Иволга
Шрифт:
Даша улыбнулась, глядя в расстроенное лицо парня. При его жгуче-чёрных глазах короткие, светлые волосы смотрелись странно. Выражение лица плутовское, в уголках губ таилась насмешливая улыбка. Лоб пересекал тонкий, как волос, шрам.
– Ходил тихо? Ага. Как слон в посудной лавке. Я так понимаю, эта книга тебе не принадлежит? – поинтересовалась она, поднимая тяжелый фолиант с пола. – Бабушка говорила, что на чердаке хранятся записи моего прапрадеда.
– Каюсь, хотел стащить тайком. Она нужна мне. Успел перевести только пятьдесят страниц текста. Отдай её мне, пожалуйста.
– Какое
– А ты посмотри, сможешь ли прочесть хоть одно слово? – посоветовал похититель. – Не бойся, не укусит, – ухмыльнулся он, глядя, как Даша осторожно открывает книгу.
Незнакомые витиеватые буквы на непонятном языке густо усеивали страницы ровными строчками.
– Мы нужны друг другу, – ехидно заулыбался ночной гость. – У тебя книга, а у меня знания. Ты не представляешь, как я обрадовался, когда понял, на каком языке сделаны старинные записи. Шанс один на пятьдесят, но он выпал мне. Так совпало, что я учил именно этот язык. Просто чудо. Ну что будем знакомиться? Я Венсан Лоу. Может, развяжешь меня, а то руки затекли?
– Как ты сказал – Венсан Лоу? Это что, псевдоним? – удивилась Иволга.
– Нет, к сожалению. Завтра покажу паспорт – это моё имя и фамилия. Я рад, что не назвали Бельмондо: в детском доме директриса любила давать экзотические имена. Когда я там появился, у неё был французский период. Один мой друг носит имя Жерар, другой Ришар, так что у меня не худший вариант. А тебя как зовут?
– Дарья Иволга.
– Ух ты, как красиво! Повезло тебе, – восхитился хитрец.
– Как же мне тебя называть? – размышляла Даша, почёсывая макушку.
– Как угодно, только не Веником. Да развяжи ты меня. Поговорим нормально за кухонным столом. Я есть хочу. Там, в холодильнике, пельмени остались, забыл забрать. Вообще-то я не хотел тебя пугать, легко мог развязаться сам. Учти на будущее: никогда не связывай руки спереди. Освободиться плевое дело: у каждого есть зубы, – хмыкнул он, подмигивая, растерянной девушке.
Даша развязала пояса и отступила в сторону. Венсан помассировал затёкшие запястья рук. Собрав тетрадки с пола, отнес в зал. Там же на стол положил книгу и блокнот. Потом отправился в кухню, не обращая на неё внимания. Она последовала за ним, начиная злиться. Села на табурет, заинтересовано наблюдая, как Венсан набирает в кастрюльку воду, ставит на огонь.
– Ты есть будешь? Пельмени на твою долю варить?
– Нет. Я уже поела, а вот чай, пожалуй, выпью. Где ты будешь жить?
– Тут, если позволишь. Меня до утра приютили Болдыревы, но поскольку книга здесь, хочу быть рядом и закончить перевод. Не бойся, приставать не буду: ты ещё маленькая.
– Мне семнадцать лет, – возмутилась Даша и подумала: «Не очень умно оставлять незнакомого мужчину в доме, но он «светлый», а значит, не может быть плохим человеком. А ещё я нуждаюсь в поддержке, даже такой. И книгу не хочу упускать из виду, вдруг там ответы на все мои вопросы. Пусть они будут у меня на глазах и книга, и Венсан. А там посмотрим». Она не призналась себе, что большую роль сыграло
– Ты обиделась, что не буду приставать или что назвал маленькой? – усмехнулся Лоу и задумчиво потёр ямочку на подбородке.
Даша не придумала ответ и запустила в него чайной ложкой. Венсан легко поймал её на лету.
– Скажи-ка, Иволга, почему ты приехала одна, как тебя отпустили? Мне просто интересно.
Он достал из холодильника пачку пельменей и заглянул в кастрюльку.
– Вода не закипела.
– Значит, соседки тебе ничего не сказали. Приехала одна потому, что больше некому меня опекать.
Слёзы заблестели на глазах. Даша поспешно отвернулась.
– Ну-ка выпей воды и расскажи в чём дело.
Венсан внимательно посмотрел на хозяйку дома и словно ребёнка погладил по голове.
Эта незамысловатая ласка оказалась той каплей, что переполнила с трудом сдерживаемое, невыплаканное ею горе. Она залилась слезами, поскуливая, как щенок, вытирая мокрый нос краем футболки. Лоу сел рядом и обнял плаксу.
– Что случилось? Мне можешь рассказать, поверь. Все-таки мы собратья по свету.
Незаметно для себя Иволга поведала ему о больнице, о том, что случилось с бабушкой. Хотелось поделиться с кем-нибудь своими мыслями, сомнениями, горем и страхом последних суток. Венсан не перебивал, изредка задавал вопросы в непонятных местах рассказа. Говорили долго. Она медленно успокаивалась. Потом вместе съели пельмени, которые ему удалось-таки сварить.
– На некоторые твои вопросы я могу дать ответы. Но сначала давай отдохнём. Сейчас я вернусь к Болдыревым, а утром скажу, что видел тебя, и ты сдала мне комнату. Вернусь сюда, и тогда продолжим разговор.
Венсан взъерошил волосы и помассировал пальцами усталое лицо.
Даша кивнула, зевая. Она засыпала за столом. Сказывалось потрясение и бессонная ночь.
***
Дашу разбудил звонок телефона. Не открывая глаз, она нащупала трубку.
– Негодяйка, почему не звонишь? С тобой всё в порядке? Я же волнуюсь! – кричала Ирина.
– Добралась нормально. Со мной всё хорошо. А что у вас?
– В час дня меня разбудил участковый, не дал выспаться после выпускного по-человечески. Спрашивал: не случилось ли с тобой беды? Куда ты уехала? И почему? Его, оказывается, науськала твоя соседка. Что ей от тебя надо? И что вообще происходит? Мне пришлось дать твой номер телефона полицейскому, – засыпала вопросами подруга.
– Обещаю, объясню, когда придёт время.
– Подружка, тебя осуждают: уехала, не осталась на похороны бабушки. Какой-то солидный дядька командует в вашем доме и объясняет, что ты вынужденно покинула станицу. Мол у тебя нервный срыв и всё такое…
– Перестань, мне и так тяжело! Я не могла поступить по-другому… Пока.
Даша посмотрела на часы – шестнадцать двадцать. Ничего себе! Она досадовала на несвоевременную сонливость. И тут снова зазвонил телефон, на дисплее высветился незнакомый номер. Даша молча, поднесла трубку к уху.