Шрифт:
Любое совпадение настоящего повествования с реальными людьми или событиями имеют случайный характер.
Моей маме посвящается.
Глава I. ТЕЛЕВИЗОР. АПРЕЛЬ 1950 ГОДА
Вечер еще только отражался в окне напротив печки, когда Алевтина засыпала аккуратно порезанные овощи для супа в черный чугунок с мясным бульоном. Она поставила его рядышком на краю плиты, разогретой несколькими поленьями дров. Картофель, начищенный и нарезанный ровными кусками, она залила водой из ведра и поставила подальше.
– Молоко надо вскипятить, – подумала она, – вчера скисло, и все ушло на простоквашу,
Поставив еще и третий чугунок с молоком на плиту поближе, она присела рядом на табурет. В светлом ситцевом платьице, застегнутом до маленького воротничка, с двумя карманами и пояском на тоненькой талии Аля была похожа на девочку подростка. Точнее, немного на усталую девочку с большими зелеными глазами. Саша с няней за окном топал по апрельской слегка просохшей тропинке к калитке. Иван в комнате двигал линзу с водой у нового телевизора КВН-491 и ловил изображение на голубом экране.
1КВН-49 (аббревиатура от фамилий разработчиков: Кенигсон, Варшавский, Николаевский, 1949 год. Черно-белый телевизор с 16 радиолампами, выпускавшийся в СССР в различных модификациях с 1949 до 1962 года. Первый массовый телевизор в СССР и один из первых в мире, рассчитанных на стандарт разложения 625/50, принятый в Советском Союзе в 1945 году.
Уже шел второй месяц, как купили они этот большой аппарат. Вот, на покрытом рябью кинескопе, проявилась знакомая заставка – «сетка», и Иван Михайлович одобрительно кашлянул.
– Ваня, получилось?! – спросила сестра Катя, заглянув в комнату, – пойду Сергея с Зиной позову.
– Подожди, Кать! Раньше семи не начнут! – ответил Иван Михайлович, настраивая сигнал на экране величиной с почтовую открытку. Сестра принесла стул и табурет к дивану напротив телевизора.
– Как у тебя, Аля? Все в печи? – спросил Иван жену.
– Да, молоко караулю. Остальное дойдет к вечеру. Сейчас к семи народ уже подтянется. Видел, как вчера тетя Люба перекрестилась, когда диктор Нина Кондратова на экране появилась? – улыбнулась Алевтина. Молоко начало подниматься пышной пенкой. Аля подхватила чугунок и поставила на приступку. Прикрыв его крышкой, чтобы все сливки из молока не ушли в эту пенку, она почувствовала себя свободной и легким движением сняла белую косынку, прикрывавшую темно русые короткие волосы. Алевтина подошла к окну, встала коленкой на стул и, приоткрыв форточку, крикнула в нее:
– Вера, можно Сашеньку кормить, – и она, повернувшись к Ивану, улыбаясь, тихо сказала, – пусть Вера пораньше придет, а то не успеет посмотреть телевизор. Интересно же! Будет дома своим в Бурково рассказывать! Вот подивятся!
В калитку вошли мужчина с женщиной, а за ними еще одна пара. Сапоги и калоши они оставили на крыльце и, пройдя через сени, вошли в дом.
– Здравствуйте, Алевтина Георгиевна! Здравствуйте, Иван Михайлович! Вот пришли посмотреть на ваше чудо расчудесное! – церемонно поздоровались они.
– Здравствуйте, гости дорогие! Проходите, Дмитрий Митрофанович и Анна Григорьевна! Варвара Харитоновна, Александр Алексеевич, заходите! – в тон им радушно с улыбкой отвечал Иван. В дверь из сеней, отделявших задний дом от переднего, заглянул брат Сергей, услышав голоса гостей.
– Сереж, лавки заноси из чулана! – попросил его Иван.
Прибежала, Вера (ей было лет четырнадцать) с Сашенькой на руках. Она разрумянилась и запыхалась. Её косички, уложенные в «корзиночку», шевелились и подпрыгивали вместе с быстрыми движениями девочки. Повесив на крючок большой мужской пиджак, Вера устроилась с мальчиком на диване у стены с бутылочкой каши. Рядом села Алевтина, так и не выпуская из рук ложку для помешивания супа. Катя расположилась на диване с края, отложив в сторону его валик. Все, тихо переговариваясь, ждали семи часов вечера. В открытую дверь, весело шепчась, протиснулись в комнату соседи по улице со своими табуретами:
– Вот и мы тута!
Через минуту-две черно-белая сетка на экране задрожала и на нем появилась диктор советского телевидения, Нина Кондратова. В комнате, в которой собрались уже около двадцати человек, сразу установилась тишина. Только Сашенька, причмокивая, сосал из бутылки свою кашу.
– Добрый вечер, дорогие товарищи! Сегодня в нашей программе передача «Кинокамера смотрит в мир»! – все сидящие в комнате захлопали в ладоши.
Глава II. РОЖДЕНИЕ ДОЧЕРИ. ИЮЛЬ 1956 ГОДА
Дочь Марина у Алевтины с Иваном родилась там же, в рабочем поселке Стариково. Родильный дом, в котором она появилась на свет, был дореволюционной постройки из красного кирпича. Строил его известный архитектор Траугот Бардт1 еще в начала двадцатого века, задолго до Октябрьской революции 1917 года.
1Бардт Траугот Яковлевич (1873 – 1942 г.г.) – русский архитектор. Окончил Высшее художественное училище при Императорской Академии художеств в 1903 году. Приобрел известность, как архитектор, по проектам которого были возведены разнообразные постройки, преимущественно в стилистике архитектурного модерна. Автор здания Новосибирского театра оперы и балета.
Для того времени она была построена по новейшим стандартам: электричество, водопровод, отопление, палаты для больных, инфекционный блок. Когда время пришло родиться Марине, особенно ничего не изменилось в ней за прошедшие пятьдесят лет. Тем не менее, эта больница и по сей день была одной из лучших в районе. А к местному хирургу, Николаю Николаевичу, ездили не только из ближайших деревень, но и других городов области.
– Ваня, пора! Заводи машину, поехали – Аля, будила поздним вечером уже заснувшего мужа.
– Катя, нам пора пришла, пригляди Сашу. Мы поехали, – тихо стучал в дверь сестры Иван. Катя появилась через минуту и кивнула головой. Только Саша тихо спал за комнатной перегородкой – шкафом и, улыбаясь, видел счастливые сны.
В родильное отделение приехали через десять минут. Сестра, принимавшая Алю, сказала, что роды третьи и надо срочно бежать за Николаем Николаевичем, хирургом. Именно он принимал роды у Алевтины Ремизовой. Появилась долгожданная дочь на свет утром. Николай Николаевич выглянул из «родильной» и негромко позвал проходящую мимо нянечку.