Шрифт:
Много есть сказок про Ивана-Царевича. Но всякая сказка – ложь (хоть и с намёком). В этой книге – вся правда об Иване! О том, как много пришлось натерпеться близким и соседям (и близким и не очень) от Ивана-Царевича … от этого любознательного, неугомонного, неутомимого, непредсказуемого и скорого на всякие проделки маленького мальчишки! Хотя, справедливости ради, следует признать, близкие и соседи (и близкие и не очень) подобрались очень даже под стать ему самому.
Эта книга о том, как путешествовал …
Где
Иван-Царевич уткнулся носом в окно автомобиля. До того обстоятельства, что его приплюснутый к стеклу нос стал похожим на поросячий пятачок, ему не было ни какого дела. От стекла исходила лёгкая прохлада и это было приятно.
А ещё было радостно. Радостно оттого, что они всей семьёй: Папа, Мама, Александр Папович и он – Иван-Царевич, – ехали в настоящее путешествие.
Дедушка долго вёз их в машине пока ещё по их родному Длинногорью, но внутри – в животе уже порхали бабочки – их ждал самолёт. А может, путешествие уже началось?
Правда, самолёт мог их и не дождаться, если бы Мама на пол-пути не догадалась позвонить в специальную справочную и узнать, нужны ли Царевичам документы для пересечения границы. Оказалось, что хоть Иван и Царевич, но документ предъявить обязан. И пришлось за документом вернуться. Оттого-то поездка в автомобиле и оказалась такой долгой.
От переполнявшей его радости Ивану-Царевичу даже не сиделось у Мамы на коленках. Казалось, что ему под попу подложили пружинку и она заставляла Царевича всё время подпрыгивать.
Дедушка подъехал на машине прямо к дверям аэропорта. Переступив порог этого здания, сразу оказываешься в другом мире! Там даже в воздухе чувствуется приключение! И там всегда много народу! Всё это настолько впечатлило Ивана-Царевича, что он покрепче прижался к Маме – для пущей надёжности.
Мама с Папой стали всматриваться в специальное табло, чтобы определить к какому выходу им идти. Папа показывал рукой направо, Мама – налево, Александр Папович разглядывал потолок. Все были очень заняты.
Иван-Царевич решил перевести дух, пока взрослые выясняют нужное направление, и присел на маленькую скамеечку, которая очень кстати оказалась почти прямо у него под попой. Вдруг, один край скамеечки приподнялся, и она поехала. Ну вот, наконец, и путешествие!
Родители, всё же, пришли к единому мнению по поводу верного пути и, проведя перекличку, обнаружили, что не достаёт Ивана-Царевича. Мама стала громко его звать, а Папа побежал к информационному бюро.
Дама в белой рубашке с повязанным на шее голубым платком выслушала Папу и, неожиданно, заговорила таким оглушительно громким голосом, что её было слышно и в самом дальнем углу зала и даже на улице, когда открывались входные двери:
– Потерялся Иван-Царевич. Приметы: кудрявый блондин с карими глазами, ростом с маленький чемоданчик. Нашедшего, просьба привести его к информационному бюро.
Не прошло и пары минут после объявления, как Александр Папович закричал, указывая пальцем вглубь зала:
– Вон он! Вон он!
Иван-Царевич сидел на спортивной сумке на колёсиках, которую тащили за собой две иностранки. Они о чём-то оживлённо беседовали и совершенно не замечали своего негаданного пассажира. Мама, как коршун, сорвалась с места и, буквально на лету, подхватила Ивана-Царевича. Что бы Царевич снова не потерялся, его посадили к Папе на шею.
– Ух ты! – только и смог подумать Иван-Царевич. С такого ракурса всё происходящее вокруг выглядело ещё более увлекательным!
Проходя паспортный контроль, Мама с Папой обернулись и, прощаясь, помахали рукой бабушке и дедушке. Ур-р-рра путешествию!
Хорошо ещё, что дедушка долго не мог найти для машины место на стоянке, и они с бабушкой так и не узнали о пропаже и находке внука …
Небо, самолёт, девушка
Путешественникам пришлось ещё немного подождать, пока начнётся посадка. Папа и Мама пили в баре кофе с молоком, а Александр Папович и Иван-Царевич уминали чипсы из коробочки. Братья сошлись во мнении, что чипсы, которые продаются в аэропорту – особенные, особенно вкусные!
Наконец, пассажиров стали впускать в самолёт. Все заняли места согласно купленным билетам, и Иван-Царевич с мамой оказались у маленького окошка. Выглянув наружу, Царевич увидел, как много людей суетятся вокруг самолёта и среди них два дяденьки, грузившие коляску Ивана-Царевича в багажное отделение.
–Бах! Бах! Бух! – один за другим чемоданы, сумки, и прочий багаж с большой тележки перемещались в брюхо самолёта. Иван-Царевич даже немного заволновался, сможет ли стальная птица с таким грузом в животе оторваться от земли. Но переживал он зря – загудели двигатели, заколотилось сердечко, самолёт медленно поехал, затем стал разгоняться и, вдруг, в одну секунду перестала чувствоваться вибрация шасси (это так по-научному называются колёса у самолёта) – самолёт взлетел.
– Раз – два – три – четыре – пять, – и машины (самые настоящие) стали размером с игрушечные.
– Шесть – семь – восемь – девять – десять, – и дома вначале съёжились до размера пуговиц с Папиной рубашки, а потом и вовсе пропали.
Самолёт забрался выше облаков, и они лежали внизу плотным слоем белой воздушной сахарной ваты – зрелище волнительное и аппетитное. Подумав о сахарной вате, Иван-Царевич вспомнил, что с самого завтрака у него маковой росинки (пара печений, большой леденец на палочке, кремовая булочка и почти пол-пачки чипсов – не в счёт!) во рту не было. Самое время подкрепиться!