Из работяги в маги. Часть 3
Шрифт:
– Удивительная история! – принц улыбнулся, кивнул каким-то своим мыслям и продолжил разговор:
– Вы освободили пленницу, дочь торговца Пана.
– Да. Её зовут Падартана. Мерзавцы плохо с ней обращались.
– Ваша скромность не перестаёт поражать меня, мой друг. Этим Вы резко отличаетесь от моих придворных.
– Я не понимаю…
– Вы не только освободили девушку, но и устроили её на лечение в лучшую клинику Сенты за свои деньги, о чём упорно молчите. Королева очень близко к сердцу восприняла эту новость и просила передать Вам, Алексей, что горячо приветствует это решение, и посылает своё
– Передайте мои благодарности Её Величеству, Дан! Мне доложили, что девушка уже практически поправилась, и в ближайшее время будет отпущена домой.
– Моя сестра Тортанау захотела что-то сделать для бедняжки, и приглашает её к себе во дворец.
– О! Уверен, что это известие придётся по вкусу выздоравливающей. Мне докладывали, что она довольно мила и хорошо воспитана. Отец не поскупился на образование девочки.
– Прекрасно. Предчувствую, что у сестры вскоре появится новая фрейлина.
– Фрейлина без титула?! – я немало удивился. Это было что-то новое.
– Алексей, я как раз хотел с Вами поговорить про эти титулы. – принц Дан задумался. Похоже разговор выходит на тут тему, которая так озадачивала молодого человека всё последнее время.
– Внимательно слушаю, Дан, – пожевав губу, тот собрался с мыслями и начал:
– Вы рассказывали, что ныне, в вашем мире, аристократия не имеет такого влияния на жизнь государств, как у нас, но таковое существовало ранее, – я кивнул, подтверждая. – Мы с сестрой и друзьями обсуждали это, и пришли к выводу, что процесс отстранения титулованных господ от управления государством является эволюционным. То есть нас ждут аналогичные изменения общества.
– Боюсь, что это спорное утверждение, подтвердить или опровергнуть которое у меня не хватит квалификации. По видимому, в каждом мире существует правящая элита, которую так или иначе можно называть аристократией. Возможно, Вы правы, говоря про эволюционный путь в развитии управления государством. Да, у нас нет необходимости иметь некий громкий титул, чтобы стать главой государства. Однако, не став частью правящей элиты, это сделать невозможно. Любая кухарка не может управлять государством.
– Интересное выражение, постараюсь запомнить. Я понимаю о чем Вы говорите. Принадлежность к элите определяется не родовым титулом, а личными способностями и квалификацией.
– Очень часто так и бывает. Однако не стоит идеализировать. На практике каждый высокопоставленный папочка стремится устроить своего сыночка на тёпленькое местечко, не взирая на его таланты и заслуги.
– Всё как у нас, – с горькой усмешкой произнёс молодой принц.
– Люди везде одинаковы.
– И всё же, отсутствие сословий благотворно сказывается на развитии государства.
– Пожалуй. Но для этого на государственном уровне должны быть созданы специальные условия. Мы называем их «социальным лифтом». Необходимо иметь практическую возможность парню из простой семьи, например обычных ткачей, выучиться, поступить на работу, сделать карьеру, и занять высокий пост в кампании или стать владельцем собственной. Да, к тому же, у нас не только декларируются равные возможности для всех сословий, но так же и для обоих полов.
– Мда… – протянул наследник, – на такие вольности даже мои друзья посмотрят как на какую-то дикость.
– Ничего страшного. Пройдёт немного времени, и всё изменится. Это неизбежно. В нашем мире множество кампаний создаются, и успешно управляются женщинами.
– А потом начнутся ужасы, о которых Вы мне рассказывали: разводы, брошенные дети, половые извращения, упадок духовности…
– Вы сгущаете краски, Дан. Может в этом мире всё будет по-другому.
– Чем дольше я думаю об этом, тем больше верю, что всё будет так же как у вас. Радует только то, что к тому времени мы с вами будем уже в другом теле, или даже в другом мире, – этим пламенным речам пылкого монаршего юноши я отсалютовал чайной чашкой. Тем временем Дан продолжал:
– Я собираюсь всеми силами способствовать уменьшению влияния различий между сословиями. Так почему бы не начать с фрейлины простолюдинки.
– Вот как!
– Расследование преступлений министра Пирра выявило уродливые недостатки нашего общества. Любой высокопоставленный аристократ может десятилетиями творить самые ужасающие поступки, и ему это будет легко сходить с рук. Жалобы от простолюдинов просто не принимаются или игнорируются. Какой милиционер решится затеять дело против какого-нибудь князя? Да это просто невозможно без прямого указания монарха! Что касается Пирра, то только ваше вмешательство позволило остановить маньяка. Этот благородный поступок не останется незамеченным. Нам же предстоит колоссальная работа по выявлению всех должностных лиц, которые могли знать о его преступлениях, но промолчали.
– Буду молиться за успех вашего благородного дела, мой друг, – я искренне желал подбодрить принца в этом прекрасном начинании.
Наконец, молодой человек, придавленный грузом немалой ответственности, немного выговорился, и заметно повеселел. Мы тепло попрощались. Я ехал в карете, и подводил итоги разговора. В целом, мне опять сильно повезло. Шалости, совершённые месяц назад, то ли прощены, то ли пожалованы в качестве милостей, а снайперские способности разрешены. Плюс к этому, моё положение при монаршей семье значительно укрепилось. Принц так же намекнул, что стоит ожидать награды. Наверняка это случится на ежегодном балу, посвящённом празднику Осени, в середине октября.
Через пару дней состоялся суд над бандитами и пособниками мятежников. Простых душегубов, ожидаемо, приговорили к трудной смерти, а предателей с нетерпением ожидали на каторге. В глубинных государственных шахтах всегда ощущалась нехватка рабочих рук. Преступный гений Аван, как мы и договаривались, получил снисхождение: умер быстро и безболезненно. Его братца, мага-убийцу Игона приговорили к пожизненному заключению в магической тюрьме, в которую попадали все преступники, обладавшие даром, вне зависимости от тяжести совершённых проступков. Там они вынуждены каждый день, до изнеможения, заряжать магические кристаллы. Изжарить преступника много ума не надо. Если есть возможность сделать из него донора, то следует ей воспользоваться. Каждый день выдаивать себя досуха – это тяжёлая, изнуряющая работа, мало чем отличающаяся от каторги, уж я-то знаю.