Из вечности, через зависть, к бесконечности
Шрифт:
И он поднял их над собой, демонстрируя присутствующим, их холодную , разящую сталь.
Все сидящие за столом, замерли в недоумении.
Что молчите, вы? Или не говорил я, вам , что Иисусу грозит опасность?
Фарисеи, саддукеи, книжники, и другие враги, спят и видят как бы погубить нашего Иисуса!
Или вы сами этого не знаете?
Не станете вы защищать Учителя нашего ?
Первым очнулся Пётр.
Он как всегда громким голосом вскричал,– молодец Иуда!, – хлопнув его
Взял один из мечей, начав его пристально рассматривать и крутить в руках.
Хороший меч, хороший! Но где взял ты их?,– поигрывая им, поинтересовался он.
Украл у римских солдат, – не задумываясь ответил Иуда.
Иуда! Иуда! Ты опять взялся за своё, ведь теперь солдат, у которых пропали мечи накажут,– возмутился Фома.
Не переживая милый Фома, римский солдат , не друг иудею, пусть будет это моей маленькой местью им.
Иисус сидел в сторонке от всех, на дальнем краю стола, поигрывая стебельком лука.
Он внимательно всматривался в каждый говорящий лик учеников и вслушивался в каждое произносимое слово.
Но не воины мы, что бы ходить опоясанные мечами, а Учитель не военоначальник. Он, Великий Пророк,– возразил Филипп, бросая взгляды то на Иисуса, то на Иуду.
Это верно, это верно.
Но случись что, чем будем мы защищать Его? Голыми руками?– настаивал Иуда на своём.
Иуда, сын мой, не тот ли , человек, что беседовал с тобой возле дома Лазаря посоветовал тебе это?– глядя себе под ноги спросила Мама Иисуса, нервно перебирая край платочка в своих руках.
Иуда вздрогнул после этих слов и замешкавшись, не знал, что ответить Маме.
Глаз его бегал из стороны в сторону, лицо побледнело.
Он сделал вид , что вспоминает , о ком идет речь, потерев себя по лбу.
Мама , тот человек , мой старый знакомый случайно встретившийся в Вифании, он не имеет отношения к этим мечам.
Мама закивала головой, в знак согласия ,– да, да, да- всё так же перебирая край платочка , не поднимая глаз на Иуду.
Она меня подозревает, возможно , что то слышала в разговоре,– мелькнуло в голове Иуды, – теперь уже всё равно, чему быть, того не миновать.
Иуда, что ты всё последнее время нас пугаешь приближающейся бедой?
Каркаешь как ворона, накликать беду хочешь?
Не видишь ты разве как любит Иисуса народ?
Не придаст он Его, не отдаст на заклание врагам! – вскричал не выдержав Иаков, хлопнув ладонью по столу.
Не каркаю я, а предупреждаю, потому , что ведёте вы себя , как слепые щенки.
Вам славы мало Учителя? Вам ещё больше её подавай, чтоб греть в её лучах свои неокрепшие души!
Народ переменчив, сегодня он носит на руках, а завтра втопчет в грязь!
Народ пляшет под дуду сильного и хитрого, а Учитель не является правителем Израиля и не может рассчитывать на их благосклонность! – дерзко, парировал Иуда, слова Иакова.
Ты прав, прав Иуда, правильно,– не громким эхом, разнеслось по комнате.
Симон подошёл к Иуде и взяв из его рук второй меч, погладил его по гладкой поверхности, словно лаская ребёнка, произнёс, -.но два меча? Их всего два, что можно сделать ими?
Можно украсть ещё и вооружиться всем.
Можно, можно украсть, но к чему это приведёт?
Нас всех убьют, как только мы их достанем, ведь мы не воины,– всё также поглаживая сталь и глядя в её глянцевую поверхность , тихо размышлял, Симон.
Давайте ужинать, дети мои, – как бы подводя итоги размышлениям, взяв в руки кусок хлеба и кусок серого овечьего сыра, и тем самым подкрепив свои слова делом, сказал Иисус,– оружие спрячьте, до времени пусть лежит.
Мой меч, останется при мне, – решительно сказал Пётр и из вежливости добавил, – ты не против Иуда?
Нет не против, бери и пользуйся, брат мой.
После бурного обсуждения, все принялись за еду, только Фома, сидел и ни чего не вкушая, о чём то мучительно размышлял.
После ужина, когда все братья, парами и по трое, разбрелись в разные стороны села, на вечернюю прогулку, он, подойдя к Иуде, сидящему не вдалеке от дома, на камне , тихо поинтересовался,-
Иуда, это Сатана тебя надоумил украсть мечи?
Иуда вперил в него свой холодный , пронзающий до костей взгляд.
Вглядываясь попеременно, то в один , то в другой зрачок Фомы.
Так ты считаешь Фома, что мой друг Сатана?
И он мне даёт советы, как спасти Иисуса?
Христос, Сын – Всевышнего, а Сатана – Его враг.
Так значит, исходя из твоего предположения, Сатане нужен Иисус?
Сатана хочет защитить Иисуса?
Ты же общаешься со мной и следовательно являешься тайным пособником дьявола.
Так? Круг замкнулся.
Нет, нет, ты меня не сбивай Иуда.
Ты меня совсем запутал.
Ты лжец, Иуда! Ты всё время обманываешь людей, вот и сейчас.
Все слава твои черны как смола, я чувствую в твоих действиях и рассуждениях лукавство, но пока не могу понять в чём оно.
Ну тогда ты подумай, милый Фома, подумай.
Не торопясь, как это делаешь ты обычно, может и додумаешься.
А на то что я лжец, я тебе скажу следующее.
Все в этом мире лжецы!
Только одни умеют врать, а другие нет.
Те кто умеют, считаются честными людьми.
У тех , у кого не получается обман , тех ловят на неправде и потом всю жизнь считаю лжецами.