Из заметок о любительской лингвистике
Шрифт:
А при сравнении разных языков случайные созвучия корней разных языков – это уже массовое явление, особенно если корень состоит из широко распространенных в языках мира фонем. Возьмем, например, корень русских слов мен-а, мен-ять и посмотрим, нет ли в других языках созвучных корней, т. е. таких, которые в русской транскрипции выглядели бы как мен- или мэн-. Оказывается, таких корней не просто много, а трудно найти язык, где такого корня не было бы! Вот некоторые примеры (приводим из каждого языка лишь по одному такому корню, хотя часто их бывает несколько): англ. man 'человек', men 'люди', франц. il m`ene 'он
– 'остаюсь', санскритск. men-a 'самка', перс. m"an 'я', араб. m"an 'кто', турецк. men 'запрет', фин. men-n"a 'идти', венг. m'en 'жеребец', суахили men-a 'презирай'; и т. д. И при этом по данным лингвистики никакая пара из этих корней не имеет между собой исторической связи [6] .
6
Это не значит, разумеется, что такой связи в подобных случаях не бывает вообще. Например, шведское m"an 'люди' родственно английскому men, венгерское menni 'идти' родственно финскому menn"a. Просто в данный список мы такие примеры не включали – нам было важно показать, что имеется сколько угодно случаев чисто случайных внешних совпадений.
Приведенные примеры достаточно ясно показывают, что, вопреки неистребимой вере лингвистов-любителей, внешнее сходство двух слов (или двух корней) само по себе еще никоим образом не является свидетельством какой бы то ни было исторической связи между ними. Ответить на вопрос о том, есть ли такая связь или нет, можно только с помощью квалифицированного лингвистического анализа, который требует привлечения несравненно более широких сведений, чем просто внешний вид двух сравниваемых слов, а именно, обширных специальных знаний об истории обоих рассматриваемых языков.
Внешняя форма слова изменяется во времени
Главное, чего катастрофически не хватает лингвистам-любителям, – это понимание, хотя бы в самых общих чертах, того, как язык изменяется во времени. Например, любитель обычно представляет себе наших предков тысячелетней или двухтысячелетней давности говорящими просто по-русски, т. е. в общем так же, как нынешние русские.
Между тем историческая лингвистика давно установила, что в ходе истории любого языка происходят постепенные изменения на всех его уровнях – в фонетике, грамматике, значениях слов. Скорость этих изменений в разных языках и в разные эпохи различна, но неизменным не остается ни один язык.
Желая связать по смыслу два внешне сходных слова, лингвист-любитель практически всегда берет их просто в том виде, в котором они существуют в современном языке.
В действительности же в ходе истории слова могут менять свой внешний облик чрезвычайно сильно – вплоть до полной неузнаваемости. Вот для наглядности несколько примеров [7] .
Латинское calidus 'горячий' превратилось во французском языке в chaud [sо].
7
Поясним, что для рассматриваемых слов (или их частей) мы приводим, как это принято в лингвистике, их письменную форму курсивом, их фонетическую транскрипцию (т. е. запись звучания) – в квадратных скобках, их значение – в одинарных кавычках (' '). Приблизительное значение некоторых знаков фонетической транскрипции: [s] – ш; [c] – ч; [] – открытое о; [o] – немецкое о; [] – нейтральная гласная; двоеточие после гласной или черточка над гласной – знаки долготы.
Латинское capillus 'волос' превратилось во французском языке в cheveu [svo].
Древнеанглийское hlafweard (букв. 'хранитель хлеба') превратилось в современном английском в lord [l:d] 'лорд'.
Древнеиндийское bhavati 'он есть' превратилось в хинди в hai.
Древнеперсидское ariyanam 'арийцев' (родит. падеж множ. числа от ariya 'ариец'; подразумевается: земля, страна) превратилось в современном персидском в iran 'Иран'.
Как можно видеть, древняя и новая формы одного и того же слова иногда могут даже не иметь ни единого общего звука.
При этом, однако, важнейшее обстоятельство состоит в том, что во всех приведенных примерах имели место не какие-то случайные индивидуальные смены звуков, а совершенно закономерные (для соответствующих языков и соответствующих эпох) и последовательно реализованные в языке в целом фонетические изменения. Таков общий принцип фонетических изменений, имеющий основополагающее значение для всей исторической лингвистики.
Например, эволюция, превратившая латинское calidus во французское chaud [so], – это следующая цепочка сменяющих друг друга во времени форм данного слова (приводим их в фонетической транскрипции):
[k'alidus] -> [k'aldus] -> [kald] -> [cald] -> [caud] -> [saud] -> [sod] -> [so].
Превращение древнеперсидского ariyanam в персидское iran – это [ariyanam] -> [airanam] -> [eranam] -> [eran] -> [iran] -> [iran].
Существенно здесь прежде всего то, что каждый из шагов такой эволюции – это фонетическое изменение, совершившееся не в одном лишь данном слове, а во всех словах данного языка, где подвергавшийся изменению звук находился в такой же позиции. (Что значит «такая же позиция», в каждом случае определяется вполне строго, но здесь эти технические детали нет необходимости приводить.) Например, [k'alidus] превратилось в [k'aldus] в силу того, что в данном языке всякое безударное i в положении между двумя одиночными согласными в определенный исторический момент выпадало. Далее, [k'aldus] превратилось в [kald] в силу того, что в некоторый более поздний момент всякое конечное – us отпадало; и т. д.
Это требование всеобщности любого фонетического изменения (в данном языке в данный период его истории) составляет главное отличие профессионального изучения истории языка от любительского.
Для любителя примеры вроде приведенных выше – это просто свидетельство того, что фонетический состав слова может со временем очень сильно изменяться и что чуть ли не любой звук в принципе может перейти в любой другой. Это вдохновляет его на то, чтобы при размышлении над любым заинтересовавшим его словом смело предполагать, что это слово произошло от какого-то другого, пусть даже сильно отличающегося по фонетическому составу. Почему бы не предположить, например, что флот – это видоизмененное слово плот? или что Тверь – это видоизмененное слово табор? Ведь бывают же самые разные фонетические переходы, так почему бы и не эти?
Если лингвист-любитель кое-что на эти темы читал или слыхал, то он иногда может даже сослаться на какие-нибудь известные ему конкретные примеры, которые, как ему кажется, говорят в пользу его версии. Например, он может вспомнить, что по-латыни 'отец' – патер, а по-немецки – фатер: вот и пример перехода п в ф! Или он заметит, что по-английски alphabet, а по-русски алфавит: вот и пример перехода б в в!