Из последних сил
Шрифт:
— Бросаться автомобилями в принципе выше человеческих возможностей, — резонно заметила Виола, — но ты это умеешь.
— Ну… Да, умею. На самом деле — глупость все это. Комплексы. Я хотел себе доказать, что без телекинеза что-то могу. Доказал. Могу. И в то же время — сам убедился в том, что я — это мой дар. Без него я — ничто.
— Почему? — спросила Виола и тут же мысленно обругала себя. Этот вопрос был сродни словам «Не грусти» в ответ на рассказ друга о том, как ему грустно и тоскливо. От «не грусти» веселее не станет.
— Почему? А разве не очевидно? Ну, вот взять тебя: разве ты бы поехала со мной, если бы не мой дар? Если бы я не заставил тебя сесть в машину силой?
— Нет, не поехала бы.
— Вот! И я об этом же!
— Так ведь по-другому девушек в поездку приглашать надо! Не с бухты-барахты посреди парка в праздничный день. Я тебе тогда говорила и сейчас повторю: с друзьями надо в такие поездки отправляться!
— А если у меня нет друзей?
— Может, это потому, что ты при знакомстве голову людям угрожаешь отрезать? — язвительно спросила Виола.
— Нет.
— Тогда, может быть, это потому, что ты сидишь в сквере на лавочке и просто ждешь, чтобы к тебе кто-то подошел и познакомился?
Витя промолчал, но Виоле ответ уже и не требовался.
— Значит, я права. Видишь, как это интересно, рассказывать тебе о тебе? Ты сам-то что сделал для того, чтобы быть кем-то кроме телекинетика-убийцы?
— Откуда ты знаешь, что я — убийца? — огрызнулся Витя.
— А я не права? Те деньги, что у тебя на заднем сиденье, ты заработал, сделав человеку аортокоронарное шунтирование без разреза?
— Нет.
— Ну и ладно. Оставим это. Вспомни, что я сказала, когда подошла к тебе в сквере? Я пригласила тебя к нам! Я бы познакомила тебя с друзьями, ты бы наверняка понравился им, и мы все весело провели бы время! А потом, через пару недель, ты бы пригласил меня на Алтай, и я бы уже всерьез подумала: поехать с тобой или не поехать!
— Напоминаю, мне осталось жить два дня!
— А если бы не это твое предчувствие — ты бы присоединился к нам? Ты бы зажал трубы фонтана так, чтобы он хлестал в разные стороны, чтобы всем было весело, а не чтобы отвлечь внимание от моего похищения?
— Не знаю…
Виола мельком бросила взгляд на спидометр и потянулась за ремнем безопасности. Джип выбрался на трассу и уверенно делал 120 километров в час. В машине эта скорость почти не чувствовалась — «Range Rover» — не «Жигули», на скоростях больше сотни он от земли оторваться не пытается, да и по гулу мотора не сказать было, что машине тяжело. Но 120 — это 120. Въедешь на такой скорости в дерево — никакие подушки безопасности не спасут. А уж если во встречную фуру…
— Ты не мог бы ехать помедленнее?
— Нет. И так нормально.
Стрелка спидометра еще немного качнулась вправо и доползла до отметки 130.
— Витя! — Виола повысила голос, старательно давя в себе подступающий к горлу страх.
— Нормально едем!
— Я тебя очень прошу, сбавь, пожалуйста, скорость!
— Да не разобьемся мы, я же тебе говорил, я не попаду в аварию. Я начеку! Водитель я хороший, дорогу держу уверенно, не первый год за рулем. А если кто-то вылетит на встречку — улетит обратно. У меня сил хватит, не волнуйся.
— Вот поэтому ты и думаешь, что без своего дара ты — ничто. Потому что ты уже не можешь быть обычным человеком! Не представляю, как ты живешь! Иметь такую силу внутри себя и использовать ее крайне редко, да и то только во зло и за деньги! Это ведь как наркотик, да? Уверенность в себе, сила, ощущение, что ты легко можешь столкнуть с трассы фуру и затолкать в машину понравившуюся тебе девушку! Как же ты раньше жил без этого? Как ты держал все это в себе, пока не решил для себя, что тебе недолго осталось жить, а значит тебе можно все?
Витя ударил тормозам так, что Виолу бросило вперед, если бы не ремни — она разбила бы нос о приборную доску.
— Здорово поговорили! — выдохнул он. — Лучше некуда! Ты вообще, как я погляжу, потрясающая попутчица!
— Сам такую выбрал! С твоими деньгами — мог бы снять себе девушку на два дня! Она бы всю дорогу комплиментами тебя осыпала.
Страха не было. Она больше не боялась своего похитителя, хотя отчетливо понимала, как опасно выводить из себя человека, обладающего таким даром. Просто она видела в нем уже не только и не столько могущественного телекинетика, сколько просто запутавшегося в жизни парня. Запутавшегося в жизни, в себе, своих взглядах и чувствах.
— Можешь идти!
— Куда?
— Куда хочешь!
Со щелчком разблокировались замки на дверях. Витя перегнулся через сиденье, достал пакет с деньгами, вытащил из него пачку пятитысячных купюр и протянул Виоле.
— Езжай домой.
Деньги она взяла машинально, но выходить из машины не спешила, разрываясь между желанием бежать и каким-то чувством, требующим остаться. Как тогда в сквере, когда она впервые увидела Витю. Страх заразиться его тоской боролся с чувством долга, с желанием помочь человеку, с которым ее случайно свела судьба. Сейчас это чувство долга боролось со страхом за свою жизнь.
— Скажи, ты правда убийца? Я ведь не уверена на все сто. Только помни, мы договорились не врать друг другу.
— Да. Мой наниматель называл меня лучшим в мире специалистом по несчастным случаям. Думаю, ты догадываешься, почему.
— И эти деньги — гонорар за чью-то жизнь?
— Конкретно эти — нет. Эти — мой гонорар за диверсию. Тогда никто не погиб. Но такие заказы были редкостью. Как правило, меня приглашали, когда нужно было кого-то устранить. Быстро и бесшумно.
— Ты — жалеешь об этом? — задала Виола главный вопрос.