Из России с любовью
Шрифт:
«Должен успеть, до него целых два часа. О, вот и «скорая», и милиция. Сияют, мигают, гудят, аж сердце радуется. Интересно, о чем подумают, когда увидят почти остывшие трупы? Хм, что-то они не поспешили. Мокрый, я уверен, позвонил ровно через полчаса после моего ухода. А тебе, Верес, новой жизни. Надеюсь на тебя. Прошептал же ты мне: «Беги…»
Глава 8
С Зиной мы встретились на пороге диспансера. Она была в куртке и под зонтом, я в старых Серегиных одеждах и отцовской кожанке. Она единственная
– Ты почему телеф… Ты чего так вырядился?! – с ходу заругалась Зина, забыв о выключенном сотовом. – Мы же на прием! Ну вот, зря на час раньше отпросилась, поехали домой.
– Под дождь попал. А что тебя не устраивает?
– Все! Как ты не понимаешь?! Ты как чучело выглядишь! Мне стыдно с тобой людям на глаза показаться и уж тем более врачу! Ты зонт не мог найти? Где ты вообще гулял в такую погоду?
– В лесу. А не нравится – оставайся здесь, я один схожу. – Я всерьез обиделся.
Вот это наезды! Как из больницы в этих шмотках выводила – нормально, а «в люди» – видите ли, нет. Она мне кто, жена? А ведет себя соответствующе. Буйная фантазия у девушки.
Решительно, не обращая на Зину ровно никакого внимания, зашел в здание.
Зина догнала меня перед кабинетом с надписью: «Медицинский психолог Аверкиева А. А.»
– Прости меня, Егор, не знаю, что на меня нашло. И совсем ты не чучело! – извинилась, смущенно хлопая глазами. Выглядела как само воплощенное сожаление. – Все чистенько и выглажено. Сам гладил? – восхитилась, не скрывая явной лести.
– Сосед, – буркнул, и обида прошла. – Ладно, давай заходить, что ли.
Стройная молодая женщина в белом халате поднялась из-за стола и шагнула к нам.
– Здравствуйте, а я давно вас жду. Вы – Егор? – проворковала она.
Психолог была в возрасте между девушкой и женщиной, ни за что не угадаешь. Примерно под тридцать, но с какой стороны – большой вопрос. Она была заботливо ухоженной и стильной, в ней гармонировало все. Начиная от тщательно обесцвеченных волос без темных корней, кончая бижутерией и педикюром в тон. Про педикюр я соврал, его не было видно в туфлях-лодочках на среднем каблучке, но за истинность предположения готовь биться на дуэли. Туфли, разумеется, гармонировали с колготами и юбкой, в меру короткой, красиво просвечивающейся сквозь тонкий халат, который был не абы какой, а атласный, пошитый по оригинальным лекалам. Возможно, какого-нибудь известного кутюрье, но за это не поручусь.
Мой внешний вид – прямая противоположность. Зине снова стало за меня неудобно, а вот девушка не подала виду. Но Фиона подсказала – неприятно поражена.
Психолог предложила нам сесть за стол напротив нее.
– Аверкиева Анжела Андреевна, медицинский психолог, – представилась тем же спокойным воркующим голосом.
Мы назвали себя.
– Я слышала о вашей проблеме, Егор, простите, без отчества. Ронович – ваша фантазия, не так ли?
– Совершенно верно.
– И ваши отношения с Зинаидой Ивановной не складываются, – тем же доброжелательным тоном.
«Меня презирает, Зину считает дурой. Ну и флаг ей в руки», – второе предложение чисто мое, этого мне Фиона не подсказывала.
– При чем здесь наши отношения? – сразу возмутилась Зина. – Я Егора на обследование привела!
– А он вам кто: муж-недотепа или малолетний сын? – интонация нисколько не поменялась, так и лучилась доброжелательностью. – Объяснили бы куда, он бы один пришел. Правда, Егор?
Зина сузила глаза, тяжело задышала, раздувая ноздри, готова была взорваться, на что и рассчитывала стерва, но я заговорил раньше:
– Зинаида Ивановна зашла меня поддержать, я боялся входить один: вдруг вспомню что-нибудь неприятное. Надеюсь, она не помешает?
– Помешает, – не согласилась Анжела. – Зинаиде Ивановне лучше выйти, а то вы вольно или невольно зажметесь.
Зина вскочила и, бросив: «Я в коридоре подожду», – пулей вылетела из кабинета, хлопнув дверью. Поднялось легкое облачко известки, остро пахнуло специфичным больничным запахом антисептиков и лекарств.
– Я вас приглашу после беседы; дождитесь, пожалуйста, – чуть повысив громкость, проворковала Анжела вдогонку. Уже сквозь закрытую дверь.
И началось! Настроение, тревоги, сон, кошмары, что помню, родители, сестры и все в этом роде. Почти то же, что и у психиатра. Потом пошли тесты. Запомните, повторите, дополните, выберите цвет и многое другое. Заполнил кучу бумаги с ответами на идиотские вопросы. Все делал честно. С учетом амнезии, разумеется. Мне самому стало интересно узнать о себе что-то новое.
– Когда будут результаты?
– Я все обработаю, результат передам Веронике Игоревне, – обломила меня Анжела.
– Ой как жаль, хотелось бы узнать о себе.
– Она вам расскажет, не переживайте. Пригласите, пожалуйста, Зинаиду, мне и с ней необходимо побеседовать. Вы не против? – «Как ты меня достал, бомж! Хипарь вонючий», – кричали ее эмоции, а голос по-прежнему не менялся.
Нервная у нее работа, не для ее характера. И зачем здесь сидит? Явно не из-за копеечного оклада.
– До свиданья, Анжела Андреевна, берегите нервы. Они, говорят, не восстанавливаются, – сказал я, выходя из двери. Ее ответ не расслышал.
Ждать пришлось полчаса. Зина вышла на удивление довольная.
– Что, не запугивала? – удивился я.
Я не подсматривал ни свободным сознанием, ни через астрал.
– Что ты! Просто мило поговорили о тебе, и не только. Вероника Игоревна за меня переживает, я ее с детства знаю, а с Анжелой не знакома. Поехали домой, я голодная – ужас. У нас что-нибудь есть?
В машине стукнула себя по лбу.
– Ты меня своим видом совсем из колеи выбил! Знаешь, что я хотела рассказать? Я с работы отпрашивалась, а тут такое… – сказала интригующим тоном, для усиления эффекта растянув окончание и замолчав, нетерпеливо ожидая от меня вопроса. Губы подрагивали, грозя выдать новость раньше времени.