Иудаизм
Шрифт:
Господь повелел Моисею взять по жезлу от колена, от всех начальников и написать на жезлах имена тех, кому они принадлежат. И Аарону надо было написать свое имя на жезле племени Левия. Затем все двенадцать жезлов были положены в скинии перед ковчегом откровения (т. е. на самом святом месте), где Господь являлся Моисею, потому что Он сказал, что жезл, принадлежащий тому, кто избран Им на священство, расцветет, подобно дереву.
На следующий день, войдя в скинию, Моисей увидел, что жезл Аарона не только расцвел, но и пустил почки, дал цвет и плоды миндаля.
Племенным вождям и народу, получившим это неопровержимое доказательство, ничего другого не оставалось, как молча согласиться
А для того, чтобы народ не забыл о том, что узнал, Господь сказал, чтобы жезл Ааронов был оставлен пред ковчегом откровения в знамение для непокорных. Да не ропщет народ против Господнего руководства и не ставит под сомнение правильность избираемых Им людей и методов.
После всего этого последовала эмоциональная реакция на происшедшее со стороны израильтян, которые решили, что жезл, лежащий перед ковчегом, будет отныне грозить смертью всякому, кто попытается хотя бы приблизиться к скинии.
В связи с бунтом против священнических прерогатив Аарона, наказанием бунтующих и свидетельством его избранности на служение возникла необходимость напомнить об ответственности, возложенной на левитов, которая в Числах трактуется более расширенно.
На священниках и только на них лежала обязанность служить в скинии, по крайней мере, только они несли ответственность за возможные нарушения или проступки, как против святилища, так и против своего священнического сана.
В сказанных об этом словах подразумевалось нечто большее, чем функция заступничества, осуществляемая священниками, в них подразумевались и возможные согрешения самих священников и левитов при обслуживании священных Божьих предметов. Среди требований к работе священников входило благоговейное обращение с этими предметами в скинии и исполнение ритуалов, предписанных свыше святым Богом.
Хотя большая часть левитов священниками не являлась, а значит, пользоваться соответствующими привилегиями не могла, исполнение некоторых функций им, как помощникам священников, было разрешено. Вообще говоря, круг их обязанностей был довольно широк, для них исключалось только прикосновение к предметам Святого-святых и к большому жертвеннику для всесожжений. В случае нарушения левитом этого запрета погибли бы оба: и священник, и он сам, недостаточное чувство ответственности у священников навлекло бы Божий гнев и на народ.
Тяжелая нагрузка была возложена на священников, но Бог дал им в качестве дара левитов, чтобы помогали им всеми способами, соблюдая, специфику, о которой говорилось выше. За их службу Господу священники и левиты получали от Него часть тех приношений, которые люди, приходившие поклониться Богу, предлагали Ему. А именно: священникам и левитам доставались все те части жертвы, которые не сжигались на жертвеннике. Считалось, что Богу принадлежит то, что становится пищей огня. При принесении жертв для Господа чаще всего сжигались жир и внутренние органы (почки и печень). Поскольку жертвы были самыми священными, есть их могли только священники и мужчины, составлявшие их семьи. Всем остальным, включая женщин, членам их семей можно было есть от жертв возношения ("потрясания"). Это были так называемые мирные жертвы.
Кроме того, в распоряжение священников и их семей поступали все первые плоды урожая, приносившиеся Израилем в жертву, включая оливковое масло, вино и хлеб. Хотя эти первые плоды приносились Господу, на жертвеннике они не сжигались, но становились достоянием священников. То же было и со всем, что посвящалось Господу.
Первенцы людей и нечистых животных подлежали выкупу за пять сиклей серебра. Именно столько платил жертвователь священнику, вместо того, чтобы действительно принести в жертву перворожденного.
Все это обеспечение священников от святых приношений являлось знаком того, что Бог благословлял их по Завету. Их доля была объявлена уставом вечным. Сказано это было с помощью метафоры "завет соли", которая подтверждала долговременность данного постановления. Как соль сохраняет долго свою крепость, так и Завет, заключенный с Господом, никогда не утратит силы своей. Заметим, что солью посыпали хлеб приношения, также в знак прочности взаимоотношений, скрепленных Заветом.
Затем Господь обратился к другому аспекту священнического и левитского служения (18:26–24). Господь сказал Аарону, что, хотя священники и левиты не имеют своих земельных наделов, у них будет нечто большее, а именно: Сам Господь. Это означало, что левиты будут получать десятины от народа за службу, которую они несут в скинии, и эти десятины будут источником их существования. Поскольку израильтяне в массе своей не могли приближаться к скинии, их представляли в скинии левиты.
Но и сами левиты должны были отдавать десятую часть от получаемого ими Господу. (Речь идет о десятой части хлеба и виноградного сока. Их следовало рассматривать как плоды, взращенные самими левитами.) В качестве десятины левиты должны были отдавать лучшее и того, что получали. И эта десятина шла непосредственно священнику, чтобы остаться в скинии как священное приношение Господу. Остальное же левиты могли есть и пить, потому что оно не священнику принадлежало, а только им. Беря десятины у израильтян и в свою очередь, принося собственную десятину Господу, левиты использовали народные приношения именно так, как хотел Бог, и таким образом были чисты перед Ним.
Законы об очищении (гл. 19)
В Израиле считалось, что некоторые дела или контакты превращали человека в церемониально нечистого. Объясняется это тем, что вся жизнь народа и все в ней происходящее было пронизано духом религиозных представлений и имело то или иное религиозное значение. Кроме того, неотъемлемой частью их бытия была символика. Например, кожные заболевания предполагали в человеке нечистоту, поскольку эти заболевания были символом греха. Так, Мариамь после того, как была поражена проказой, сделалась нечистой, ибо проказа недвусмысленно свидетельствовала о том, что подняв бунт, Мариамь согрешила (12:9-15). Также и болезнь Не-емана символизировала его греховность. Будучи исцеленным, он признал, что лишь Господь Израиля есть Бог (4 Пар. 5:15).
У израильтян считалось, что прикосновение к мертвому телу оскверняет особо. Причина этого убеждения в явной ассоциации физической смерти с духовной. Следовательно, для тех, кто соприкасался с трупами, должны были быть предусмотрены средства очищения. Важно, чтобы им можно было свободно пребывать в сообществе живых.
Как обычно, ритуальное очищение предполагало наличие "заместительной жертвы", вот почему общество должно было поставить рыжую телицу без порока и недостатка, на которой никогда не пахали. Хота рыжая телка и приносилась в жертву за грех, но в отличие от обычных жертв за грех, не в искупление. Ее приносили в жертву не ради удаления самого греха, а того осквернения грехом, которое ассоциировалось со смертью. Рыжая масть ее символизировала цвет крови. А то, что она должна была быть из незнавших ярма, говорило о том, что телке полагалось быть абсолютно здоровой и сильной. Животным настолько чистым, чтобы быть годным для исполнения священной роли, ради которой оно было выбрано.