Из сказки в суровую реальность
Шрифт:
– Вот мы и вместе – муж и жена, – с улыбкой сказал он, и я широко улыбнулась, сияя счастьем. В этот миг, когда я смотрела в любимые глаза супруга, я забыла обо всех недоразумениях, случившихся утром.
– Поверить не могу! – задыхаясь, ответила я. – Жаль, что на ваших свадьбах целоваться нельзя.
– К сожалению, это айып, то есть «неприлично».
– Айып, – повторила я, затем с намеком бросила: – Ничего, после церемонии мы забудем обо всех приличиях.
– М-м-м… Не своди
После танца нас посадили в центр зала, откуда мы наблюдали, как под звуки фольклорной музыки гости пританцовывали народный танец халай, всем разносили угощения и чай, а я пряталась от чрезмерных взглядов детей. После такой ночи сил совсем не осталось, а утром все началось по новой…
Настоящее время
Комната, в которую меня поселил мой новый знакомый и начальник Джан, отличается своей простотой. Она очень маленькая, поэтому там вмещается только кровать и небольшой старый комод. Пол застелен турецкими коврами, а если их убрать, то придется ходить по голому бетону, что не очень хорошо для женского здоровья. Моя бабушка всегда учила меня держать ноги в тепле и не ходить по холодному полу, чтобы было легче рожать. Так что ковры здесь – не украшение, а всего-навсего мера. Стены кажутся сырыми и холодными. Крохотное окошко закрывает бледно-желтая ткань, которая должна называться шторкой.
На тумбочке в углу вижу электрический чайник с заварником, а на полу стоит туристический газовый пропановый баллон, на котором можно что-то приготовить. Эта Фатма-тейзе позаботилась даже о кое-какой посуде.
Скрипучая кровать застелена чистым бельем, в чем мне повезло, ведь все мои вещи в машине, а она припаркована на набережной.
Фатму-тейзе и ее мужа я почти не буду видеть, а всё потому, что вход в мою комнату находится снаружи. Чтобы попасть домой, я должна пройти мимо двери Фатмы-тейзе, обойти дом и подняться по деревянной лестнице наверх. Меня это устраивает. Не хочу заводить никаких близких знакомств, присутствовать на байрамах* (праздниках) и прочее.
Когда Джан уехал, я устроилась на кровати и долго разглядывала наши с Ремзи фотографии со свадьбы. Просто пыталась понять, в какой момент он начал всё это планировать.
Не найдя ответов, отбрасываю телефон в сторону, выключаю свет и устраиваю голову на подушке, пусть даже она жесткая, как камень. Завтра мой первый день на работе, поэтому необходимо как следует отдохнуть.
Первый шаг сделан.
ГЛАВА 5
Март 2020 год
Итак, у меня есть крыша над головой и работа. Это не то, что поможет мне вернуть мою дочку, но назову это «началом пути». Мне необходимо набраться терпения, так как весь процесс займет много времени.
Я составила в уме кое-какой план, пока шла в кафе:
1. Продолжаю искать работу – высокооплачиваемую, меня не устроят гроши. Без денег я – пустое место в Турции.
2. Затем найму лучшего адвоката. Бракоразводный процесс – дело самое сложное. Имущества у нас практически нет, а машиной пусть подавится. Важнее дочери для меня ничего быть не может. Ремзи не отдаст мне ее без борьбы.
3. Необходимо купить квартиру. Аренда не пойдет. Я должна быть уверена, что суд меня ни в чем не упрекнет.
4. Самый главный пункт из всего списка – не нагнетать обстановку, то есть не скандалить. Эти люди способны обвинить меня в неадекватности. Что им стоит? Не пытаться их подкупить. Они возьмут деньги, но ребенка не отдадут. Прожив в этом обществе не один год, многие вещи для меня стали очевидными. Одно дело, когда улыбаешься им и делаешь все, что они пожелают. Другое – стать врагом. Отсюда следует, что нельзя вестись на провокации.
5. Последнее, что закрепила в своей голове, – я буду искать встреч с Камелией, и все попытки будут запечатлены на камеру или диктофон. Сделать жертвенный вид, но ни в коем случае не воинственный, тогда мой план сработает. И суд встанет на мою сторону.
Движение к цели сделает меня сильнее. И этим утром я настраиваю себя только на лучшее, поэтому настроение на позитиве. В голове лишь мысль о том, что я не сижу сложа руки, я полна энергии, и во мне кипит жажда мести. Как только верну себе дочь, выясню, за что Ремзи так поступил со мной, тогда и решу, как быть дальше. Верю, что всемогущий Аллах на моей стороне, с его помощью я все стерплю.
Никогда не перестану думать о себе как о сильном человеке. Мне не привыкать терять близких людей – родителей, когда была совсем крохой, потом бабушку. Эти трагедии могли бы подорвать мои силы, особенно в момент, когда Влад женился и уехал, оставив меня справляться самой. И я не держу на него зла, потому что поступила бы на его месте точно так же. В конце концов, и я нашла своё счастье… так я думала.
Август 2017 год
Моя свекровь любила делать домашний хлеб, как она сама его называла, хотя по сути это просто огромные тонкие лепешки, похожие на лаваш. Она их высушивала, а потом подавала на обед или ужин, предварительно сбрызнув водой, чтобы размягчить. С помощью такого хлеба можно легко следить за фигурой, ведь от него нельзя потолстеть. И, тем не менее, я предпочитала магазинный, но не произносила это вслух. Позже Ремзи аккуратно сказал маме, что невестка любит белый хлеб.
В тот день, когда в гости пришла Хатидже, чтобы поболтать, я как раз помогала свекрови выпекать эти самые лепешки – сидела у специальной печи и переворачивала их длинной деревянной лопаткой.
Мой турецкий был уже не такой безнадежный, я отлично понимала людей и могла кое-что ответить.
– Готова ехать в Аланию? – спросила Хатидже, взяв откуда-то стул и разместившись на нем.
Я постаралась ничем не выдать удивление, хотя мне было любопытно: действительно ли Ремзи что-то такое упоминал или она решила меня подразнить? Все знали, что я не хочу жить с родителями мужа и мечтала о собственном доме в Алании. Ремзи только обещал, но конкретно ничего не говорил.
– Когда Ремзи найдет квартиру, тогда и буду готова, – ответила будничным тоном.
– Так он нашел… Верно же, Эмине-ханым?
Женщина кивнула, недовольно что-то пробурчав под нос. А Хатидже улыбнулась.
– Ваш дом будет недалеко от нашего. Здорово, правда?
– Да, наверное, – ответила я, а губы слабо дрогнули в улыбке.
Вечером того же дня я спросила об этом у Ремзи: