Иван Саввич Никитин
Шрифт:
БИОГРАФИЯ ПИСАТЕЛЯ
В. И. КУЗНЕЦОВ
ИВАН САВВИЧ НИКИТИН
КНИГА ДЛЯ УЧАЩИХСЯ СТАРШИХ КЛАССОВ СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ
В настоящей книге использованы документы и фотоматериалы Цент рального
государственного архива литературы и искусства, Центрального государственного
исторического
(Пушкинского Дома), Государственной библиотеки им В И Ленина,
Государственной-публичной библиотеки им. М, Е. Салтыкова-Щедрина и др
Серия «Биография писателя» основана в 1961 году
«Никитин еще не оценен в достаточной мере. Оценка его в будущем, и с течением
временя его будут ценить все более и более», — был уверен Лев Толстой. Это время
пришло.
Писатель, кандидат филологических наук-В. И. Кузнецов знакомит школьников с
жизнью и избранными страницами творчества русского народного поэта, автора
замечательных патриотических стихотворений, певца трудовой крестьянской и
городской бедноты, лирика родной природы.
1
«Я РУСИ СЫН!..»
открытие поэта
12 ноября 1853 г. редактор «Воронежских губернских ведомостей» В. А. Средин
получил письмо, в котором были такие строки: «Я.— здешний мещанин. Не знаю,
какая непостижимая сила влечёт меня к искусству, в котором, может быть, я
ничтожный ремесленник! Какая непонятная власть заставляет меня слагать
задумчивую- песнь, в то время, когда горькая'действительность^ окружает жалкою
прозою мое одинокое, незавидное существование».
Неизвестный признавался, что четыре года назад он уже посылал в губернскую
газету два своих стихотворения, но тогда у него не хватило духу подписаться полным
именем, что и помешало напечатанию его произведений.
Четыре года молчал никому неведомый автор — и вот, наконец, открылся. На сей
раз он приложил к письму три стихотворения. Одно из них — «Русь», написанное еще
в 1851 г., редакция приняла с восторгом.
Редактор показал необычное письмо советнику губернского правления Н. И.
Второву, сотруднику газеты, страстному любителю литературы. Последний так живо
заинтересовался столь редким в провинции явлением, что решил в тот же день
разыскать новоявленного поэта. И вот наконец вечером в квартире Второва появился
бледный, худощавый, выглядывавший исподлобья молодой человек в длинном
неловком сюртуке, несколько напоминавший дьячка. Хозяин, разыскавший
стихотворца, торжественно-церемонно объявил его имя: «Иван Никитин». Поэт-меща-
нин, лицом похожий на Шиллера (это сравнение пришло на ум не только Второву),
стушевался и,
Его пригласили сесть, но он поминутно вскакивал и никак не решался разговаривать в
столь непривычном ему обществе.
Когда расставались, Иван Никитин не глядел уже таким бирюком и даже, осмелев,
согласился взять на прочтение из библиотеки хозяина «Дэвида Копперфилда»
Диккенса.
Вскоре «Воронежские губернские ведомости» напечатали никитинскую «Русь»:
Под большим шатром Голубых небес — Вижу — даль степей Зеленеется.
И на гранях их, Выше темных туч, Цепи гор стоят Великанами
В заключение следовали строки, особенно волновавшие русских людей, чьи взоры
были обращены к военным событиям на Крымском полуострове:
«
Уж и есть за что, Русь могучая, Полюбить тебя, *"
Назвать матерью,
Стать за честь твою Против недруга, За тебя в нужде Сложить голову!
Новый талант сразу же заметили «Санкт-Петербургские ведомости» и перепечатали
«Русь» на своих страницах. Емкая, наполненная любовью к Родине маленькая поэма
громким эхом прозвучала по городам и весям России. «Неужели в г. Никитине суждено
воскреснуть Кольцову?» — спрашивала столичная газета. Это горячо волновало и во-
ронежских интеллигентов, стремившихся поддержать начинающего поэта. Н. И.
Второв напечатал в «Москвитянине» заметку, в которой представлял читателям
«весьма замечательное дарование» и его произведения. На эту публикацию
откликнулся «Пантеон», доказывавший, «каким сильным стихом владеет г. Никитин».
Сердечное участие в творческой судьбе автора «Руси» принял его новый знакомый,
поклонник изящной словесности А. П. Нордштейн. Он забросал письмами своего
петербургского приятеля журналиста А. Y. Порецкого с настойчивыми просьбами дать
дорогу «дворнику». Сентиментальный Нордштейн, сообщая о своем знакомстве, па<
2
тетически восклицал: «На могиле Кольцова распустился новый благоуханный цветок, и
в аромате его, как феникс, возродилась к новой жизни задумчивая поэзия певца
воронежских и донских степей». Хлопоты Нордштейна увенчались публикацией в
«Отечественных записках» статьи о Никитине. Но, пожалуй, еще большее значение
имело посредничество Нордштейна в заочном знакомстве поэта с Аполлоном
Майковым, искренне заинтересовавшимся автором «Руси». Майков вскоре послал ему
в подарок свой сборник «Очерки Рима» с теплой надписью: «В вас дарование такое,
что оно может оставить нас всех за собою...»
У Никитина кружилась голова от похвал, сыпавшихся 'на него со всех сторон.