтожил связанные с ней записи в обсерватории, а у Макфостера, когда его убили, при себе ее не было.
Алика не обрадовало напоминание о том, что Макфостер, как выяснилось, ничего не перевозил. Конфликт между адмиралом и семейством Бурнелли грозил перерасти в настоящую политическую схватку, и коммандеру совершенно не хотелось втягивать в нее парижский отдел. Он был почти готов согласиться с Ренне: Марс являлся напрасной тратой ресурсов, но… двадцать лет. Йоханссон явно придавал этому делу колоссальное значение.