Из зеркала
Шрифт:
Эля ещё с палубы увидела в немногочисленной толпе, стоявшей на берегу, Машу, стройную длинноволосую шатенку. Та с восхищением покачала головой, когда Эля, сойдя по трапу, подошла к ней:
– Ну, Элька, ты в этом наряде словно из прошлого века приплыла.
– Надеюсь, из его первой половины.
– Конечно же, не из второй, – засмеялась Маша. – Ладно, пойдём. Я покажу тебе наши неренские достопримечательности.
И, взяв Элю под руку, повела её по старому городу. Полюбовавшись белокаменными церквями и старинными особняками, они поспешили взобраться на Красную горку, чтобы оттуда взглянуть на два монастыря, а также
Вдоволь нагулявшись по городу, они обе почувствовали, что изрядно проголодались. Маша предложила пообедать в кафе «У кота».
– Несмотря на смешное название, там хорошо кормят, – сказала она.
– Надеюсь, там не очень много котов, а то обедать в их обществе меня как-то не тянет, – усмехнулась Эля.
– Там всего лишь один кот, да и тот не настоящий, а гипсовый.
Кот действительно был вылеплен из гипса и встречал посетителей при входе в кафе. Эле показалось, что он похож на кота из мультфильма про попугая Кешу.
– Ну и как тебе Приречье? – спросила Маша, когда они сделали заказ. – Вот уж не ожидала, что Андрей привезёт вас на отдых в такую глухомань.
– Я тоже не ожидала, но мне там нравится, – призналась Эля.
– А как тебе их местная знаменитость?
– Ты имеешь в виду церковь?
Маша кивнула.
– Церковь прекрасна, – сказала Эля. – Долгоруков выбрал весьма удачное место для её строительства. Итальянское барокко и наша русская природа просто идеально подошли друг другу. Но меня удивляет, почему последний владелец усадьбы, благоустроив и облагородив её, не стал в ней жить, – через некоторое время произнесла она. – Для этого должна была найтись очень серьёзная причина.
– Мне кажется, ответ на эту загадку можно получить в нашем краеведческом музее.
Эля ненадолго задумалась.
– Ладно, тогда после обеда идём в музей.
– Ты же хотела в книжный магазин! – улыбнулась Маша.
– Книжный я оставлю напоследок.
– Ну хорошо, в музей я тебя отведу, а за книгами ты наведаешься сама, потому что книжный магазин находится рядом с музеем.
– Очень удачное расположение! – рассмеялась Эля.
Но в музее о последнем владельце усадьбы знали совсем немного. Там были собраны сведения о наиболее известном её владельце – князе Долгорукове. Эля увидела портреты членов знаменитого семейства, а также изображение фамильного герба, сохранившееся на фасаде флигеля.
– Сами понимаете, Григорий Фёдорович – историческое лицо, – сказал сотрудник музея, к которому Эля обратилась с расспросами. – И вообще Долгоруковы были близки к царям, поэтому о них и документов сохранилось больше.
Увидев расстроенное лицо Эли, он торопливо произнёс:
– Вы знаете, я вообще-то тут недавно работаю, всего лишь третий месяц. Вам бы лучше обратиться к Алле Сергеевне Готовцевой, но её сейчас нет. Она на конференции в другом городе.
– Вот так у нас всегда: про одних – всё, про других – ни словечка! – сердито произнесла Эля, когда они с Машей покинули стены музея.
– Ты графа Тормасова имеешь в виду? – улыбнулась Маша.
– Ну почему бы не затеряться между многочисленными портретами Долгоруковых какому-нибудь крошечному снимку Тормасова?! – воскликнула Эля. – Ведь фотография уже тогда существовала.
– Тебе непременно хочется знать, как выглядел граф?
Эля пожала плечами:
– Я думала, если увижу его изображение, мне станет понятным его внезапное охлаждение к усадьбе.
– Ты веришь в то, что внешний вид человека помогает объяснить его поступки? – удивилась Маша.
– Не всегда.
– И всё-таки кое-что о нём ты узнала.
– Ну да, родился в Санкт-Петербурге, а умер в Италии, как и большинство русских эмигрантов.
– Нет, – покачала головой Маша. – Большинство русских эмигрантов умерли во Франции. К тому же Тормасов скончался за четыре года до революции. Судя по единственной заметке из «Санкт-Петербургских ведомостей», хранящейся в музее, двадцать пятого апреля тысяча девятьсот тринадцатого года.
– Да, ты права, – кивнула Эля. – А ещё на нём закончился род Тормасовых. Так что наследовать усадьбу было некому, тем более что вскоре всё графское имущество было национализировано. И всё же… Ты знаешь, но я не верю в резкую перемену чувств без какого-то ни было на то основания.
– Тогда ищи! – улыбнувшись, произнесла Маша.
– Кто бы только подсказал, в каком направлении, – вздохнула Эля и, поблагодарив Машу за помощь, отправилась в книжный магазин.
Магазин оказался достоин её одобрения. Его ассортимент мог порадовать даже самого взыскательного читателя. Но для начала Эля попросила показать ей всю имевшуюся в магазине литературу по краеведению. К её великому разочарованию, её подвели к одной-единственной полке. Изучив её скромный ассортимент, преимущественно состоявший из монографий, посвящённых дворянским и купеческим родам, владевшим усадьбами в здешней округе, и не найдя в них ни одного упоминания о Тормасове, Эля расстроенно взяла в руки последнюю книгу, стоявшую на полке. Она была очень толстой, а её обложку украшало название – «Мученики и подвижники Неренской земли». Эля раздумывала, стоит ли ей полистать книгу или сразу же вернуть на полку, как вдруг сердитый мужской голос произнёс:
– Ну и долго вы тут собираетесь стоять? Вы здесь не одна-единственная покупательница.
Эля повернула голову и увидела рядом с собой неряшливо одетого бородатого мужчину, от которого сильно пахло то ли давно не стиранной одеждой, то ли давно не мытым телом.
Отшатнувшись от мужчины, Эля, держа в руке тяжёлый фолиант, направилась в другой отдел. Чтобы хоть немного скрасить разочарование от своих поисков, она взяла пару романов Арчибальда Кронина, «Добрых друзей» Пристли, а ещё сборник стихов, мемуары Нины Шнирман и биографию Зинаиды Серебряковой. Когда же она подошла к кассе, её взгляд упал на небольшую книжку в мягкой обложке, лежавшую на прилавке. «Самые известные привидения», – прочитала Эля название, вытисненное чёрными буквами на красном фоне. Немного поразмыслив, она решила купить и эту книгу.
В результате пакет получился довольно тяжёлым. Одни «Мученики и подвижники» насчитывали почти семьсот страниц и весили не меньше килограмма. Выйдя из магазина, Эля взглянула на часы и поспешила к пристани.
Когда она снова оказалась на теплоходике, то с облегчением поставила пакет с книгами на скамейку, стоявшую возле борта, и присела на её край. Пассажиров в обратную сторону было немного. Лёгкий ветерок приятно обдувал лицо. Постепенно Элю охватило состояние расслабленности и покоя. Перегнувшись через металлический поручень, она принялась рассеянно смотреть на воду, как вдруг увидела отражение Степана.