Иванова, на пересдачу!
Шрифт:
Я заледенела, рассматривая переливающийся на свету камешек.
Что ответить?..
Разве можно найти мужчину лучше, чем Стас Измайлов? Разве смогу я когда-либо отказаться от него или уйти к кому-то другому? Он научил меня любить себя. Открыл во мне такие черты характера, о которых я даже не подозревала.
Я вставала по утрам с мыслью о том, как люблю Стаса, и засыпала с его именем на губах.
Он был для меня самым главным. Единственным. Особенным. Невероятным.
— Мне начинает казаться,
— Н-нет… То есть да… То есть я согласна…
Как-то безрадостно получилось. Потому что в голове вместо фейерверка эмоций крутились злополучные две полоски, которые могли порушить всё наше счастье.
Откуда они взялись?
Что с ними делать?
Стас тоже учуял моё замешательство, но допытываться не стал. Надел на безымянный палец кольцо — село как влитое — и целомудренно чмокнул меня в щеку.
Невероятно, но мама радовалась как за себя. Просила показать колечко, фотографировала его, чтобы разослать многочисленным родственникам. Даже расплакалась, потому что «её маленькая девочка невозможно выросла».
Отец только пожал Стасу руку и многозначительно подытожил:
— Крепись.
Анастасия Павловна не охала и не плакала, но отметила, что выбор этот правильный.
Никто из них не знал о тайне, которую я носила в себе. Тайне, которая могла испортить всю радость помолвки.
Я еле пережила тот вечер. После нашей помолвки все окончательно надрались, и опьяневшие родители раз десять уточнили, не собираемся ли мы осчастливить Ивановых внуками. Стас с каждым разом мрачнел всё сильнее, а я пасмурно отнекивалась.
Причем непонятно, какой ответ считался правильным.
Такое чувство, что их не устроили бы оба варианта, потому что «да, мы планируем рожать детей» означал, что я заброшу учебу и посвящу жизнь пеленкам, а «мы никуда не торопимся» гарантировал, что я помру в одиночестве.
Зачем они задают эти вопросы?! Как же не вовремя! Тем более Стас считает себя бесплодным, а ему в нос тычут этим фактом.
Считает себя бесплодным…
Но это не так?
Улучив свободную минутку, я слиняла в туалет, где опробовала все четыре теста. Первый показал обнадеживающую одну полосу, зато остальные…
Такого просто не может быть…
Я спрятала их вглубь полки и ещё минут десять просто сидела, опустив крышку унитаза, уперев лицо в ладони. Мир перестал существовать, сжался до розовых полосок.
— Ты какая-то задумчивая. — Измайлов отловил меня в коридоре, прижал к стене.
— Мне надо тебе кое-что сказать, — тяжелым, почти безжизненным тоном.
На кухне бабушка Стаса с мамой напевали какой-то романс, причем слова им подсказывал папа.
— Ты меня пугаешь. Что-то случилось? — поднял мой подбородок пальцем, всмотрелся в глаза.
Случилась статистическая погрешность.
Глава 3
Слова уже сорвались с губ, но осознание сказанного пришло позже. Назад дороги нет. Меня затопил горький страх. Страх открыться. Страх быть непонятой. Страх порушить одним махом то счастье, которые мы выстраивали все эти месяцы.
Как же поступить? Подготовить Измайлова или высказать в лоб? Дождаться, когда посиделки закончатся? Объясниться при всех?
Ай, будь что будет!
Без лишних слов я отвела Стаса в туалет и достала россыпь тестов на беременность. Разномастные пластинки легли перед изумленным Измайловым, который даже не сразу врубился, что это такое.
— Вот.
— Что это? — Он с удивлением рассмотрел один со всех сторон. — А-а-а. Тест? От Насти, что ли, осталось? Странно. Она не жила здесь, когда узнала про беременность. Неужели позже подложила?
— Они не Настины…
— А чьи?
Мамочки, что за глупый вопрос. Наших соседей, чьи же еще. На рассвете я вытаскиваю их из помойных контейнеров и складирую дома, потому что таков мой маленький каприз.
Кажется, моё молчание получилось очень уж красноречивым, потому что Измайлов внезапно побледнел.
— Даш, этого не может быть.
Он отшатнулся, будто бы увидел что-то отвратительное. Пугающее.
— Может.
— Нет, — сквозь зубы. — Ты не можешь быть беременна от меня.
— Ты хочешь сказать, что я залетела от порыва ветра?
Короткая пауза и ответ наотмашь:
— Я хочу сказать, что отец твоего ребенка кто-то другой.
Что?!
Так просто?!
Без единого вопроса? Без непонимания? Не колеблясь?..
Он даже не усомнился в том, что система дала сбой. Даже не попытался проанализировать ситуацию. Так легко поверил, что я изменяла ему с кем-то другим?
С моего лица схлынули все краски. Я с трудом удержалась от того, чтобы попросту не разреветься от унижения и жалости к самой себе. Сильнее всего хотелось убежать куда глаза глядят, только бы не испытывать чувства стыда за то, чего не совершала.
— Стас, это твой ребенок. Веришь или нет, но так и есть. Я не была ни с кем, кроме тебя. Ни в постели, ни в каком-либо другом плане. Давай обсудим…
— Мне надо подумать, — не сказал, а выплюнул, развернувшись, и вылетел из туалета.
Измайлов собирался в спешке, попрощался со всеми сразу, схватил куртку, ключи от машины и убежал из квартиры. А я не знала: надо ли его останавливать?
Не понимала, что делать. Как быть.
Жизнь будто разлетелась на миллиард осколков. Ещё днем всё было понятно и легко, а теперь…
Почему он так со мной поступил?..
— Куда ушел Стас? — удивилась мама.
— Срочные дела, — ответила замогильным тоном.