Иван Бунин
Шрифт:
На буграх сухо и тепло, но жить там летом - тоже адовая мука. Комара столько, что семьи лесников по неделям не выходят из избы и сидят в едком дыму от дымокуров. Спят только под марлевыми пологами. К осени комар исчезает, и потому осень - самое благословенное время для лесных жителей. Воздух свеж и чист, и последняя легкая теплота еще прогревает сосновые чащи.
О великой силе комаров можно судить хотя бы по тому, что листва ольхи по берегам озер и на болотах днем кажется серой, а не зеленой, от
Мне случилось ночевать на мшарах. Ни костер, ни толстая подстилка из сосновых веток не спасали от резкого водянистого холода, что сочился снизу, из самых недр земли. А туманы были такие, что никак не могли разгореться костры.
Все сказанное выше - только внешняя обстановка рассказа "Болото". Рассказ этот с потрясающей силой обличает идиотизм деревенской жизни и тупую, поистине рабскую покорность человека перед недоброй силой тогдашнего общественного строя. Вся беспомощность лесника Степана, вся его безответная философия сводится к словам: "Не мы, так другие".
Есть у Куприна одна заветная тема. Он прикасается к ней целомудренно, благоговейно и нервно. Да иначе к ней и нельзя прикасаться. Это-тема любви.
Иногда кажется, что о любви в мировой литературе сказано все. Что можно сказать о любви после "Тристана и Изольды", после сонетов Петрарки и история Манон Леско, после пушкинского "Для берегов отчизны дальней", лермонтовского - "Не смейся над моей пророческой тоскою", после "Анны Карениной" и чеховской "Дамы с собачкой"^
Но у любви тысячи аспектов, и в каждом из них - свой свет, своя печаль, свое счастье и свое благоухание.
Один из самых благоуханных и томительных рассказов о любви-и самых печальных-это куприн-ский "Гранатовый браслет".
Куприн плакал над рукописью "Гранатового браслега", плакал скупыми и облегчающими слезами. К сожалению, писатели не так часто плачут и хохочут над своими рукописями. Я говорю к сожалению, потому, что и эти слезы и этот смех говорят о глубокой жизненности того, что писатель создал, иной раз сам не понимая до конца силы своего перевоплощения и своего таланта.
Куприн говорил о "Гранатовом браслете", что ничего более целомудренного он еще не писал.
Это верно. У Куприна есть много тонких и превосходных рассказов о любви, об ожидании любви, о тра-1ических ее исходах, об ее поэзии, тоске и вечной юности. Куприн всегда и всюду благословлял любовь. Он посылал "великое благословение всему: земле, водам, деревьям, цветам, небесам, запахам, людям, зверям и вечной благости и вечной красоте, заключенной в женщине".
Характерно, что великая любовь
Невозможно без тяжелого душевного волнения читать конец оассказа с его изумительно найденным рефреном: "Да святится имя твое!"
Особую силу "Гранатовому браслету" придает то, что в нем любовь существует как нежданный подарок - поэтический и озаряющий жизнь - среди обыденщины, среди трезвой реальности и устоявшегося быта.
Все персонажи "Гранатового браслета" действительно существовали. Куприн сам писал об этом в одном из своих писем: "Это - помнишь?
– печальная история маленького телеграфного чиновника П. П. Жолтикова, который был так безнадежно, трогательно и самоотверженно влюблен в жену Любимова".
Я упоминаю об этом исключительно для того, чтобы подчеркнуть безусловную подлинность многих вещей Куприна. Куприн не извлекал свои рассказы из мира вымысла и поэзии. Наоборот, он открывал в реальности поэтические пласты настолько глубокие и чистые, что они производили впечатление свободного 'вымысла.
У меня нет возможности рассказать обо всех достоинствах "Гранатового браслета", но об одном нельзя не сказать, - о безошибочном вкусе Куприна, включившего рассказ о трагической и единственной любви в обстановку южной приморской осени.
Трудно сказать почему, но блистательный и прощальный ущерб природы, прозрачные дни, безмолвное море, сухие стебли кукурузы, пустота оставленных на зиму дач, травянистый запах последних цветов-все это сообщает особую горечь и силу повествованию,
Куприн с восторгом принял февральскую революцию, но по отношению к Октябрьской революции он занял противоречивую позицию. Он гневно восставал против врагов Октябрьской революции и вместе с тем сомневался в ее успехе и в ее подлинно народной сущности.
В этом состоянии растерянности Куприн эмигрировал в 1919 году во Францию.
Поступок этот был не органичен для него, был случаен. За границей он тяжело тосковал по России, почти бросил писать и, наконец, весной 1937 года вернулся в родную Москву.
Он был уже тяжко болен -и умер 25 августа 1938 года.
"Даже цветы на родине пахнут по-иному", - написал он перед самой смертью, и в этих словах выразилась вся его глубочайшая любовь к своей стране.
Мы. должны быть благодарны Куприну за все-за его глубокую человечность, за его тончайший талант, за любовь к своей стране, за непоколебимую веру в счастье своего народа и, наконец, за никогда не умиравшую в нем способность загораться от самого незначительного соприкосновения с поэзией и свободно и легко писать об этом.