Из дыхания и разрушения
Шрифт:
— Ладно, — я не знала, что он имел в виду, но ему просто нравилось меня дразнить. Злить.
— Твоя семья не поймет, что тебя долго не было. Как и семьи Брэлинн и Эмори. Хотя я слышал, что она интересная.
— Не будем говорить о ней, — я не знала, что делала Эмори, или как ей помочь, но я не могла даже думать об этом, мне нужно было сосредоточиться. А тут я не могла это сделать.
Истон поднял
— Не проблема. Я сделаю морок, чтобы никто не знал, как долго тебя не было, и не задавался вопросом, почему нет Брэлинн и Эмори.
— Ты так можешь?
— Да. Я высший король Обскурита. Я многое могу.
Я посмотрела на него и захотела извиниться. Я хотела взять его за руку и сказать, что мне жаль. Но что я могла? Он не знал меня, а я — его.
— Я не могу оставаться долго, потому что, как и сказал Родес, грядет война, и я теперь король. Думаю, ты не в последний раз на этих землях.
Я подняла голову выше, Брэлинн подвинулась в моих руках, потерлась об мой подбородок.
— Я не знаю, вернусь ли. Я хочу, и мне нужно. Но мне нужно разобраться, что делать. И я не могу сделать это тут. Я не могу делать это с бременем ответственности.
— Понимаю. Я тоже хочу спрятаться. Просто у меня такого варианта нет.
— Это не справедливо.
— Жизнь не справедлива, Лирика. Но ты уже это поняла, да? И да, ты в этом новичок. У тебя нет веков понимания, что ты можешь однажды стать высшей королевой, если твоя мать отойдет от дел. У тебя не было веков войны и раздора. У тебя было несколько недель. Так что тебе можно уйти домой и зализать раны. Но ты — Жрица, Лирика. Ты можешь не знать, что это означает, но никто из нас не знает. Ты — легенда.
— Хватит так говорить. Я не могу быть легендой, когда даже не смогла решить, на кого учиться, в мире людей.
Истон покачал головой, смеясь. Но в звуке не было юмора.
— Может, на то была причина.
— Я в такое не верила.
Я не хотела верить. И теперь я просто скулила. Мне нужно было домой, хоть на время. Там я пойму, что делать. Но я не могла сделать это тут. Я не могла сделать это в месте, где потеряла лучшую подругу, хотя бы часть нее, которую знала. Я не могла делать это там, где меч пронзил мое тело.
Я не могла делать это в месте, где все знали, что меня ранили,
Мне просто нужно было домой, где я могла перевести дыхание.
И тогда я стану сильнее.
— Давай отведем тебя домой, — Истон почему-то опустил ладонь на мое плечо. Огонь вспыхнул вокруг нас, и мы оказались на территории Духа. В этом не было смысла. Но ни в чем было смысла.
Родес не мог так перенести нас, но Истон умел. Или была другая причина, по которой Родес не мог. Он ведь прошел на территорию Обскурита с тремя людьми. Это было другим. Все было другим.
Все снова выглядело пустынно, яркое и резкое.
Без слов мы шли по территории Духа, вышли через портал в мир людей.
Мы не говорили, пока шли к машине Родеса. То, что Истон знал, где она была, показало мне, что они поговорили о том, что делать со мной.
Мы молчали, пока Истон вез меня домой.
Мы молчали, пока он вел меня внутрь. Дом был пустой, кроме меня с Брэлинн. Родители еще не были дома.
Но и я будто не была дома.
Я потерялась.
Запуталась.
— Лирика? — я оглянулась на Истона и нахмурилась.
— Что?
— Я не Пророк, но видел достаточно за годы, чтобы знать, что что-то грядет. Как бы мы ни старались, мы не можем скрыться от того, что пугает нас больше всего. Я отвел тебя домой. Ты сможешь увидеть, что у тебя было, решить, есть ли тебе тут место. Но когда придет время, и тебе нужно будет вернуться в мир мейсонов, только попроси. Потому что ты еще не закончила с нашим миром. Еще нет.
— Почему ты помогаешь мне?
Он посмотрел на меня темными глазами, и я знала, что он соврет мне.
— Ты спасла мою землю. Моя мама в конце спасла тебя. Я не могу так это оставить.
Я верила этому, но это была не вся правда.
Как всегда, с миром Мейсон, я знала лишь часть того, что было реальным и было легендой.
Они думали, что я была Жрицей Духа. И когда я не ошибалась, я тоже себя такой считала.
Перемены были близко.
И я знала, что мне нужно быть сильнее, чем сейчас, чтобы пережить их.
Я должна была стать Лирикой, в какой нуждались другие.
Но сначала нужно было понять, кем я была сейчас.