Из развитого в дикий нелепые ШАГИ
Шрифт:
– Ноги, – ответил тому, и мы вышли из кабинета, спросив для вида, где туалет, – Это не «Черное золото», – сообщил ему, едва оказались в зале.
– Я уже понял, – подтвердил он, – А где тут у вас «Черное золото»? – тут же спросил он пробегавшего менеджера.
– А вы и их успели наказать? – беззлобно рассмеялся тот, – Они недавно переехали в железнодорожное здание у метро «Красные ворота». Из высотки выйдете, сразу налево, – разъяснил он.
– Вперед, – скомандовал я, и мы с Рабкиным ушли по-английски, не попрощавшись.
У входа
Возмущенную толпу мы обнаружили лишь у нового офиса «Гермеса», что у Красных ворот. Подойдя к закрытым дверям, прочли свежее объявление:
«Операции с векселями „Черное золото“ временно прекращены по техническим причинам».
– Оперативно, – переглянулись мы.
– Какой гениальный план рухнул! – сокрушался Виктор Семенович по дороге на работу, – Сам Корейко позавидовал бы. Ты гений, Афанасич, – подхалимничал он.
– Я знаю, – ответил ему, раздосадованный, что идея пришла в голову слишком поздно.
Оба офиса «Гермеса» открылись лишь через неделю, когда в печати появились разъяснения, что по техническим причинам корпорация временно прекращает расчеты нефтью по своим векселям. Со временем временное, разумеется, превратилось в постоянное. Впрочем, иного и быть не могло. А через пару лет мощная «нефтяная» корпорация тихо скончалась, оставив с носом своих многочисленных акционеров и векселедержателей…
«Неверова в президенты!» – припомнились вдруг многочисленные призывы акционеров «Гермеса», которые регулярно печатали в газете, издаваемой корпорацией и распространяемой бесплатно.
«Вот где Корейко», – подумал тогда.
Глава 8. Москва-Бишкек
«Толечка, нужны лекарства: анальгетики, антибиотики, транквилизаторы. Список пришлю. Закупай все, что можно», – с этого факса началась наша лекарственная эпопея.
Вскоре пришел длинный перечень лекарств, в котором знакомым оказался только анальгин. Саша указал и предельные цены, которые его устраивали.
Для начала зашел в аптеку, где случайно встретился с Рабкиным:
– Афанасич, ты что заболел? – услышал сзади его голос, а, обернувшись, понял, что тот, надев очки, из-за плеча внимательно изучал мой список и, похоже, уже давно.
– Заболел, Виктор Семенович, – ответил ему, не горя желанием привлекать его к этой работе.
– Чем интересно? Воспалением хитрости? – лукаво улыбался Рабкин, – Такими лекарствами можно от всего вылечить… Колись, Афанасич. Опять Дудеев?
Я лишь обреченно кивнул головой.
– Ладно, поможем, – мгновенно взбодрился Виктор Семенович, вспомнив, очевидно, о долларах, которыми были как-то раз вознаграждены его мнимые услуги, – Пойдем к заведующей, потолкуем, – потащил он к служебному входу.
Посмотрев наш список, заведующая сказала, что большинство
– А если мы вам поставим эти лекарства по промежуточным ценам? – начал фантазировать Рабкин.
– Договоримся, – мгновенно среагировала заведующая, – Я вам даже подскажу, где их можно выгодней купить.
– А почему вы сами там не покупаете? – наивно спросил Виктор Семенович.
– Потому, – усмехнулась заведующая, – Вы, похоже, новички в этом деле? – спросила она. Я кивнул, – Понятно… Ну, во-первых, у аптеки мало денег, и мы не можем покупать большие партии прямо на заводе. Для нас важнее ассортимент. А во-вторых, нам выгодней покупать у посредников, потому что выше торговая наценка, да и с посредниками можно договориться насчет дополнительной оплаты… Можно? – с намеком обернулась она ко мне.
– Разумеется, – ответил ей, тут же сообразив, отчего у нас вдруг стали стремительно расти розничные цены…
Что ж, тот контакт оказался полезным. Мы получили много интересной информации. Оказалось, значительную часть лекарств из списка производит московская фабрика «Ферейн». Туда и отправился в первую очередь. Там и приобрел большую партию медикаментов. И картонные коробки с лекарствами заняли традиционное место в прихожей.
– Это лекарства, а не металл, – пояснил недовольной теще, сердито поглядывавшей на чуть ли ни ежедневно растущую гору коробок.
– Столько лекарств? Еще отравите меня, чего доброго, – высказала она такое же дикое предположение, как об упаковках «Рапиры», притягивающих молнию.
– Они в герметичной упаковке. Почаще гоняйте вашего кота, чтоб не царапал коробки. Тогда ничего не случится, – озадачил ее, причем настолько, что уже на следующий день коробки скрылись за плотным покрывалом, сделавших их недоступными для домашнего любимца…
Бурную деятельность пришлось прекратить, когда кончились деньги, вырученные от продажи векселей «Московской недвижимости» и «Черного золота». Зато теперь появился стимул активизировать усилия в позиционной борьбе с московским камнеобрабатывающим заводом, не желавшим оплачивать поставленный им полгода назад камень.
Как хорошо все начиналось. Опытную партию гранита нам оплатили, едва камень выгрузили из вагонов. Но уже со следующей поставки с нами начали играть в кошки-мышки. Вагоны уже давным-давно пересекли границу, а звонков об их прибытии на завод не было и не было. Выждав все разумные сроки, позвонил сам и узнал, что вагоны пришли несколько дней назад, но весь камень якобы забракован и выгружен на свалку. Я был потрясен.
На следующий день прямо с утра прорвался к Фурниченко.
– Все блоки в трещинах, пилить нельзя. Мы составили акт. Вот твой экземпляр, – слегка смущаясь, подал он какую-то бумажку.