Иван Московский. Том 5. Злой лев
Шрифт:
— Но это же немыслимо!
— Вот и обсудим это. Но позже. Сейчас смотрим то, что есть сейчас…
Каждая конная рота делилась на три эскадрона, а те, в свою очередь, на три отделения по двадцать всадников. Командовали ими в соответственно старшина, поручики и урядники. Что давало конной роте сто восемьдесят рядовых всадников и тринадцать командиров. Плюс сорок два человек нестроевого состава.
Так вот — улан числилось на смотре, учиненном Иоанном, десять рот. Гусар насчитывалось поменьше — всего шесть рот.
Немного особняком
Еще имелась личная гвардия короля — этакие драбанты в полноценных латах на лошадях тяжелых пород. Развернутых по штатам конной роты. Но их лучше вынести за скобки, так как если в бой вступили они — то все — тушите свет!
Артиллерия также изменилась.
Ее в общем-то было немного, полевой. Поэтому он полностью ее переделал, приведя к новому стандарту, во многом систему XI года. Концептуально. Так, например, полевая артиллерия теперь состояла из двух типов пушек 6-фунтовых полковых и 12-фунтовых батарейных.
Каждый пехотный полк должна была поддерживать батарея из шести 6-фунтовых пушек. Батарейные же пушки были сведены в отдельный артиллерийский полк из трех батарей. Кроме существовало две батареи конной артиллерии с 6-фунтовыми укороченными пушками. Но это проходило скорее по разряду эксперимента.
Для осады существовал осадный парк из 20-фунтовых кулеврин. Таковых имелась пока всего лишь одна батарея. И Иоанн пока не знал имеет ли смысл делать больше. Требовались опыты. Да и вообще — с осадной артиллерией он пока толком не определился. Явно тяготея к идеям бомбических орудий.
Таким образом получалось, что полевая армия Иоанна насчитывала 10 800 пехоты, из которых десятая часть — гренадеры, 2880 кавалерии, большая часть которой была представлена уланами, 540 драгун и 102 орудий. Это не считая командиров и нестроевых. При развертывании по полному штату. Плюс небольшой осадный парк.
Ну и 7290 пехоты нового образца и 288 орудий, стоящих по гарнизонам, не считая наемников. По сути, кстати, в этих гарнизонных ротах и находились постоянно действующие учебные части, через которых проходили добровольцы, попадавшие потом в полевые войска. Ну или в гарнизоны.
На будущий год, к лету, Иоанн рассчитывал развернуть еще два пехотных полка… может быть, две обычные конные батареи, а также четыре особые легкие конных батарей. Ну и, возможно, еще что-то, хотя надежды особой не имелось.
Ту же кавалерию он резко нарастить не мог — коней не хватало нужных пород. А пехота даже та, что имелась, требовала перевооружения, с которым производство пока не справлялось. Так что, в целом, погоды эти все новые части вряд ли сделали и хоть что-то глобально поменяло, просто потому, что их тупо не получилось бы развернуть много.
Вот и выходило, что он мог рассчитывать только на десять тысяч пехоты и три тысяч кавалерии. На первый взгляд — относительно скромно. В том же XV веке вполне бегали армии и побольше, упираясь в логистический потолок тридцати-сорока тысяч. На их фоне это смотрелось достаточно скромно. Но ровно до момента оценки качества. Потому что эта весьма скромная армия могли при определенной удаче устоять даже против стотысячного войска феодального образца…
Огонька добавляло то, что вся эта полевая армия была в полной мере обеспечена полевыми кухнями и индивидуальными пищевыми комплектами. Фляжкой там, с кружкой по германскому образцу из начала XX века. Котелком бобового профиля, тоже германского типа. Само собой — стальными, лужеными, так как алюминия не имелось. Ну и складной ложкой-вилкой, а также прочим очень важным бытовым имуществом крайне важным на марше.
В этой полевой армии имелись даже стандартные сухие пайки. Ну, точнее их зачаточный вариант, так как руки у Иоанна до них не дошли. Впрочем, характер боевых действий и не требовал введения их как можно скорее. Все одно кормежка предполагалась с походных кухонь, способных готовить еду на марше.
Колеса и оси армейских телег были полностью унифицированы с артиллерийскими. Причем приведены к минимальному количеству вариантов. Оси, кстати, применялись кованные. Везде. А колеса имели чугунную литую втулку, чтобы получалась пара трения металл по металлу, кардинально облегчающий ход, по сравнению дерево по дереву. Особенно если смазать.
И так далее и тому подобное.
Понятное дело совсем завершить перевод армию на новый… хм… фасон Иоанну пока не удалось. И кое-где еще всякого рода атавизмы оставались. Та же чешуя или фитильные аркебузы, пусть и доведенные до ума. Но все же. Особенно если подумать во что это все превратится года через три…
Особняком стояли наемники.
Но здесь их Иоанн не рассматривал. Ибо в полевых битвах толку от них не видел, держа их всех по гарнизонам. Больше всего он навербовал валийских лучников, генуэзских арбалетчиков и тяжелой пехоты из нижней Германии. И сейчас добрая половина этих наемников находилась в Константинополе.
Ему еще очень хотелось организовать особую штурмовую пехоту. Но, увы… не успевал. Тут и доспехи им сделать хорошие сделать требовалось, и отбор произвести, и выучку особую дать. Не до того. Даже одну роту времени и сил не хватит развернуть… Может быть потом… Сейчас же он довольствовался тем, что в каждом полку полевой пехоту имелся взвод гренадеров, больше всего подходящих на эту роль. Но, конечно, очень условно.
— Ну что, доволен? — спросил Даниил Холмский, когда король завершил объезд своей полевой армии.