Иван Стаканыч
Шрифт:
Была когда-то Люся первая красавица-молодка на ферме и Ваня, молоденький ветеринар, только что присланный в колхоз из института, даже, было такое дело, за нею как-то пробовал приухлестывать… Да что-то там тогда не срослося. Вскоре выскочила Люська
– Че-че, – противно морщась, отстранилась та, – опять, небось, бухали с Панюшками? И когда вы, проклятые, уже… Ее…
Панюшки – это соседи Стаканыча, два брата-акробата, оба не женатые, алкаши и бездельники. Живут вместе, пьют вместе, украдут какой-то там велосипед вместе, садятся на срок вместе, браты одним словом!
– Ни-ког-да, Люся, золот-це, никогда. Будем бухать, пока… Хы-к!! Держит стакан ру-ка! Хы-к!
– Ладно, черт с тобой, я тебя не учить пришла. У меня молоко чей-то стало горчить. А до запуска еще…
– У тебя-я-я… Стало молоко горчить? – так же нагло ухмыляясь, Ванька подался вперед и потянулся было к пышной Люськой груди, томно качающейся под узкой ситцевой кофтенкой, но та нахмурилась и резко стукнула его по ладони:
– Я т-те дам! Не лезь!
Иван же вдруг просиял лицом и аж рот приоткрыл и придвинулся опять вперед:
– Хы-к!!
– Што… када? – растерялась та.
Иван сделал нарочито серьезную физиономию, воровато оглянулся вокруг и почти зашептал:
– Ну… Дашь-то мне… Када? Ты ж… Только что… Дать грозис-ся. Так… Я… Хоть щас…
Та смутилась, чуть зарделась, поджала полные губы, было повернулась, чтобы уйти:
– Да пошел ты… Как баба сама осталась, так и че… Всех желающих и в… Трусы пускать?! Дурак. Кобелина.
Ванька мигом протрезвел, деловито наморщил лоб, примирительно замурлыкал:
– Ладно, не сердись… Это у тебя какая… Корова. Зорька, што ль?
По старой своей привычке да и по профессиональному намеку, знал Иван всех коровок в немногочисленном хуторском стаде, тем более, стадо это каждую зорьку важно и неторопливо проходило на пастбище у него под окнами. А у Люськи было трое коровок, впряглась-тянула она хозяйство после смерти мужика сама, и сенокос тянет, и навоз везет, и очередь пасет. Да еще и на базарчик бежит, стоит там с молочком-творожком-сливками… Ей-то самой много ль надо? Да все дочке с зятем помогает.
– Зорька, она самая, – тяжко выдохнула Люська, – достала она меня проклятая. До отела еще, считай, четыре месяца, а молоко уже, как полынь. А вдруг не стельная? А я запущу. Надо б ее проректалить.(1) Ты б поглядел, Вань?
Конец ознакомительного фрагмента.