Из рода Бурого Медведя. Том 2
Шрифт:
Я хлопнул дверью и дальше уже не слышал этот гон в мою сторону. Хочет на меня напасть, вперёд. Но зачем так провоцировать, ещё и обсуждать с кем-то…
Я сдал пальто в гардероб и решил пройтись до столовой. Хотел найти там Машу. И нашёл. Она сидела за книжкой и читала, попивая утренний кофе. Увидев это, я решил тоже взять кофе в платном буфете и заодно набор дорогих сыров на тарелке. Вышло мне эта порция весом в триста грамм, целых шестнадцать рублей, но для своей будущей пассии я даже не думал жалеть денег.
— Привет, — сказал стоя с тарелкой сыра. — Можно?
Маша оторвалась от книжки, поздоровалась.
— Садись конечно, но места есть вроде…
— Угощайся, — сказал я, вставив на стол тарелку с сырами.
Она пристально на меня посмотрела, плотно сжав губы.
— Я так-то себе купил, — быстро добавил я. — Но не буду же есть их один. Это некультурно, потому возьми парочку ради приличия.
— Ради приличия, — хмыкнула она и взяла один кусочек сыра, нанизанный на зубочистку. Я тоже взял пару кусков и отметил по её лицу, что ей понравилось. Хотя она пыталась скрыть.
— А что если я вас куда ни будь приглашу, — сказал осторожно я.
Она взяла ещё кусочек и наморщила личико:
— Куда?
— Ну не знаю, в кино, в театр… в ресторан.
— В ресторан… как пошло. — сказала он не отрываясь от книги. Я наконец прочитал её название «Краткая История Европы до Переходного периода»
— Театр, опера… тоже пошло? — спросил я.
— Нет, но я туда не хочу. — ответила она.
Почему? Нет лишних денег что бы оплатить посещение? А за мой счёт она ещё не готова. Я стал догадываться, что у неё похоже своенравный характер и кидаться на шею к своему «спасителю» она вовсе не будет прям так сразу. Думает, что это её может унизить, а она ведь аристократка, одарённая.
Она отложила книжку, нейтрально посмотрела на меня и спокойно сказала:
— Я тебе благодарна за то что ты сделал. Но разве в этом есть что-то особенное, разве будь на моём месте другой или другая из нашей группы и ты увидел бы что ей грозит гибель… Разве ты не спас бы её?
— Спас бы конечно, — сказал я. Но тут же подумал о том, что действовал бы не так стремительно на грани возможностей. Ведь я тогда сделал всё очень быстро и чётко, как раньше прежде не делал. За доли секунды успел вытащить нож, кинуть его и тем самым отвлечь врага…
— Но за тобой я наблюдал до этого… поэтому успел помочь.
— Я уж заметила, как ты на нас пялился, — сказал она с осуждением, опустив уголки рта.
— Да нет, не в этом плане. Когда начался бой я поначалу не вспомнил про тебя, но потом стал посматривать. Приглядывать, если можно так выразиться и вот когда почти расслабился, случайно заметил что тебе нужна помощь…
— Ещё раз спасибо, но это не значит что я теперь твоя девушка, или чем-то тебе обязана, — ответила она и принялась за книжку.
— Можем просто погулять, поболтать, — предложил осторожно я. — Понять, есть ли у нас вообще что-то общее. У меня кстати мотоцикл с коляской. Прокатимся с ветерком…
— С ветерком? — впервые улыбнулась она и взяла ещё кусочек сыра. Заметив мой довольный взгляд он чуть не бросила его назад. Но увидев резкую перемену на моём лице с довольного на растерянное, всё таки не сделал этого.
— Я подумаю, — сказал она.
— Ладно, — привстал я. — Скоро урок. Я пошёл.
Схватив ещё пару кусков сыра, я оставил ей больше половины тарелки с дорогим сырами и сбежал прежде чем она запротестует.
Начался урок истории, где мы узнали историю возникновения волколюдов.
— …в конце четырнадцатого века, — говорила преподаватель истории. — Каторжники, преступники, разбойники и…
— И прочая сволочь, — перебил её Бакланов.
Все заржали.
— Не перебивай Бакланов! Так вот… каторжники, преступники, разбойникии смутьяны, получив решительный отпор от власти, решили попытать счастье в Переходе. Тут небольшое отступление, достоверно неизвестно кто из разбойников это сделал первым на Руси, но в Европе это сделали первыми французы ещё за десять лет до наших. Как вы слышали, ходят разные слухи кто им подсказал поступить именно так, говорят что это бесноватые… но сколько ни вели расследование — ни у нас ни в Европе, официально ничего не получилось выяснить. Все волколюды стояли на своём: мысль пришла сама или услышали что в Европе.
— Так вот, запишите. Так они попали на другую сторону Перехода. Что и как они там делали, с кем сражались неизвестно. Но вернулись они оттуда в виде оборотней. Поначалу люди не могли понять, что происходит. Но затем началась двухлетняя война с Польшей, которая тогда именовалась Речью Посполитой… война в которой впервые учувствовали и волколюды…
…Спустя стол лет во времена затишья, когда Европейские державы устроили между собой новый передел власти, волколюды в Русской Империи, имея численное преимущество поднимают бунт. Начинаются кровавые события. Бяоре с помощью обычных людей побеждают и навязывают волкам ряд ограничений, в том числе на рождаемость и численность, привязывая их к численности одарённых — бояр. Сто лет происходят практики «прореживания» в отношении волчьих кланов. Так же их не призывают служить в армию, на войну. Но затем происходит своего рода замирение бояр и волколюдов, последние начинают опять активно использоваться в войнах. До этого нечто подобное проходят и другие европейские державы, азиатские, а так же Османская Империя. Русь до конца не хочет использовать волколюдов в войнах, но в итоге сдаётся, хоть и последней, из-за больших потерь среди бояр... Первыми опять начинают активно использовать волколюдов в войне англосаксы, из-за неплохой боеспособности и умения быстро восстанавливать численность. Качество волколюдов растёт…
— А почему нам в школе это не рассказывали, — спросила какая-то девчонка из другой группы. — Мы же проходили там и четырнадцатый век и дальше.
— Потому что это специальная история, которую не рассказывают в школе, что бы вы не бегали в детстве и не играли в игру «подави волчий бунт». Всё это создаёт напряжение между нашими видами…
— Если мы разные виды, — сказала Инна Нутриева, которую я спас. — То почему рождаются дети у изнасилованных волколюдами боярских женщин и просто человеческих женщин…
Нина вечно лезла вперёд, туда куда не надо. Так случилось и в бою с Дивьими людьми. Потом мне рассказали, что не рассчитав силы она оказалась в окружении, где её сперва хорошенько помяли, прежде несколько раз серьёзно ранив. Потом и вовсе обезглавили, а затем ещё потоптались по мёртвому телу. Как за ней тогда не усмотрел Быбелкин, отдельный вопрос…
— Так! — преподаватель ударила рукой по столу. — Нутриева. Встань и выйди из аудитории! За поведение два!
— За что? — взмутилась она.